Страница 2 из 6
- Доброе, дочь моя! С тобой его милость точно пребудет, ибо печёшься об осиротевших детях. Слышал я, как ты обещала Совету общины взять их в свой дом и давать пропитание из единых рук. Как расспорилась с Председателем, но доказала, что лучше детям расти при родственниках, чем в воспитательном доме на материке. Создателю такое угодно, и он поможет тебе в благородных трудах, - прогудел глубокий и вязкий, словно мёд, бас духовного отца.
Под лучами солнца, палящими макушку и плечи, Ноле стало холодно.
- А ты, дитя, склонись перед человеком, который всю жизнь свою повернёт для того, чтобы воспитать тебя с братом. Помни: неблагодарность - худший из пороков по мнению вольнодумца Данта, который, однако же, создал яркую картину того, что бывает с грешниками в Аду. - Бас духовного отца точно высох, наполнился иголками и камешками. И всё гудел, гудел...
Нола поклонилась низенько, так низенько, что потемнело перед глазами, а булыжники слились в нежданно-негаданно возникшую ночь.
Очнулась она в тени фруктовых деревьев. На лбу - мокрая тряпка.
Нола осмотрелась и увидела белые и цветастые нижние юбки, чепцы, передники на длинной верёвке между шестов. И знакомую дерюжку рядом. Её платье...
Откинула холщовое покрывало: на ней только замызганные панталоны, у которых почти везде оторвалась и повисла лохмами тесьма.
Из раскрытых окон дома тётки Руты вырвался громкий смех. Голос показался знакомым. Духовный отец?
- Пойду посмотрю, как сиротка, - сказала тётка и почему-то взвизгнула. Но тут же заливисто засмеялась.
Нола похолодела: в саду уже сумерки, а на заливе её целый день ждёт Нолик. Голодный!
Она подскочила и заметалась в поисках калитки или ворот. В этом саду она была ещё совсем малышкой, до женитьбы дяди. Где же калитка?
Нола врезалась во что-то душистое, пахнувшее розами. Тётка Рута! Сверху на Нолу повеяло жареным мясом и вином.
- Куда собралась? - В тёткином голосе не было и помину родственным чувствам.
Только злоба и решимость.
- Нолик у моря! - отчаянно выкрикнула Нола. - Один, целый день один! Голодный!
- И как же ты пойдёшь к нему? - спросила тётка. - Раздетая?
Нола оглянулась: с верёвки исчезло её платье.
Мир покачнулся, потом вернулся на место. Нола громко и холодно сказала слова, на которые никогда бы до сегодняшнего дня не отважилась:
- Прочь с дороги!
И ринулась, как была - в одних панталонах - через каменный забор.
Она не видела, что мгновением позже тётка выскочила из калитки, махнула рукой высоким мальчишкам, которые бездельничали возле изгороди. Когда они подошли к ней, вытащила из кармана несколько монет и высыпала их в руку старшему из ребят и что-то сказала.
Довольно горланя, мальчишки гурьбой побежали за Нолой.
Поначалу, пока она неслась вниз, её взгляд отмечал разгневанные и недоумевавшие лица в окнах домов, уши ловили окрики.
А потом она стала птицей, которая летит к своим птенцам, что жалобно пищат в гнезде на краю скалы. Вперёд, только вперёд!
Песок в поздних сумерках показался особенно светлым, море - особенно тёмным, первые бледные звёзды - особенно жалкими и потерянными.
Нола обежала все кусты, сорвала голос.
Появились мальчишки, принялись кричать обидные и похабные слова. Охальники, наверное, ожидали, что Нола станет убегать, но она сама подошла к ним со словами:
- Братик Нолик пропал... Я оставила его здесь...
Старший рассердился:
- Всегда знал, что девки - паскуды! Разве можно маленьких на берегу бросать? Сунется в воду - и всё, дно здесь обрывистое. Убил бы тварюгу!
И жестоко и больно ударил Нолу по лицу.
Она утёрлась, да что там утёрлась - размазала кровь и сказала, глядя на них с песка:
- Люди добрые, помогите! Во имя Создателя, во имя ваших отцов и братьев, которые вручают его воле свои души каждое утро!
Это были рыбацкие слова, переступить через которые на Элиафе никто не может. Конечно, они звучали по-другому, но в сказанном Нолой был тот же смысл. Вот разбойники и не переступили его. Кто-то из них накинул на плечи Нолы рубашку, и все разбрелись по берегу, прочёсывая его, словно бреднем.
Когда окончательно стемнело, ребята предложили бежать за помощью в посёлок. О том, что это нужно было сделать сразу же, никто не сказал. Но все подумали о том, кто может всё исправить.
- Морской Чёрт... - молвил кто-то с явным ужасом в голосе.
- Морской Чёрт... - эхом откликнулся старший.
- А ты знаешь, сколько он денег берёт за поиски? - спросил рыжий низкорослый паренёк.
- У нас хватит, - заявил старший, позвякивая в кармане монетами, полученными от Руты.
Ребята потупились. Довольно долго никто и слова сказать не мог.
Только Ноле не было ни страшно, ни стыдно. Она превратилась в один канатом натянутый нерв, который поможет ей услышать шёпот, шорох, любое движение, связанные с Ноликом.
- Как найти этого Чёрта? - спросила она.