Страница 9 из 16
— Извольте пройти на сцену Степан Маркович, — проговорил папá, сжав зубы, а затем указав на выход дирижёрской палочкой добавил: — Или извольте покинуть нас.
— Аркадий прекрати, — всё же настаивал толстый дядька. — Мы не первый год знаем друг друга. Не первый! Я хочу помочь!
— Хотите помочь, так помогите! — заявил Аркадий Львович. — Помогите, а не устраивайте диспут.
— Но, это же примитив. Примитив Аркадий. Примитив. Все же знают, что твой сын учится в «Гнесенке». Все же знают Аркадий. Это какой-то позор! Неужели его там не смогли ничему научить? Неужели за три курса его смогли научить только семи нотам?! Это позор, позор… Мало того, что он себя позорит, ничего он молодой… Но ты Аркадий… Ты… Люди спросят: кто нами дирижирует? Аркадий, люди спросят. Люди скажут Аркадий, люди скажут: Он же даже своего сына не может ничему научить… Будет позор Аркадий… Будет позор…
Дирижёр оркестра скрипел зубами косясь на стоящих рядом нас, но молчал.
— Аркадий. Это нужно немедленно прекратить пока не стало слишком поздно! Давай я подучу Савелия, давай… Аркадий, даже сейчас глядя на ноты я могу предложить несколько интересных ходов… Но такое нельзя играть Аркадий, нельзя! — продолжал бубнить трубач, потрясая нотами. — Да ещё в зале консерватории!.. Это же примитив. Полный примитив Аркадий!.. Будет позор! Позор! Будет скандал, Аркадий! Понимаешь? Скандал! — пошёл уже на второй или даже третий «круг», беспокоящийся за репутацию дирижёра трубач.
— Кто этот сумасшедший? — шёпотом поинтересовался я у Севы.
— Это папин хороший знакомый. Они уже лет двадцать дружат.
— А почему он так странно говорит? Явно же у товарища «не все дома».
— От него жена ушла и детей забрала. Мне папа рассказывал. Он переживает очень, вот рассудок немного и помутился. Его уволить хотели, но папа договорился, чтобы оставили работать. Он очень хороший музыкант. Папа его друг и боялся, что тот без работы зачахнет дома, или сопьётся.
— Блин… сейчас этот «хороший» человек испортит нам «всю малину». Нужно, что-то предпринять пока «лавочку» не прикрыли, и твой батя не передумал. Действуй! — проговорил я и подтолкнул Севу в сторону дирижёра. Тот немного поупирался, но всё же пошёл «на закланье».
— Папа… ну так, что…
— Не знаю! Что-то я не уверен в качестве композиций.
— Папа. Ты же обещал! — в отчаяния шёпотом произнёс Сева.
— По-моему, это бред! — жёстко констатировал его папа.
— С чего вы взяли? — резко встрял в разговор я, приготовившись «командовать парадом». — У вас есть ноты! Так извольте сударь их продирижировать оркестру! А уж бред или нет будет видно, после исполнения, а никак не «до»! Объявите, что музыку придумал не ваш сын, а я… Ну, а вы, по доброте своей душевной, просто захотели помочь пионеру в его музыкальном начинании. Поэтому давайте прекратим размышлять и начнём работать! Если что, валите всё на меня. Я думаю со школьника спроса будет не так много! Идёмте!
От такого резкого «пассажа» «папин Сева», в смысле Севин папа «завис», ну а я, пользуясь «рекламной паузой» взял нотную тетрадь и повёл ошеломлённого дирижёра к сцене.
— Сева ты за роялем? Все готовы?! А гитаристы? Отлично! Тогда приступаем к исполнению первой композиции, — сказал дирижёр, встав на свой «пьедестал». — Как она кстати называется? «Грёзы»? Хорошо…
https://www.youtube.com/watch?v=GnV78j8WDQg
— Замечательна, но мне кажется тут во второй части композиции, нужно играть в несколько скрипок… Будет более сильное звучание, — профессионально «разруливал» в перерывах Аркадий Львович, который моментально «схватил», то что нужно было «схватить», а всё лишнее «порезал» «к чёртовой матери» и выкинул. Мне оставалось лишь поддакивать, глядя на работу Севиного папы и сожалея о том, что я не дирижёр.
