Страница 9 из 16
– Я помогу вам с багажом, у меня всё равно ничего нет.
Девушка зло посмотрела на своего спасителя. В ней боролись два желания: послать наглеца подальше и полететь, не сдавая чемоданы в багаж. Наконец она решилась. Взяла второй чемодан за ручку и, не оборачиваясь, пошла к стойке регистрации, но в последний момент изменила свои планы и встала в хвост очереди.
Сотрудники на регистрации или не заметили, что чемодан красотки в руках другого пассажира, или, что скорее всего, сделали вид, что не заметили.
Пройдя регистрацию, Клим и его новая знакомая, имени которой он всё ещё не знал, прошли на посадку. В зале ожидания было немноголюдно. Не оборачиваясь на Клима, будучи уверенной, что он никуда не денется с её чемоданом, женщина направилась в кафе. Посмотрела ассортимент и выбрала себе 50 граммов коньяка «Праздничный». Ориентируясь скорее всего на цену. Этот коньяк был самым дорогим. Ничего не спросив, не сказав Климу, она села за столик и не предложила ему присесть рядом. Клим взял себе кофе и без разрешения присел за столик к женщине. Она отвернулась к окну. Через несколько минут объявили посадку, она встала, взяла за ручку свой чемодан и, не обернувшись, пошла на посадку в самолёт.
Клим и девушка зашли в самолёт. По узкому проходу катить чемодан было неудобно. Мешали пассажиры, которые устраивались на своих местах, выставляли в проход свои вещи, ноги, голову и иные объёмные части тела. Салон Airbus A321 огромный, места Климу и девушке достались лучшие, если не считать бизнес-класса. В середине салона, возле аварийного выхода ряд мест из двух кресел. В этом месте салона есть служебные места для стюардесс, широкий проход и, хоть ты и сидишь в середине самолёта, у тебя премного места для того, чтобы вытянуть ноги. Встать с места и пройти на него можно было, не тревожа других пассажиров своего ряда. Мечта, а не места. Билет у Клима был 19В, его кресло находилось ближе к окну. Место у спутницы 19C – рядом с Климом и у прохода.
– Хотите сесть у окна? – дружелюбно спросил Клим девушку.
– Боюсь летать.
Клим разместил оба чемодана на полке для багажа и начал устраиваться на своём месте. Спутница села на своё. Осмотрелась. Кажется, немного успокоилась.
– Ужас. Два часа лететь без алкоголя. Я не вынесу, – произнесла она и, остановив проходящую стюардессу, спросила у неё: – Скажите, у вас есть алкоголь для пассажиров этого класса? За дополнительную оплату?
– Извините, алкоголь мы предлагаем только пассажирам бизнес-класса, – ответила стюардесса и продолжила заниматься своими делами.
– Чёрт. Чёрт! Чёрт!!!
– Так сильно боитесь летать? – спросил Клим.
– Тебе какое дело?
– Просто я могу снять этот страх, – равнодушно заметил он и отвернулся к окну.
Девушка колебалась.
– Меня зовут Ева. А это правда?
Клим повернулся к Еве и вопросительно взглянул на неё.
– Ну, про страх полётов. Ты правда можешь снять страх полётов? Ты доктор? Психиатр?
– Я не доктор, но могу это сделать, – уверенно сказал Клим.
– А как это происходит? Я должна закрыть глаза или что-то вроде этого? Ничего, что я выпила 50 граммов?
– Ты хочешь, чтобы я помог справиться со страхом полёта?
– Да. И поскорее: я чувствую, как коньяк выветривается и меня сейчас накроет.
– Тебе не об этом сейчас нужно волноваться.
– А о чём?
– Как только я увижу признаки страха, я положу вот эту руку сюда, на внутреннюю поверхность твоего бедра, – спокойно, со знанием дела, сказал Клим и протянул руку к левому бедру Евы, которое прикрывали джинсы. Да что там тех джинсов было – сплошные дырки и потертости, через которые отлично виднелись загорелые и стройные ноги.
– Что?! – закричала Ева, резко сжала бёдра и мгновенно покраснела. В её глазах был неподдельный ужас. – Убери руки!
Она отреагировала так бурно, что некоторые из пассажиров заинтересовались происходящим. Стюардесса повернулась на восклицание и спросила:
– Вам нужна помощь?
Ева на секунду замешкалась:
– Нет.
– Моя девушка немного боится летать, и я предложил ей радикальный способ избавиться от страха, – с улыбкой объяснил Клим.
Ева сидела, крепко сжав ноги. Она положила на колени сумочку, смотрела прямо перед собой и что-то напряжённо обдумывала.
– Я больше не хочу, чтобы ты помогал мне справить со страхом, – сказала она.
– Контракт на излечение нельзя отменить. До конца этого полёта внутренняя поверхность твоего бедра в моём распоряжении. При любом признаке страха, можешь быть уверена, я положу руку и сожму бедро. Сильно сожму. Ты не сможешь скрыться от меня даже в туалете. Теперь, когда стюардесса в курсе, она не будет против, чтобы я открыл дверь туалета и убедился, что ты просто писаешь, а не писаешься со страха.
В этот раз Ева отреагировала истерическим смехом. Она смеялась во весь голос, так что, несмотря на запушенные двигатели самолёта, её смех, без сомнения, слышали и в носу самолёта, и в его хвосте. Стюардесса посмотрела на Еву, убедилась, что это только смех. Посмотрела на Клима. Тот пожал плечами и улыбнулся стюардессе. Стюардесса Анастасия вернулась к своим делам. Ева едва смогла остановить смех. Отдышалась. Посмотрела на Клима.
– Шутишь?
– Нет, – серьёзно, как терапевт на первом приёме, сказал Клим.
– Как тебя зовут?
– Клим.
– Ворошилов?
– А-ха-ха, – проговорил по слогам Клим, сохраняя спокойное выражение лица. – Ты уже способна изощрённо шутить? Пошла на поправку?
– Серьёзно?
– Да, пожалуйста – Климент Александрович Гамаза.
– Гамаза? Это фамилия? Что это за фамилия такая дурацкая?
– Гамаза, от арабского слова «хамаза», что означает быть твердым в религии и храбрым на войне.
– Ну и как, твёрдый?
– Потрогаешь ещё.
– Вижу – храбрый. Климент Александрович Хамаза.
– Гамаза. Не коверкай имя человека, который в любой момент может положить руку на внутреннюю поверхность твоего бедра.
– Перестань повторять. У меня там кожа горит, как от крапивы.
Салон самолёта был приготовлен к взлёту. Стюардесса Анастасия села на откидное место напротив Клима и Евы. Посмотрела на странную парочку и отвела глаза. Самолёт начал движение. Ева сжала бёдра.
– Чёрт, – еле слышно произнесла Ева.
– Пора? – спросил её Клим, поднимая левую руку.
– Что-то поломалось, – предположила Ева.
– В смысле?
– Я уже должна была быть или пьяной, или в панике.
– А ты?
– А я могу думать только о том, положишь ты руку на бедро или нет.
– Положу. Можешь не сомневаться.
– А если я не испугаюсь?
– Это – другое. Обсудим?
Ева словно вспомнила что-то из того, о чем хотела спросить раньше:
– Где твои вещи, нищеброд?
– А, налегке путешествую. Пара паспортов, пара кредиток, немного наличных и смартфон. Всё остальное я покупаю на месте по мере необходимости.
Ева не поверила словам Клима и выглядела заинтригованной.
– Просто признай, что сдал свой баул с трусами в багаж.
Самолёт начал разгоняться по взлётной полосе. Пассажиров вдавило в кресла. Ева, превозмогая это давление, развернулась к Климу и ждала ответа.
– Я так живу. У меня нет вещей, мне нечего брать в дорогу. Всё, что мне нужно, покупаю на месте и там же оставляю. Не возить же мне с собой зубную щётку и презервативы!
– Ну, дома же это у тебя есть?
– Зубная щётка?
– И она тоже.
– Конечно. Хочешь – покажу?
Самолёт был в небе, уверенно набирал высоту. Стих звук убирающихся шасси. Но Ева этого не заметила.
– Это что, такой новый тренд? Минимализм?
– Я не могу сказать. Меня так жить научил отец.
– Чему же он научил тебя?
– Он сказал, что у меня не должно быть вещей, чтобы они не держали меня и не диктовали мне, как жить. Вот я этому и научился. У меня нет вещей.
– Нет машины?
– Есть рабочая. Личной нет. Такси, каршеринг. Если понадобится – куплю, но потом, скорее всего, придётся бросить, потому что не будет времени продавать её на Avito.