Страница 104 из 121
Им же тут не успели объяснить, что чужая жизнь имеет хоть какую-то ценность. И объяснять, убеждать, просить остановиться уже поздно.
Значит, их нужно опередить и не дать ступить шагу, не обращая внимания на возраст. Потому что эти отморозки — да-да, именно так — со своими благими намерениями и неумением думать сотворят тут такое, что младенцам в колысках придется закрашивать седину.
Так в чем он пытается себя убедить? Что клятые кодексы, основанные на Альтау, лучше? Что традиции, местные выспренние речи, Уставы о статусах и субординации… они — лучше? Что он лезет в это только потому, что — все равно покойник, при любом раскладе?!
Может, в том, что у него нет выбора. Здешние распрекрасные правители бросают Одонар на милость контрабандистов и тех, кто за ними стоит. Бежать некуда, возможности выжить при готовящемся замесе — минимальные… Так почему бы не побыть охотником, а не дичью?
Мечтатель вернулся. Теперь он не метался и не ломал руки, а шел медленно, глядя перед собой, тихо читая нараспев:
Мне что-то надоела хищность…
Клыки, когтистость… хрупкость дичи
И гнусная трагикомичность
Игры охотника с добычей.
Приятно тенью в мгле стелиться,
И быть в засаде — нет, не страшно,
Но мне в оврагах жестко спится,
И манит дух меня домашний…
Как можно прыгать, точно целя,
С петлею чувств таких на шее?
Куда ж вы, ноги, полетели?
В прыжок? Зачем? Там смертью веет…
Но когти — в глупую приманку,
Дымок — о, если бы от печки…
Удар. Нелепейшая ранка
Распустит злой судьбы колечки…
Хозяин…нет, охотник — рядом.
Осталось в дальний путь согреться,
Царапнув полудиким взглядом
Его недрогнувшее сердце.
Голос Мечтателя затих вдали. Макс покривился и подумал, не убраться ли подальше, но подниматься было откровенно лень и требовалась доработка некоторых деталей, на всякий случай…
Дара застала его как раз за мысленной доработкой. И за изжевыванием четвертой сочной травинки.
— Какой у них уровень?
Она видела его в профиль, он ее и остальных — боковым зрением. Не очень удобная позиция для беседы, но Макс даже глаза не скосил.
— Выше твоего или твой.
— Все артемаги?
— Нужны двое боевиков. Точнее, один боевой маг и один… так, смертник-чучелко.
— О чем это они? — прошептала Мелита за спиной Кристо.
— Он в трапезной сказал: чтобы остановить контрабандистов, нужны четыре мага. Она что, поверила?
Да уж, наверное. Дара точно пришла сюда не в шутки шутить.
— А ты?
— Если найдутся четыре мага? — Макс помедлил. — Да, я в деле.
Дара глубоко вздохнула, опускаясь рядом с ним на траву.
— А если мы вдруг…
— На твоем месте я бы еще подумал, — перебил ее Макс. — Часа два у вас есть.
— Так ведь они не могут найти Прыгунки… — слабо начала Мелита. Ковальски хмыкнул, откинув голову на ствол ивы.
— Ты, случайно, не об этих их героических попытках просмотреть плацдарм с драконов, с воздуха и один раз? Нечего сказать, задействовали всю мощь разведки. После чего, само собой, заявили, что Прыгунки переместились и искать их бесполезно. При таком раскладе — я уверен, что Эльза своих ребят даже на запасную площадку не перемещала. Так, накинула маскировку или отогнала улиток подальше в лес.
— При каком раскладе? — уточнил Нольдиус, прищуриваясь. — Прошу прощения, но мне показалось, или это был выпад в сторону…
— Ха, да Синий его ещё на совете спрашивал — мол, ты что, подозреваешь, что в Магистериуме предательство, а?
Здесь все покосились на Кристо так, будто он был автором кощунственной мысли. А не просто ее пересказал.
— Невозможно, — слабенько сказала Мелита. — В смысле, ты думаешь, что Магистры специально вот это всё… и с Прыгунками… невозможно.
На этот раз Ковальски изволил повернуться к ним лицом.
— О, ну разумеется, молодые люди. Улитки-телепорты? Радужная речка? Суровая обыденность. Продажные чиновники — вот это за гранью фантастики! И как это мне в голову не пришло?
Мелита и Нольдиус открыли были рты — точно для того, чтобы пояснить иномирцу, что Магистры — вообще-то, не чиновники, а символы Семерых Королей при Альтау. Кристо тоже открыл рот — чтобы напомнить: мол, Хохолок говорил, у контрабандистов там, на верхах всё схвачено… Но Дара махнула рукой — нетерпеливо, будто предательство в Магистериуме могло и потерпеть.
— Ты поэтому не сказал сразу, — ровно заговорила она. — На совете — потому что Магистры отвергли бы любой план. А нам — потому что… Это смерть для тех, кто туда идет, так?
Макс сорвал пятую травинку и принялся гонять ее из одного угла рта в другой.
— Если не найдётся этих четырёх магов, — выпалила Дара, — и если на Одонар нападут… какой план тогда?
Ковальски страдальчески скривился и выдавил-единственное слово:
— Лорелея.
А про богиню-то все и забыли. А ведь она, небось, может все Прыгунки размазать, если рассердится! Кристо совсем воспрянул, но тут увидел, как качает головой Мелита и как выпучил глаза Хет, и понял, что не так все просто.
— У Лори — «слепая магия» — заговорила Мелита. — Может сработать, а может быть так, что она разнесет Одонар вместо контрабандистов. А может не сработать вообще, и тогда ее просто убьют.
Она будто сама себе поражалась, что говорит такие грустные вещи.
Дара уже усмехалась, глядя на Ковальски.
— Значит, пять жизней против двух сотен? Да, у них же еще это оружие…
— Пять жизней плюс кое-какая бижутерия.
Хет тихонечко, жалобно икнул, начиная крениться на Скриптора.
Нольдиус шагнул назад. Лицо под слоем пудры стало непритворно белым, цвета алебастра, пижон даже заикаться начал:
— В-все. Н-нет. Ч-чтобы такое…
Дара снизу вверх посмотрела на парня с сочувствием опытного артефактора. И с презрением человека, который привык доверять в основном вещам.
— И что ты с ним сделаешь? На ручку наденешь?
— Уничтожу. До того, как они… кто бы они ни были… пробудят эту дрянь по-настоящему.
У губ Ковальски обозначилась упрямая складка, и Кристо самому стало как-то не по себе. Дара молчала, глядя куда-то в сторону артефактория. Наверное, туда, где находились Комнаты. Из одной — Особой — в скором времени нужно было кое-что позаимствовать, минуя защиту Гробовщика…
— Ты хочешь разбудить смертоносцев, — потом проговорила Дара утвердительно, — когда рядом будут и браслет, и контрабандисты. Хочешь приказать им уничтожить браслет. А плату смертоносцы возьмут сами: ближайшие полсотни жизней или больше, достаточно, чтобы остановить Прыгунки. Нужно только как-то сделать так, чтобы эмельхатины оказались возле колодца — до того, как они перенесутся к Одонару. Это довольно… довольно…
— Безжалостно, — спокойно продолжил Ковальски.
— Талантливо, — мрачно отозвалась Дара. — И ты положишь собственную жизнь?
О, а у него что — есть выбор? Отсидеться в Одонаре с надеждой, что атаку удастся отразить? Торчать под прикрытием магов-артемагов, как самому беспомощному, отстреливаться от нежити? Зная, что случится с внешним миром — когда оборона падёт?
Девчонка-артемагиня смотрела на него в упор.
— Молодые люди, — процедил Ковальски. — Если бы можно было как-то обойтись без этого — я обошелся бы. И потом, разве я говорил про стопроцентный смертельный исход?
От такого неприкрытого оптимизма юные маги заткнулись огулом. Макс, поморщившись, представил, как его начнут пытать: каков план, степень риска…
— Я иду, — просто сказала Дара.
— Люблю помогать, — столь же просто выговорила Мелита, но сейчас она не улыбалась и была самую чуточку бледна.
Приятно работать с подростками. Они ведь не умеют ценить не только чужие жизни — еще и свои.
Нольдиус попытался сосредоточиться и вернуть себе солидный вид, что получилось в очень малой части.