Страница 1 из 14
СКАЗКИ З. ТОПЕЛИУСА
Профессора Александровского университета
в Гельсингфорсе
Дозволено цензурою. Спб. 19 Августа, 1882 г.
ДВЕ СОСНЫ
Зимняя сказка
В большом лесу, далеко в пустынях Финляндии, росли рядом две громадные сосны. Они были так стары, так стары, что никто даже и не запомнит, когда они были молодыми. Издалека можно было видеть их темные верхушки, которые высоко поднимались над всем окружающим лесом. Весною в ветвях этих сосен дрозды распевали свои нежные песни, а маленькие бледно-розовые цветы вереска поглядывали вверх на них с таким смирением, как будто хотели сказать: «Боже мой, неужели здесь на свете можно сделаться таким большим и таким старым?» Но зимою, когда вьюга и метель окутывали всю окрестность снегом, а поблекшая травка и цветы вереска покоились глубоко под белым снежным покровом, тогда свирепая буря с шумом проносилась по верхушкам могучих сосен и сметала снег с вечно-зеленых сучьев; ураган разрушал большие дома, опрокидывал целые леса, но сосны эти стояли непоколебимо и твердо; не ломались они и тогда, когда буря вокруг них все ломала и опрокидывала. А быть таким сильным и крепким что-нибудь да значит.
Недалеко оттуда виднелся в лесу пригорок, а на нем маленькая хижина в два окна, крытая дерном. В ней жил бедный крестьянин со своею старухой женой, а по близости было небольшое огороженное поле, где они садили картофель и сеяли рожь. Зимою старик рубил в лесу бревна, а потом возил их на большой лесопильный завод, который находился за несколько верст оттуда; таким образом он зарабатывал столько, что у него всегда был хлеб и масло, молоко и картофель. Всем этим он был очень доволен, — он знал, что многим приходится довольствоваться одной мякиной, и у них нет даже масла, чтобы намазать на свой хлеб.
У старика и старухи было двое детей. Мальчика звали Сильвестром, а девочку Сильвией.
Однажды в зимний день дети отправились в лес осматривать свои силки и сети, расставленные для зайцев и куропаток, которых очень много водилось в том лесу. Оказалось, что в сеть Сильвестра попался белый заяц, а в силок Сильвии белая куропатка. Заяц и куропатка запутались в силки ногами и потому были еще живы. При виде детей они запищали так жалостно, что дети в удивлении остановились.
— Отпусти меня, и тебя наградят за это — пищал заяц.
— Да, отпусти меня, и тебя наградят за это — пищала куропатка.
Дети сжалились над ними и выпустили их. Заяц со всех ног пустился бежать в чащу леса, а куропатка торопливо поднялась и полетела, и оба в одно время закричали: «Опросите великанов! спросите великанов!»
— Что это значит, — с досадой сказал Сильвестр, — эти неблагодарные животные нас даже не поблагодарили.
— Они сказали, чтобы мы спросили великанов, — сказала Сильвия. — Кто это? Никогда я прежде не слыхала здесь о великанах.
— И я тоже, — сказал Сильвестр.
В это время пронесся сильный холодный ветер по сучьям двух огромных сосен, которые росли тут по близости; удивительно зашелестели при этом их темные верхушки и дети, к немалому своему удивлению, услышали в этом шелесте странные слова.
— Стоишь ли ты еще, брат великан, — спросила одна сосна.
— Разумеется, я стою — отвечала другая сосна. — Но каково тебе, брат великан?
— Я начинаю стареть — отвечал первый. Ветер отломил у меня один сучек с верхушки.
— В сравнении со мною ты еще ребенок. Тебе только триста пятьдесят лет, а мне уже исполнилось триста восемьдесят восемь, — прошелестел второй великан.
— Смотри, теперь ветер возвращается — сказал первый. — Давай споем немного, по крайней мере моим сучьям будет о чем подумать.
И они запели вместе под шум бури:
— Поговорил теперь с этими детьми людей, — прошелестел второй великан.
— Меня удивляет, что бы эти сосны могли сказать нам, — тихо сказал сестре Сильвестр.
— Нет, нет, пойдем домой, — шептала Сильвия, — я боюсь этих больших деревьев и их удивительных песен.
— Подожди, вон идет отец с топором на плече, — сказал Сильвестр.
В это время к ним подошел отец.
— Вот два таких дерева, какие мне нужно, — сказал крестьянин, поднимая топор, чтобы срубить одного из великанов.
Но дети начали плакать:
— Добрый батюшка, не трогай этого великана — говорил Сильвестр.
— Милый батюшка, не тронь и этого, — говорила Сильвия. — Они уже такие старые, и только что пели нам песенку.
— Что за ребячество — сказал старик, — будто деревья умеют петь! Но все равно; если вы просите не трогать их, то я могу найти себе пару других деревьев.
С этими словами он пошел дальше в лес, а дети из любопытства остались послушать, что еще им скажут два великана.
Ждать им пришлось не долго.
Ветер воротился с мельницы, где он молол с такою силою, что искры летели из жерновов, и снова зашумел в ветвях вековых сосен. Теперь дети совсем ясно расслышали, как деревья опять заговорили.
— Вы спасли нашу жизнь — говорили они детям — и этим сделали доброе дело. Теперь просите от нас по подарку, и чего бы вы ни пожелали, все вы получите.
Дети очень обрадовались этому, но в то же время и задумались. Им казалось, что им нечего желать на этом свете. Наконец Сильвестр сказал:
— Я бы хотел, чтобы теперь хотя немного засветило солнце; тогда бы мы лучше могли разобрать следы зайцев в снегу.
— Да, да, — сказала Сильвия, — а я хотела бы, чтобы опять настала весна и снег начал бы таять; тогда бы и птички снова запели в лесу.
— Безрассудные дети! — зашелестели деревья. — Вы могли пожелать себе разных прекрасных вещей, а вы пожелали то, что сделается и без вашего желания. Но вы спасли нам жизнь и потому мы исполним ваши желания; но исполним их только лучше и прекраснее. Ты, Сильвестр, будешь иметь дар, что, куда бы ты ни пошел и на что бы ни взглянул, везде вокруг тебя будет светить солнце. А ты, Сильвия, получишь тот дар, что, куда бы ты ни пошла и когда бы ни открыла ротик, везде вокруг тебя будет весна и снег начнет таять около тебя. Довольны ли вы этим? — спросили деревья.
— Да, да! — закричали обрадованные дети. — Это больше, чем мы желали. Благодарим вас, добрые деревья, за чудесные подарки.
— Ну, прощайте, — сказали деревья, — желаем вам счастья.