Мать не одиночка

Глава 3

Ирина

— Кто там? — спросила специально, сама же отлично видела в глазок кто там, но типа я не я и корова не моя.

В ответ же ждала логичного вопроса.

— Ирину могу я увидеть? — уверенно спросил Иван Олегович — павлин московский.

— Её нет. — сдуру ляпнула я, настучав себе тут же в лоб ладошкой.

Надо было говорить, что тут такие не живут. Ну и идиотка же я! Под стать этому идиотскому дню.

— А когда будет подскажите? — спросил он, а я зашуршала спешно мозгами, кумекая, не собирается ли он, ждать под дверью меня?!

— Нет! — громко и резко крикнула и мне показалось, что я слишком уж выдала себя эмоциями.

Нет можно было бы и потише сказать.

— Тогда передайте ей пакет. — в голосе Ивана уже слышались нотки раздражения.

Не любит отказов.

— Я не могу. — конечно, не могу.

Как я ему открою то? Да и чёрт с ним, с пакетом. Ценного в нём всё равно ничего не было. Зачем только такая величина его сюда притащила? Никак пароль нужен.

— Почему? — задал он с раздражением вполне логичный вопрос.

— Я не одета. — и ответ был логичен.

Вроде.

Но я сегодня слишком впечатлений много получила.

Я дура, откровенно говоря, и отсутствие логики мне не мешало её видеть.

— Так оденьтесь и заберите пакет! Что вы мне голову морочите? Я устал как собака и есть хочу! — от грозной реплики сердечко моё ухнуло в пятки.

— Оставьте его у дверей. Я потом заберу. — попыталась выкрутиться, а на самом деле закрутилась ещё больше и глубже.

Иван хмыкнул, недолго помолчал, а потом произнёс;

— Ира откройте дверь! — догадался чёрт проницательный.

Конечно, чего б ему не догадаться?! Сама считай призналась, да ещё и в собственной трусости. А надо было сразу его отшить, обласкав прямо через дверь, и не сочинять сказки про белого бычка.

— Если вы явились за паролем, то зря! Я вам его не скажу! — крикнула настойчиво, словно этот крик способен был его прошибить.

Тип давно известный, совершенно непрошибаемый. — вот так я думала про него, но ровно пару секунд.

— Ваш пароль я и так знаю. Оригинально. Согласен с ним в данной ситуации на все сто процентов. И гребанный отчёт тоже меня порадовал. Хороший отчёт. Отличный даже. На внеочередную премию тянет. Ирина откройте, я ж извиняться пришёл. — вполне себе искренняя речь, прозвучала так чутко, и неожиданно от такого-то типа что я не смогла не открыть.

Да к чёрту чуткость! Когда премия замаячила внеочередная. Это ж пять тысяч целых. Можно часть кредита на шубу раньше закрыть. Повелась я на деньги и на то, что увольнение, по всей видимости, отменяется. Махнуть рукой даже не успела, взяла да открыла дверь.

— Наконец-то. Так в вашем подъезде псиной воняет. Я ж ей пропах весь! — Иван, ворча ввалился в мою квартирку, заняв разом полприхожей, отстранив меня ближе к кухне, и по-хозяйски начал возится с замком закрывая дверь.

Только в таком небольшом пространстве, можно было оценить его реальные масштабы. Курвиметром за три дня не обкатаешь. Метр девяносто на сто. Плюс-минус. И чего он под дверью стоял? Мог бы вынести её вместе со стеной.

— Это соседи. У них три собаки. — промямлила я, бессовестно оценивая расстояние от его макушки до потолка.

А оценив, прикусила язык, чтоб не попросить его подпрыгнуть. Не то, чтоб жаль мне его темечко, скорее потолок шпаклевать и белить неохота.

— Ненормальные. — пропыхтел Иван, тут же выуживая из сумки что-то цветное, и протянул мне со словами; — Вот. Примерьте. Я надеюсь, подойдёт по размеру. — я глазам своим не верила, но он распахнул передо мной шубку.

Очень шикарную шубку.

— Ой. — прикрыла рот рукой.

Тошно стало от нахлынувших разом чувств, разнообразных до безобразия.

— Не ойкай. Поворачивайся давай бодренько. Некогда мне тут с тобой возиться. Весь день, ничего не евши, а у тебя тут так картошкой жаренной вкусно пахнет, что слюной недолго захлебнуться. — вся неуверенная вежливость Ивана в мгновение сменилась на самоуверенное хамство и панибратство.

Хотела указать ему на это, да только шубка больно прелестная была. Мне такая даже в кредит не светила. Бодренько повернулась, махом вперилась в чудное меховое изделие.

— Повернись-ка. — тут же велел Иван.

— Ну как? — ушастая улыбка расползлась на моём лице так, что щёки свело.

— Лучше, чем тот подстреленный бобёр. — со смехом признался Иван.

А я уже и Олегович не добавляю. Того гляди Ваней назову. Продажная ты личность Ирочка!

Пожурила себя для виду, сама же к зеркалу бросилась. Шубка…Вот это шубка… Перламутровая и ниже колена. Молодила меня лет на пять, стройнила и придавала статусный вид. А до этого, то, что в кредит было, точно бобёр подстреленный. Старил меня выходит, и глупо я в нем выглядела.

— В качестве извинений. Каюсь, на красный ехал. Видно, чаще на светофор смотреть нужно. — даже не оправдываясь, Иван вполне себе спокойно признал свою вину.

— Спасибо. А вы голодный? Я могу ещё картошки пожарить. — не стала распинаться перед ним особо за шубу.

Дают — бери.

Ему она по карману явно не ударила, а мою шубу он испортил, да и моральный вред немалый мне нанёс. Но и зла держать не могу, картошку предложила на радостях, совершенно не думая, что он же не откажется.

— Давай. — он махом скинул свои боты и пальто, а пристраивая его на вешалку, добавил;

— И давай на ты.

— Хорошо. Руки можно в ванной комнате помыть, а можно на кухне. — он кивнул, прошёл по-простому на кухню.

Я же полюбовалась собой, сняла нехотя шубку и упрятала ценную вещь в шкаф, на самую лучшую вешалку. Предвкушая зависть подруг, пошла довольная на кухню.

— Я тут похозяйничал немного. Ну чтоб ты особо не возилась. Кружочками порежь, я так люблю. — Иван выдал мне тарелку полную начищенной картошки.

Аккуратно, даже глазков в ней не было. Сколько ж я у зеркала крутилась? Мне казалось, что меньше минуты и минута чтоб в шкаф убрать. А тут руководство, с закатанными рукавами, стоит на моей кухне и картошку начищает. Бодренько.

— Я пойду новости гляну пока. А то на твоей кухне нам и не развернуться, только размножаться на такой. — ухмыльнувшись, Иван оставил меня, опешившую на кухне.

На часах как раз было уже ровно десять. Время новостей.

И вот, стою я и нарезаю картошку. Кружочками. Он так любит, видите ли.

Но квартира-то моя. И картошка моя. Режу её опять-таки тоже я, а ещё, мне её и жарить. Тут же перед глазами все его хамство пронеслось, несмотря на извинения, злость взяла. Кружочки быстро стали соломкой, самой тонкой, которую я только могла ножом нарезать. Совсем из головы вылетело, что можно было бы и на тёрке натереть. Да и вообще, можно было бы пюре картофельное сварить.

Но я его не люблю. А вот жареную картошку очень.

Тонкая соломка, быстро зазолотилась. Ещё даже новости не кончились, а я уже подала Ивану тарелку с вилкой.

— Злючка ехидная. — сказал, посмотрев в тарелку, и спросил; — Че коварная, думала я есть не стану? — Иван засмеялся, и не дождавшись моего ответа, принялся есть.

Признаться, не ждала я такой реакции.

— Приятного аппетита. — пожелала ему, чувствуя себя полной дурой.

— Спасибо, чаю мне ещё сделай. Чёрный, без сахара. — велел, не отрываясь от тарелки.

Судя по всему, ему и соломка картофельная неплохо заходит. Аж за ушами трещит. Хотелось треснуть его по этим ушам, но было б совсем странно, пожарить ему картошки и при этом чаю не налить.