…
— Готовы?.. Ещё раз! Начинаем с первой цифры! Ксилофонист! Встанете немедленно за инструмент! — командовал оркестром папá. — И…
— Вы чувствуете мощь? Чувствуете?! А вы говорите примитив!..
Через четыре прогона, получилось нечто очень похожее на оригинал, ну точнее будет сказать, на оригинал, каким я его помнил. Естественно там не хватало некоторых электронных звуков, присущих композиции двухтысячных, но мы их с успехом заменили колоколами и флейтами…
https://www.youtube.com/watch?v=24WWwhgCLgM
— Прелестно, прелестно! Очень замечательно, — возбуждённо кричал дирижёр, размахивая руками. — Эх время мало, по-хорошему её ещё бы раз десять прогнать надо бы, ну да ладно, это уже завтра. А сейчас товарищи, прошу вас… вторую композицию… Как там она у нас называется?.. «Время»? Хм… Интересное названия. Итак, …
Кабинет директора Московской филармонии имени П. И. Чайковского.
— Семён Матвеевич, вы посмотрите, что происходит в Малом концертном зале! Это же просто ужас какой-то! — прямо с порога начал ругаться Эдуард Иосифович — заместитель директора филармонии.
— Что там случилось Эдуард? — удивился директор. Он завершил все дела на сегодня и собирался поехать домой, поэтому проверка репетиции какого ни будь оркестра в его планы совершенно не входила.
— Аркадий Львович опять чудит. Теперь он привёл своего сынка на репетицию.
— Ну и что? У него сын на пианиста учиться. Пусть посмотрит, как играют уже сформировавшиеся музыканты. Ему это только на пользу пойдёт. Что тут такого?
— А то, что сынок его дружков своих с собою привёл. Все «патлатые», как какие-нибудь хиппи.
— Ты это сам видел?
— Нет. Мне поступил сигнал от вахтёрши. Она доложила, что дружки сынка принесли с собой инструменты.
— Какие инструменты? — удивился директор. — Зачем?
— Гитары они принесли и сейчас там, — он показал в сторону здания, — устроили на сцене шабаш. Авдотья сама слышала звуки электрогитар.
— Хм… Электрогитар? Ты что Эдуард! Какие могут быть электрогитары в филармонии. Откуда твоя уборщица вообще знает, как они выглядят-то? Ей же наверно уже лет сто — не меньше.
— Знает она как гитары выглядят. Она сама зашла в зал и увидела, как от гитар тянуться провода, а из колонок доносятся мерзкие звуки рока!
— Чего?
— Рока!
— Какого рока? — обмирая задал вопрос директор.
— Западного рока.
— Не может быть!
— Может! — безапелляционно заявил заместитель.
— Слушай, Эдик. А откуда твоя старая карга знает про западный рок, если об этом не знаю даже я?!
— Слышала она такую музыку. У неё под окном постоянно шалопаи магнитофон включают с этим самым роком. Она уже не раз милицию вызывала, но те задержат лодырей, а потом отпускают.
— Ты-то откуда знаешь?
— Не сомневайтесь знаю. Авдотья рассказывала.
У директора произошёл когнитивный диссонанс. Он никак не мог в это поверить. Чтобы Аркадий, ярый поборник классической музыки, Аркадий, который на собраниях отметал любые нововведения как вредящие классическому искусству, мог позволить у себя в оркестре электрогитары с «хипующей» молодёжью… нет, это совершенно невозможно. Это совершенно не укладывалось в голове директора, и он попробовал уточнить:
— А она не выпивает случаем? Может пьяная?
— Она в завязке. Не пьёт уже больше года. Говорю вам слышала она.
— Может у неё белая горячка? — озвучил Семён Матвеевич очередную версию. — Может с ума сошла, вот и мерещится всякое?
— Да, что гадать-то. Давайте сходим и сами всё увидим. Они ведь прямо сейчас сцену оскверняют своими гитарами.
Как не хотелось Семён Матвеевичу послать всё к «едрене-фене», но информация, которую только что сообщил ему заместитель требовала немедленной проверки, потому как рок сам по себе в СССР запрещён и уж тем более в консерватории и подавно.