Страница 24 из 104
Толстая дверь открылась, и в комнату вошла Люся. Она выглядела так же, как и пять лет назад, когда только попала в этот мир. Лицо было свежим и румяным, а длинные волосы спадали на открытые плечи. Эдик улыбнулся ей.
— Ты нисколько не изменилась!
— Ты тоже, Александр Пряников — как был чмом, так и остался.
— Я изменился! — сжал кулаки он. — Я больше не бесхребетное чмо, трясущееся от каждого порыва ветра.
— Да, теперь ты — сильное чмо, — хмыкнула она.
— Я пришёл защищать этот город! — начал тараторить Эдик. — Я прошёл много тысяч километров, чтобы стать на его защиту.
— Ты пришёл защищать не город, а себя. Свою историю. Ведь Юхо, это город, где Эдик де Тюк — всё. От него зависит, выживут ли горожане или нет. Он его сердце, он его руки, он его голова. Здесь ты — всё. А в другом месте ты был бы никем, обычным конкурентом местным силачам, которые бы постарались побыстрее избавиться от тебя. Для простых людей ты бы всегда был чужаком, чтобы ты не сделал для них. И когда бы пришло время, они бы выбросили иноземца из своей жизни.
— А разве здесь не выбросили меня? Разве меня не забыли? — закричал Эдик.
— Когда герой исчез, легенды о нём лишь крепли и набирали силу. А ведь людям много не надо. И достаточно легенды, что такое было. Не надо никаких фактов! Они хотят верить! Все хотят верить в светлое, и ты в том числе! Ты хочешь верить в светлое будущее, именно поэтому и вернулся сюда. И легенды, которые создали, воспевали великого героя. И вот он вернулся, и все враги в ужасе, потому, что они тоже верят сказкам.
— Которые в этом мире реальность! — бросил Эдик.
— Но не в твоей голове.
— Я вернулся сюда по тому, что понял, что здесь моё место! Что здесь я могу вернуть всё то, что когда-то потерял и получить гораздо больше. Именно здесь я могу стать настоящим героем! Я хочу стать героем! — прокричал он и проснулся.
Он лежал на кровати, сквозь щели между тяжёлых штор бил свет. Эдик хлопал ресницами и смотрел на побеленный потолок.
— Люся бы никогда не додумалась до такого!
Он поднялся. Раскрыв плотные шторы, он понял, что нужно искупаться. Летом в демоническом доспехе было не так то и комфортно, как осенью, особенно, если учесть, что из-за чёрного цвета он ужасно нагревался на солнце.
Эдик вздохнул.
Выйдя из комнаты, он узнал, что его ожидает посланец ярла, но он отдал приказ горничной готовить купальню, а посланцу сказал, что пока не помоется, никуда идти не собирается.
Лёжа в купальне, он подумал о позавчерашнем событии.
«Магия — это ужасная сила! — думал он. — Легко и непринуждённо я спалил сотню человек. А если я выйду из себя, то могу с лёгкостью убить своих близких и сжечь этот дом, или просто попавших под руку людей. Надо быть с этим осторожней. Конечно, неплохо было бы контролировать свои эмоции. При моей жизни они плохой советчик. Конечно, и на меня найдётся управа: в мире полно сильных магов и героев. Но теперь я могу опять потерять всё уже по вине этой силы, — он почувствовал, как потяжелели его плечи. — Какое ужасное бремя. Возможность потрясать своей силой, так же дала мне возможность поломать всё, в одно мгновение».
Он вспомнил прошлое, провёденное в империи Санья. Вот он сидит ночью у костра, где жарятся нанизанные на палку ящерицы, и смотрит на небо. А там полным полно звёзд. Так много, и они такие яркие, прямо как ночью на севере. К несчастью Александр никогда не интересовался тем, что у него над головой в своём мире, поэтому он не знал такие ли здесь созвездия или нет. Но почему-то ему хотелось смотреть на звёзды. А на земле, где-то вдалеке среди ночной темноты смеялась пустынная гиена.
Но Эдик не обращал на неё внимания. Он был поглощён созерцанием. И тут ему пришла мысль: а ведь в своём мире он никогда не находился один. Несмотря на свободное время, он не оставался один с самим собой. Всегда, совершенно всегда, к нему влезало общество. Оно вещало из включённого телевизора, оно шумела в колонках плееров проходящих под окном подростков. Оно не давало и минуты одиночества: любое свободное время было отнято компьютером, сериалами и бесконечными социальными сетями. Только сейчас он понял, что за всю свою жизнь там, он никогда не оставался наедине с собой в сознательном возрасте. Даже в детстве страхи рисовали ему призраков, и он не был один.
А теперь так случилось, что он один. Что он выброшен в пустыне, что он забыт. И на десять километров вокруг нет никого из людей или разумных существ. А если и есть, то к ним явно не стоит идти. А он один. Нет ни книги, нет ничего, чтобы занимало его внимание и поглощало его жизнь.
Он больше не беспокоится о будущем. Такой образ жизни он сможет вести хоть вечность. Его здоровья хватит на десятерых, да и магия ему поможет. Он понял, что остался один на один с этим миром, минуя вечно занятое собой общество. Оно бурлило, металось, пытаясь понять, что же ему всё таки надо, но, не сдюжив это сделать, оно продолжало метаться ещё сильней, пожирая жизни своих людей. Заполняя их хаосом. Оно всегда внушало страх перед одиночеством, по тому, что если оно исчезнет, то хаос может исчезнуть.
Эдик понял, что тогда в пустыне он был свободен от чужих мнений. Ему не нужно было пытаться выглядеть так, как это хотят другие, убивать своё время вместе с ними. И лишь для того, чтобы понять, что каждый бесконечно боится остаться вне общества. Остаться с самим собой.
За такими мыслями Эдик помылся и, вытершись пушистым полотенцем, сел на деревянную скамейку и начал одеваться.
«Глупо хоронить мою силу. Если она может вознести меня на высоты, то надо это использовать. Новому мне есть, что сказать миру!»
Одевшись, он пошёл обедать. В столовой на этот раз добавился ещё и Тиммелин. Из-за него жрецу пришлось пропустить трапезу, поскольку он не был уверен в надёжности бывшего оруженосца.