Слепой. Теория лжи

– Да не знаю я его. Первый раз видел, – отвел взгляд Валера, пряча в карман деньги.

– Ну, прям так и не знаешь! – не поверил ему Слепой. – Первый раз человека увидел и сразу у него наркоту взял и в клуб пустил? На тебя непохоже. Тут дело пахнет керосином. ФСБ интересуется. Так что давай все, что знаешь и даже не знаешь, выкладывай как на духу.

– Как это, чего не знаешь, выкладывай? – хмыкнул Валера.

– Мне интересны не только факты, но и твои предположения, – пояснил Слепой.

– Ну, Сморчок это был, – нехотя выдавил из себя Валера. – Рыжий такой, в сером свитере все время ходит.

– А почему Сморчок? – уточнил Слепой.

– Сморкается он все время. Аллергия у него, что ли… – сказал Валера, докуривая и бросая окурок в урну. – Все. Ни как зовут, ни где искать его – не знаю. Он сам приходит. Вчера, то есть позавчера, был, вчера и сегодня – не было.

– Ну, допустим, ваше сегодня начнется только вечером, когда люди соберутся, – напомнил Слепой.

– Это да, – кивнул Валера, – но я сомневаюсь, что со всеми этими событиями Сморчок появится.

– Ну, на всякий случай ты мой телефон знаешь. Позвонишь, если что, – предупредил Слепой. – Это важно, Валера, архиважно.

– Я уже понял. Позвоню, – кивнул Валера и, пожав на прощание Слепому руку, оглянулся: – У меня такое чувство, что за нами все время следят.

Слепой тоже огляделся, но ничего подозрительного не заметил.

– Подожди, – остановил он Валеру. – А ты не в курсе, где этот твой Сморчок товар берет?

– Да вы что?! Смеетесь? Кто это мне будет отчитываться про товар? – хмыкнул Валера.

– А может, как и большинство, в Люберцах, у Хозяина? – пошел ва-банк Слепой, которому все время казалось, что Валера чего-то недоговаривает.

Валера, очевидно, не был готов к такому резкому повороту и растерялся.

– Ладно, об этом потом, – кивнул Слепой, который и без Валериных уточнений понял, что Валера знает о существовании Хозяина, да и о том, что Сморчок может быть с ним связан, по меньшей мере предполагает. – Мне важно знать, какой пароль или там ключевое слово нужно сказать Хозяину, чтобы он или его люди поверили и без вопросов дали товар.

Валера начинал нервничать, но он понимал, что Слепой, который, как он считал, представлял каких-то очень влиятельных людей, не отвяжется, да и наркота была слишком опасная, поэтому решил не играть больше в кошки-мышки.

– Я вчера подслушал случайно, что новую партию ждут сегодня или завтра. Кому они звонят, не знаю. Но если тебе нужна наркота, ты говоришь, от кого пришел, и спрашиваешь: «Рюкзак нужен?»

– Понял, – сказал Слепой.

– Мне надо идти, – напомнил Валера.

– Да, иди, спасибо за информационную поддержку, – кивнул Слепой и добавил: – Ты же знаешь, я в долгу не останусь.

Валера нехотя кивнул в ответ и поспешил к клубу.

Слепой же вернулся к машине и поехал домой, где, как он понимал, уже волновался, поджидая его, Степан.

Степан действительно был уже дома, но он почему-то не стал расспрашивать Глеба, где тот был и с кем встречался.

– Я тут пельмешек наварил, – сказал он. – Давай присоединяйся.

– Спасибо, – кивнул Слепой, думая, как бы лучше ввести Степана в суть предстоящей операции.

Но, как оказалось, времени на раздумье у него не было, поскольку, едва он помыл руки, позвонил Потапчук и сообщил:

– Товар прибудет сегодня. Так что действуй по обстоятельствам. Но, по-моему, сегодня идеальный вариант внедрения.

– Я понял, – кивнул Слепой, направляясь на кухню.

На столе стояли две тарелки с еще дымящимися пельменями и баночка сметаны.

– Садись ешь, а то остынет, – пригласил Степан, щедро накладывая сметану на свои пельмени. – Только хлеб я забыл купить…

– У меня в хлебнице немного осталось, – сказал Слепой, доставая и нарезая хлеб и прикидывая, как начать разговор со Степаном.

– Чего смурной такой? – спросил Степан.

– Дело для нас есть. Точнее, для тебя, – сказал Слепой, присаживаясь к столу и пододвигая ближе тарелку с пельменями.

– Я весь внимание! – напрягся Степан и даже отложил в сторону вилку.

– Да нет, ты ешь, ешь, – махнул рукой Слепой. – Я, знаешь ли, не люблю рассусоливать. Поэтому буду краток, а ты попытайся ловить все на лету, чтобы мне потом не повторять. И еще. Если хочешь со мной работать, не задавай вопросов «зачем?» и «почему?». Тебя должно интересовать только «где?», «когда?», «что делать?»

Степан молча кивнул.

