Страница 97 из 121
— Залезай, прокачу!
Но Дара только тупо хлопала на него глазами, что, вообще-то, больше было в ходу у самого Кристо. Особенно на уроках.
Ковальски сориентировался быстрее: он перекатился на бок и вскочил на ноги, как только заметил улитку. Сначала было вскинул «беретту» и взял на прицел — на случай, если таким образом с ними решили покончить. Но как только в дверях показалась физиономия Кристо, Ковальски уже бежал ко входу.
Он только на секунду задержался, чтобы сгрести в охапку затормозившую Дару.
Кристо не стал ждать, пока эти двое пронесутся мимо него. Сейчас он думал только тем своим особо чувствительным органом, в котором располагался инстинкт самосохранения: наверное, печенкой.
Потому, как только он увидел, что Ковальски и Дара близко — он проорал вторую шикарную фразу, которую сам выдумал только что:
— Уносим панцирь! — понесся в комнатку управления быстрее стрижа, и сноровисто тронул улитку с места.
Ковальски первым делом привел в порядок дверь, чтобы не болталась. Зубы постукивали, адреналиновый стресс, сказали бы сослуживцы. Рубашка в очередной раз порвана, а в «беретте» — целых пять пуль.
Наверное, это и есть его белая полоса.
Дара сидела так, как он ее опустил на пол — как ненужная кукла, широко раскрытые глаза — в одну точку. Первое, что она сказала, было:
— Больше не смей меня трогать.
Ковальски прошел мимо нее, не говоря ни слова. Настроилась на смерть, пусть отойдет, а лучше — пусть и остается в этом же состоянии. Они еще далеко не выбрались.
Он распахнул ту дверь, за которой скрылся Кристо.
Макс прекрасно знал, что времени у них нет — и все же на секунду замер с благоговением, а частично — с ужасом перед тем, что ему открылось.
Одна из стен маленькой комнатки образовывалась телом гигантской улитки, в панцире которой они сейчас находились. По всей комнате шли провода, глубоко уходя в серую, мягкую плоть. На узком столе, прикрученные друк к другу, были расставлены непонятно как работающие ноутбуки (к одному присоединялось что-то вроде игровой приставки), пара плоских мониторов от компьютеров, какие-то мышки, отдельные мониторы, колонки. Мониторы были включены, и единственное, что смог выдавить Макс при первом взгляде на них — это «опаньки!»
Кристо сидел за джойстиком и хмурил брови. Эмельхатина драпала со всей своей неулиточной скоростью, а за ней теперь гнались пять ее родственниц. Хорошенькое родео. Спрашивается, куда поворачивать, когда он ещё и дорог-то здешних не знает? Тут ещё иномирец этот торчит над душой, что б его Холдоном об стенку!
В выскочившее непонятно откуда посередь их пути дерево Кристо впилился со страстью и вдохновением.
Снаружи донёсся зловещий треск панциря, и тело эмельхатины сжалось под проводами. Улитка крякнула, Кристо подпрыгнул в кресле и остался сидеть с виноватым видом.
— Вылезай, — раздалось над ухом.
— Ч-чего?
Ковальски молча выкинул его из кресла, втиснулся на его место и схватился за джойстик.
Пульт управления, в котором разбирались двадцатилетние целестийцы. Ведь он просто не может быть особенно сложным, так?
Потому что в противном случае на вопрос «Вы умеете водить гигантскую улитку?» придется отвечать категоричным «нет».
От двери донёсся стрельба и ругательства — похоже, несколько контрабандистов выскочили из своих эмельхатинов и попытались прорваться через дверь. Кристо махнул на Ковальски рукой и кинулся ко входу — оборонять дверь. Понадеялся только, что Макс разберётся с пультом.
Наверное, это был единственный раз, когда Ковальски пожалел, что не убил больше свободного времени на компьютерные игры. Перед таким многообразием и мозги бывшего ФБРовца коротили, не желали действовать, а желали только ответа на глобальный вопрос: «Да как же это все может функционировать в принципе?!»
Дара тем временем заняла позицию у двери. Выглядела артемагиня жутко и ещё не могла подняться, зато уже выставила артемагический щит, а то снаружи слышались очереди. Кристо добавил к защите двери щит от пуль. Собрался было крикнуть Ковальски: мол, если ты, смурляк, сейчас не двинешь улитку, то я тебя…
И эмельхатину сокрушительно рвануло с места, сам Кристо треснулся лбом в стенку панциря, и до него донесся комментарий Макса:
— Кто-нибудь не пристегнулся?
Для того чтобы заставить двигаться проклятую тварь, Ковальски пришлось, собственно, отключить восемьдесят процентов мозговых функций и максимально уподобиться по разуму контрабандистам. Управление улиткой было просто издевательски простым и в основном располагалось в игровой приставке, правда, рулить при помощи джойстика было не очень-то привычно. Проще было бы, конечно, посадить Кристо за пульт, но Макс уже с лихвой насмотрелся на то, как тот водит.
Особенно если учесть, на какой скорости они двигались. Эмельхатина секунд за десять разогналась километров до шестидесяти в час, а поворотливости при этом у нее осталось как у… ну, улитки величиной с дом. Сверху слышались истеричные завывания аспидов, а где-то вовне — такие же истеричные, контрабандистов, и Максу оставалось только удивляться, почему это в них еще никто не саданул из пушки…
Наверное, надеялись живыми взять. Во всяком случае, из динамиков на столе теперь понёсся голос Эльзы:
— Ребята, это была отличная попытка, на этот раз вы меня не просто удивили, а почти до сердечного приступа довели. Мои подчиненные — балбесы, а перед вами я снимаю шляпу. Но вы как будто не успели продумать, что делать дальше?
Успеешь тут продумать хоть что-то, когда на ходу разбираешься с управлением тварью, у которой проходимость, как у атомного бензовоза. А вместо обзора… чёрт, они там камеры повесили или водительские регистраторы присобачили на панцирь? Ковальски щёлкал клавишами обзора и пытался маневрировать, удавалось не очень: преследователи владели эмельхатинами лучше. Три улитки догоняли, две обогнули и шли наперерез.
Когда в комнатку с пультом управления втиснулись Кристо и Дара, эмельхатина замедляла ход. Ковальски стискивал джойстик в пальцах правой руки, левой щёлкал по обзорным клавишам, уже понимая, что проскочить не получится.
— Ребята, вы ведь даже не умеете управлять ей как следует! — продолжал уговаривать голос Эльзы. — Макс, я твоих способностей не умаляю, но ты видел наши пушки? Пока что я дала приказ не стрелять, но ведь могу его и отменить!
Снаружи послышался треск выстрелов — пули лупили по артефакторному щиту. Дара, которая подпитывала щит от себя, согнулась, прижимая кулаки к вискам.
— И вы думаете выдержать здесь осаду? Бросьте! Лучше выходите сами, мне не хочется расстреливать собственную улитку.
Макс с досадой поморщился: выходить у него не было никакого желания. Ладно, у них есть пушки, где они там?
— Кристо? — вдруг заговорила Дара удивительно спокойным голосом. — Ты ведь смотрел все эти внешнемирские фильмы. Что в них делают, если ситуация уже совсем никуда?
— А? Ну, обычно нажимают какую-нибудь здоровую красную кнопку, вроде вон той…
Макс еще не успел сообразить, чем им грозит такое заявление, а Дара уже шагнула вперед и преспокойно ткнула пальцем в эту самую кнопку.
И на экранах ни с того ни с сего появилась радуга.
Глава 20. Обед в сапфировых тонах
Наверное, контрабандисты тоже смотрели что-то такое. Хотя не надо забывать, что Кристо у них же фильмы и брал. Еще пока его ноутбук не конфисковали в Кварлассе…
Макс повернул голову и снизу вверх смерил Дару не особенно приязненным взглядом.
— Ну и что? — ответила та. — Зато Эльзы больше не слышно. И не видно.
И вытерла кровь со лба.
Гамат Хохолок, который смирно лежал себе на полу там, где Кристо его оставил, приподнялся и простонал:
— А… почему за дверью радуга?!
Кристо вздрогнул от неожиданности. Силовой поток, проведенный через пальцы, отключил Гамата вторично.
— Мы что, на том свете?!
Около виска оказалось что-то холодное, и голос Макса веско заявил: