Бег в никуда

Тихо ойкнула Митсуруги.

Сердце пропустило удар.

Сзади раздалось женское шипение и легкое потрескивание воздуха. Я слышал такое потрескивание, когда Ай врубала свое умение

"Эфирного зова" на полную катушку.

А потом был хруст, скрежет и вопли сотен голосов. Оглядываться я не собирался, не та ситуация, лишь чуть сбавил скорость и пожмякал низ рюкзака. Раздавшийся изумленно-возмущенный женский вопль сказал мне всё, что я хотел знать — жива, достаточно здорова, зла. Полный вперед!

…на территорию Дома Матери спустя пару часов я ввалился пусть не нагруженный дебаффами от перенапряжения, но сильно подзаколебавшийся от такой жизни. Из рюкзака раздавались стоны и ругань Митсуруги, ей досталось. Из девушки пришлось вытащить аж четыре тонких кривых стрелы, причем это были далеко не единственные незапланированные природой отверстия. Еще от стольких же стрелок она избавилась сама. Из за того, что она сидела в рюкзаке в подобии позы лотоса, попадали ей в основном в ноги ниже колен. Плюс я достал одну стрелу из ее левого плеча, одну из левой груди, обрезал кусочек кожи со лба и перебинтовал всем чем было. Подумал, пощупал ей голову. Две…нет, три шишки и зреющий фингал под глазом. Замотал бинтами все, кроме носа и сел рядом, промачивая получившуюся мумию холодной водичкой. Ей же и напоил страдалицу…сорок первого уровня?!!

Да, выходит, архимаг в юбке, который сейчас мечется в бреду из за отравы на прутиках гоблинов, покрошил их изрядно. Мне тоже подкинуло опыта, до 24го всего то осталось одиннадцать очков. Оп, не осталось, подросло умение лекаря и уровень, видимо потому, что я непрерывно лью холодную воду на мечущуюся с жаром девушку.

Жар постепенно спал, но в сознание она не приходила. Я занялся собой. Из себя пришлось выдернуть три примитивные стрелы, но особого дискомфорта я не ощутил. От одежды у меня после наших приключений остались одни лохмотья, свисавшие тут и там. Из них я быстро сочинил себе нечто вроде безобразной юбки, пустив обрывки ткани на перевязку свежих ссадин и ранок. Остатки ткани обмотал вокруг предплечий. Митсуруги редко и прерывисто дышала — бледная, под глазами появились темные круги. Ее стошнило. Точно, отравление… Нужно что то решать.

Вариант первый. Сидим здесь и надеемся, что тренированный до "золота" организм сам справится с отравлением. Плюс в безопасности. План Б — если Ай умрёт, я это сразу же замечу и отсчитав час, сразу же воспользуюсь Зовом к Матери. Ни навыки лекаря, ни мои монашеские знания не позволяют определить тип отравления или растения, которые можно было бы использовать для противоядия. Рецепт некоего "универсального" снадобья я знаю по долгу класса, только вот растения из которых оно делается — остались в классовом обучающем сценарии. Минус — нас могут окружить тут гоблины.

Вариант второй. Я применяю впервые в жизни довольно рискованную технику искусственного сна, надавив с слабым выплеском Ки на некоторые точки организма. Это в разы замедлит распространение токсинов и позволит донести девушку до Вавилона, где есть целители. Плюсы — шансы девушки на выживание повышаются, наши общие шансы добраться до города понижаются. Минус — я не замечу ее смерти в рюкзаке, что может вылиться в целую череду ее смертей в джунглях или океане.

Я сидел и лихорадочно соображал.

— Ты сейчас очень похож на боевых монахов, Соромон-сан. — тихо сказала Митсуруги, глядя из под бинта на меня. — Большой, лысый, мрачный и в шрамах. Прямо настоящий.

— Ай-тян, — я принял решение и подсел к ней. Посмотрел в глаза и сказал, — Ты отравлена. Договариваемся об одном — ЕСЛИ ты придешь в себя одна в воде или джунглях, ты сразу используешь Зов к Матери. Договорились?

— Хорошо, лысый монах, — согласно кивнула она и вяло поинтересовалась, — А по…?

…я уже аккуратно тыкал пальцами по точкам тела. Солнечное сплетение, шея, за ушами, теперь одновременно печень и лоб. Ай потеряла сознание. Я прислушался — ее дыхание было редким и еле заметным. Все, как и должно быть.

Оставались мелочи — настроиться. Я сел и глубоко подышал, планомерно разгоняя внутренее ядро и энергию до предельной рабочей интенсивности.

Теперь можно делать ноги.

И я побежал.

Двигаться, сохраняя полную сосредоточенность и контроль над энергетикой куда проще. Не нужно думать, реагировать, размышлять и тем более испытывать эмоции. Все восприятие сужается до нескольких явных раздражителей и тело работает с максимальной отдачей. Придерживаться расстояния в пару метров от линии прибоя? Спокойно. Прищурить глаза и реагировать лишь на согласованные движения, присущие разумным? Легко. Самую большую проблему вызывали скалы, кустарник и прочие элементы пейзажа, мешающие бежать по прямой. Менять курс было почти физически больно. Сознание каждые несколько минут давало команду на включение карты и руки подносили к лицу кусок пергамента, чтобы прикинуть расстояние. Точки там и тут постепенно совмещались.

Тем не менее, сквозь глухо и мерно стучащую в виски кровь и бухающее сердце, я слышал приглушенные звуки. Взвизги гоблинов различались точно, но быстро утихали за спиной. Кажется, я даже растоптал нечто похожее на маленький плот. В какой то момент повеяло серьезной опасностью, меня преследовало нечто массивное и быстрое, с мощными хрипами всасывающее воздух в пасть. Но и оно отстало.

В темноте бежать было сподручнее, правда пару раз споткнулся об какую то гадость, выползавшую на берег. Продлилась ночь недолго, часов пять, а с утра я ощутил все увеличивающееся беспокойство. Моя точка на личной карте полностью совместилась с начерченной рыцарем. А города нет.

Я встал на месте. Огляделся проясняющимся взглядом. Побережье, джунгли…редкие джунгли. Что то мне шептало, что город, который строят Бессы ну никак не будет ближе тридцати-сорока километров к большой воде. Логично. Но должна быть деревня, рыбаки?

Большому городу нужно много еды. Надо бежать дальше.

Вот и причалы, небольшие, но очень много — идут себе рядками, мешая мне бежать дальше по воде. А значит мне дальше и не надо. На близлежащем пологом холме высоченный частокол. Явно живут люди. Но мне туда не надо. Мне подойдет и этот мужик в кожаных штанах, бандане и куртке, который стоит раком над своей лодкой и с чем то возится. Подхожу сзади, аккуратно тереблю за плечо. Мужик орёт, шарахается от меня. Чего это он?

Протягиваю ему серебряную монету с единственным вопросом — "Вавилон?". Это должны понять на любом языке. Страх в глазах мужика пропадает. Медленно. Лицо все равно искажено. Стою, жду. Он берет монету и указывает точно на север, утверждающе сообщая с диким акцентом — "Вавилон!". Киваю ему и начинаю бежать строго на север.

Недолго…полчаса? Час?

Вот и город. Точнее стены. Высокие. Над ними только какой то огрызок возвышается. Больше ничего не видно.

Иду.

Навстречу бежит человек пять. Кожаная одежда…броня? Копья направлены на меня. С чего бы? Что то кричат, не разобрать.

Слышен вопль — "Да не тычь ты в него! Не трожь!". В кого не тыкать? Русская речь? С чего бы?

Мысли текут как дохлые рыбы по течению. Они есть, но не шевелятся.

Тот же голос — "Сейчас он в границу города войдет…подожди…"

Вхожу. Надпись.

"Вы вступили на территорию города-государства "Вавилон". Принадлежность — Вавилон. Ваши возможности ограничиваются Пределом Расы. Дополнительно: атакующая магия Бессмертных не работает на территории постоянных поселений"

Падаю на колени. Из меня как будто выпускают воздух. Тело не хочет двигаться, стараюсь заставить. Получается плохо. Слышен голос. Тот самый, который просил не тыкать.

— Парень, ты кто? Откуда?

— С востока, — хриплю я. Снова пытаюсь встать. Нужно к целителю.

— Первый раз тут, что ли? Сюда шел?

— Да. Нужно к целителю. Срочно.

Меня постепенно отпускает, голос становится тверже, образы вокруг ярче. Перед лицом физиономия молодого здоровенного парня с старчески сощуренными глазами и кинжалом в руках. Он берет меня за плечо, сдавливает. Надо же, больно. Сосредотачиваюсь на нем. Парняга подзывает что то…кого то… Маленькое, ниже меня, стоящего на коленях. Огромные желтые глаза, угольно черная кожа. Парень просит: