Страница 11 из 53
Бакли только скривился и качнул головой.
– Следующий класс – «роза». Очень широко применяется в производстве искровых мечей и боевых шпаг. «Роза» невелика размером, но очень эффективна благодаря кубической форме и совершенной огранке. Разряд такого ока, войдя в тело на уровне сердца или выше, наверняка приведет к смерти, а войдя ниже сердца – причинит резкую боль и, вероятно, лишит сознания. Обратите внимание: «роза» мала, это делает ее подлинной находкой для легких видов оружия. В гарде самой изящной шпаги можно разместить до трех «роз». Или взгляните на это…
Айра-Медея повела рукой, и в ее ладони возникла фарфоровая трубочка с маленькой крестовидной медной рукоятью.
– Компактный самострел – прекрасная вещь для леди в трудное время. Прячется в рукаве, снабжается стрелкой, на острие которой – око класса «роза». Никак не портит наряда, легко сочетается с самым различным платьем, в одну секунду может устранить опасность, грозящую даме. Определяя направление выстрела, леди может выбрать: лишить наглеца жизни или только сознания. Согласитесь, это удобно.
Белокровная Айра-Медея подняла трубочку на уровень лица Бакли, затем опустила к его животу. Цепочка мурашек пробежала по спине. Бакли терпеть не мог оружия, особенно – нацеленного на него.
– Самострел, конечно, разряжен, – улыбнулась Айра-Медея и передала устройство гостю.
Бакли отбросил самострел.
– Это не по мне, красавица. Дай то, что нужно мужчине. Настоящему мужчине, ты понимаешь меня?!
Крупный камень блеснул меж ее белых пальцев – будто застывший сгусток пламени.
– Класс «хризантема» – клык искровой пехоты его… простите, ее величества. Применяется в длинных копьях. Разряд в грудь лошади способен остановить ее сердце. Касание к рыцарской кольчуге, даже без проникновения в тело, расплавит кольца проволоки, оставит сильный ожог и парализует воина. Разряд с наконечника копья, проникшего в тело, неминуемо приведет к смерти. В битве при Пикси «хризантемы» имперских солдат убили шесть тысяч мятежников и обратили в бегство все северное войско. Такие очи вам нужны, славный?
– Внушает уважение, – сказал Бакли, рассматривая камень. Большой, хороший. Бакли любил большие вещи. – Но вот это око, соседнее, выглядит еще крупнее. Какого оно класса?
– Это – «кипарис», славный. Сечение в половину дюйма, призматическая огранка. Крайне эффективен против тяжелых доспешных воинов. Работает, в основном, на обжигающее действие. При касании к стальной кирасе мгновенно будут расплавлены все пряжки и крепления, а также кожа под ними. При касании к шлему сгорят волосы латника и обуглится кожа на голове. Никакой доспех не защищает от «кипариса». Однако он очень сложен в применении: требуется особое копье и отточенные навыки бойца, иначе велик риск неудачным движением убить самого себя.
– Как это?..
– Заряд «кипариса» столь велик, что разряжается не только при касании, но и при поднесении клинка к проводнику: железу или коже. Приблизь руку к заряженному «кипарису» – он разрядится молнией, и ты лишишься руки. Потому в имперской искровой пехоте лишь каждый десятый воин, из числа самых опытных, вооружается такими очами. Их назначение – проламывать латный строй противника. Вам, славный, в вашей личной домашней охране, вряд ли понадобится подобное оружие.
– А вы знаток своего дела, – выронил Бакли и ощутил сильное желание назвать Айру-Медею госпожой. За что тут же озлился на нее еще больше. – И что ты, красавица, посоветуешь для моей личной гвардии?
– Для начала советую вооружить небольшой отряд – например, святую дюжину, семнадцать человек. Это даст бойцам время освоиться с новым оружием, а вам – проверить их на лояльность. К тому же, для личных нужд большее число столь сильных воинов и не требуется. Святой дюжине понадобится шестнадцать копий с тремя «хризантемами», шестнадцать легких клинков – тридцать две «розы», и офицерская шпага – еще три-четыре розы. Также два малых самострела – в подарок вашей жене и дочери по случаю коронации ее величества. Я порекомендую оружейника, готового исполнить заказ. Камни, оплаченные вами, будут доставлены прямо к нему. Они обойдутся в…
Бакли взмахом руки остановил ее речь. Из блюда с южными фруктами, стоящего перед хозяйкой дома, взял виноградинку.
– Святая дюжина… Ты, красавица, не за того меня принимаешь. Я – Могер Бакли, разве не ясно?
Он бросил ягодку в рот, а из блюда взял персик.
– Что могут семнадцать человек, скажи мне? Это – не число. Вот, скажем, рота…
Бакли подбросил персик на руке, будто пробуя его вес. Надкусил.
Тонкая бровь Айры-Медеи двинулась вверх.
– Вы пришли ко мне, славный, чтобы купить вооружение для целой роты? Это очень…
– Очень мало, красотка. Очень мало.
Бакли бросил огрызок персика назад в блюдо, утер губы рукавом, взял апельсин. Покрутил в руке, перекинул из ладони в ладонь. Взял еще один.
Айра-Медея качнула головой:
– Если вы достаточно богаты, чтобы купить столько очей, то обязаны знать, по какой причине я не могу их вам продать.
Она протянула Бакли краснобокий персик:
– Угощайтесь, славный.
– Ты до сих пор не уловила, красавица.
Он взял с блюда еще апельсин, и еще. Поймал момент, когда глаза южанки сверкнули пониманием. Четыре апельсина. И в зрачках женщины полыхает огонь: яркий, ненасытный – алчность. Вот так-то! Почувствуй желание, сука! Стань полезной!
Бакли придвинул к себе целое блюдо.
– Я так голоден, красавица. Проглотил бы все!
Айра-Медея ошалелым взглядом ласкала блюдо. Видно было: она считает фрукты. Десять, пятнадцать, двадцать… Протянула руку, тронула один, оставила… Но вот южанка моргнула пару раз, и огонь пропал, она овладела собой.
– Мне следует поговорить со своим поставщиком фруктов.
– Конечно, сладкая. Поговори, поговори.
– И потребуются гарантии, что вы владеете тем, что обещаете.
Бакли протянул южанке вексель. Дал время прочесть сумму и название банка.
– Деньги класса «большие» – самое эффективное средство против живой силы противника.
Он сгреб ладонью браслет с очами и компактный самострел, поднялся на ноги.
– Приятно было поболтать с тобой. Еще увидимся.
* * *
Слежку они заметили на Купеческом спуске. То есть, заметил Бакли, а Шестой пялился в небо. С Дворцового острова взмывали шутихи и рассыпались искрами над Престольной цитаделью. Все прохожие задирали головы, глазели на фейерверк, кто-то даже несмело покрикивал: «Слава Янмэй!..» Шпион сделал ошибку: не смотрел вверх, как все, а под шумок решил подкрасться поближе. Вот Бакли его и приметил.
Взял Шестого за локоть, повел по спуску. Шестой бурчал про долбанные праздники и сучьи коронации. Бакли втащил его в двери искровой мастерской.
– Слава императрице, хозяин!.. – крикнул Бакли и получил в ответ:
– Да черт ее знает… может, и слава…
Хозяин вышел, встал за прилавок: косматый и смурной, с усталыми злыми глазами. Бывший солдат, – понял Бакли. Этих сволочей он не любил, хотя и меньше, чем рыцарей.
– Чего вам, парни?
– Зарядить бы очи, служивый.
– Показывай.
Бакли выложил на прилавок самострел. Хозяин выщелкнул стрелу, вынул камушек из крепления на ее острие.
– Это не все, – сказал Бакли и протянул хозяину «кипарис».
– Дрянная штука, – сказал бывший солдат и пожевал губу. – На кой вам этот душегубец?
– Вставь в стрелу заместо «розочки».
– Не встанет, – буркнул хозяин, кажется, с облегчением. – Камень большой, не ляжет в ствол самострела. Забери.
И оттолкнул раскрытую ладонь Бакли с «кипарисом». Тогда Бакли протянул вторую ладонь, пять золотых сверкали на ней.
– А ты возьми стрелку подлиннее, служивый. Пускай камень торчит из ствола, не беда.
– Ты совсем дурак? Его нельзя так носить. Коснешься камнем своей же руки или ноги…
– Не коснусь, не бойся. Заряжай.
Бывший солдат был из этих, странных – тех, кто не хочет денег. Смотрел с отвращением на «кипарис» и на золото. Так смотрел, будто предложили ему съесть коровью лепешку. Бесполезный человечишка, – подумал Бакли. Но вдруг солдат схватил деньги и швырнул в стол. Было ясно: не для себя берет, а кому-то. Сыну, сестре, вдове друга – черт его поймет.