– Позвонишь по этому телефону, – сказал Слепой и назвал по памяти номер телефона, который показал ему Потапчук, – и скажешь, что ты от Сморчка. А дальше спросишь: «Рюкзак нужен?»

– Понял, – кивнул Степан. – Когда это нужно сделать?

– Вот доешь пельмени и позвони… – распорядился Слепой, затем на мгновение задумался и достал из кармана мобильник, симка которого была зарегистрирована на подставное лицо. – Вот с этого телефона.

Доев пельмени, Степан взял у Слепого мобильный и на удивление четко и точно выполнил все то, о чем тот просил. Слепой не мог не заметить, что, как только Степан начал звонить, с его лица бесследно исчезло чуть глуповатое выражение. Он был сосредоточен и серьезен.

Чтобы слышать разговор, Слепой включил громкую связь. И уже по первому недовольному хрипловатому «Але!» понял, что откликнулся сам Хозяин. За эти годы голос у него практически не изменился.

– Здравствуйте. Я от Сморчка. Рюкзак нужен? – деловым тоном проговорил Степан.

– Вечером, в одиннадцать-двенадцать, приходи, рюкзак… – будто с издевкой сказал Хозяин и отключился.

– Сказал приходи, – повторил Степан, тоже выключив телефон. – Только вот, куда прийти, не сказал.

– Я знаю куда, – заверил его Слепой.

– Это как-то связано с наркотиками? – чуть понизив голос, спросил Степан.

– Много будешь знать – скоро состаришься. А ты мне нужен молодым и здоровым, – проговорил Слепой, прикидывая, насколько можно открыть перед Степаном карты.

– Да нет, просто, чтобы исполнить какую-то роль, а я так понимаю, должен буду это сделать, мне нужно точно знать, кого играть.

– Хорошо, – кивнул Слепой. – Тебе действительно придется исполнить роль наркодилера. Я поеду с тобой…

– В Люберцы? – проявил неожиданную осведомленность Степан.

Слепой пристально глянул на Степана и кивнул. Теперь не было времени интересоваться, откуда Степан знает о Люберцах.

– Я поеду с тобой и буду тебя страховать. Кроме тебя, как я предполагаю, туда приедут еще несколько человек. Будешь действовать, как они. Возьмешь товар и вернешься сюда, на эту квартиру. А я сяду на хвост одному из твоих «коллег»…

– Понял, – кивнул Степан и направился в прихожую.

– Твоя задача – как можно раньше получить товар и вернуться домой. Дальше будем действовать по обстоятельствам.

Учитывая высокое качество и надежность московских пробок, чтобы приехать в Люберцы к назначенному времени, нужно было уже выезжать. По дороге они заехали в магазин и купили обычный школьный рюкзак яркого кислотного цвета.

Теперь их ждали легендарные Люберцы.

Степан, нацепив на спину рюкзак и устроившись в машине на заднем сиденье, неожиданно развеселился и, когда они снова тронулись с места, сначала просвистел, а потом пропел:

И, продолжая дурачиться, спросил:

– Может, мне еще брюки в клеточку купить?

– Ты думай, как себя вести, чтобы в первую же секунду тебя не раскололи, – одернул его Слепой, выруливая на главную дорогу.

Глава 4

Самым мучительным для Макса – еще недавно Лущика, а теперь Виннера – после того, как он перебрался на постоянное местожительство в Штаты, были сны о его советском детстве. В последнее время его начало буквально преследовать одно и то же утреннее видение. Ему снилось, как они с Федором и отцом едут на их стареньком зеленом «жигуленке» забирать из роддома их младшего брата – Рыжего. Его по имени они никогда и не называли… Рыжий, Рыжик… Во сне все было таким реальным, что казалось, он даже чувствует запах бензина. Но самым главным было чувство абсолютной гармонии и счастья, потому что рядом сидел Федор. Он чувствовал его плечо, все его тело, он крепко сжимал его руку. Они с Федором были близнецами, и поэтому, сколько Макс себя помнил, рядом всегда был Федор. Мама, отец ходили на работу, ездили в командировки, а Федор был рядом. Дома, на улице, в детском саду, в школе и даже в университете, куда они поступили учиться на химфак, Федор был рядом. Федя, как утверждала мама, родился на пять минут раньше, чем Макс, и поэтому его можно считать старшим. Но Федор и сам всегда почему-то чувствовал себя и вести старался как старший. Когда Макс с Рыжиком хулиганили, что-нибудь ломали, Федор брал всю вину на себя. Родители, скорее всего, догадывались, кто виноват на самом деле, но почему-то делали вид, что верят Феде. Они с Федей пошли в маму и были похожими как две капли воды. Оба светловолосые, голубоглазые, с резкими, чисто арийскими чертами лица. А вот Рыжик пошел в отца, он и в самом деле был солнечно-рыжим. Однако во сне они еще только ехали забирать младшего братика. Эта поездка в роддом за Рыжим, казалось, была бесконечной, но тут кто-то чужой, реальный вдруг грубо тронул его за плечо. И звонко, резко, на чужом, английском языке прямо над ухом зазвучало противное: