Страница 45 из 71
— Макс, вообще-то, сегодня уже на работу прискакал на одной ноге, прокладывая путь к рабочему месту, расталкивая при этом сотрудников своим креативным гипсом. Пап, она меня простит? — при другой ситуации я бы долго с отцом шутил над Максом, но Ирка меня больше сейчас тревожила.
— Простит. — уверенно заявил отец, а потом со смехом добавил; — Наверное.
— Очень смешно. Самое время поиздеваться.
— Простит. Ей время нужно.
— Да сколько еще?! Я к ней и так и эдак. Цветы, подарки! А она вон что.
— Цветы! Ты хоть в курсе, что ты ей за веники таскаешь?
— Что за веники? Нормальные розы, свежие.
— Букет алых роз вместо прощания глаза в глаза. Вместо объяснений. Признаться, не ожидал от тебя такой трусости. И ты ей этот букет каждый день таскаешь, не даешь забыть, потому что сам не помнишь, как был с ней жесток и это тоже не дает ей простить тебя. Это для тебя все букеты разные, а для нее они все, это один и тот же. Алый прощальный букет.
— Чёрт! И давно ты знаешь? — а Ирка ведь вчера что-то говорила за розы, но мне не до них было я за роды её с муками зацепился, про розы мимо пролетело.
— С самого первого букета, который ты в этот дом приволок. Поинтересовался у нее, почему она цветы на кухне поставила и в самый дальний угол пристроила.
— Мог бы и сказать мне!
— Вот, сейчас говорю. Все ждал, что ты сам догадаешься, или Ира оттает да подскажет тебе. Но ты глупец, а она упрямая. Но она любит тебя дурака, ребёнка родила. Мой тебе совет, оставь её на время в покое. Просто не трогай. Почувствует, что ты отдаляешься и сама к тебе потянется, они женщины так устроены. И цветы перестань носить. Вот эти! — папа кивнул в сторону алых роз и многозначительно закатил глаза.
— Да чёрт! Чёрт! Говорила она за цветы! Вчера говорила, ай! — махнул рукой, а розы отшвырнул подальше.
— А Егорка?
— А что Егорка? Егорки это не касается. Ты его отец, занимайся им. Кстати, чего ты тут со мной болтаешь? Ребенка Ира купает в это время. Ты иди скорей, прими участие. Всё внимание сыну. А Иру отпусти, пусть отдохнет, чай попьет со мной.
— Спасибо пап.
Побежал наверх весь полный новых стремлений.
Зашел в детскую, Ира как раз раздевала Егора, а в ванной шумела вода. Скинул пиджак, закатал быстро рукава рубашки.
— Я его искупаю. А тебя папа звал, чай попить. — сказал ей подойдя к столику, а сын увидел меня и сразу заулыбался.
Уже узнает. Радостно так стало. Щенячий восторг прям. Такой мелкий, а уже понимает все.
— Не нужно. Я сама Егора буду купать. — Ира снова прижала сына к себе, так, словно из рук вырываю и пошла в ванную комнату.
— Пожалуйста. Можно мне? — просил её, как можно спокойно, хотя сам весь бурлил внутри от негодования.
Не даёт мне сына. Всячески ущемляет мои родительские права, подводя тем самым к наивысшей точке кипения. Специально то делает, уже пронюхала мое слабое место.
— Ты его никогда не купал. Ты не знаешь как. — ревниво отрезала, но вид мой печальный её смягчил, за этим и добавила; — Я покажу.
Вот оно!
Смотреть на неё жалко, как побитая собака. Приседать. Просить. Не требовать, а просить и сердце ее дрогнет. Сжалится надо мной, даст-таки второй шанс.
— Сначала воду проверь. Тридцать шесть градусов. Градусник может обмануть, поэтому проверяй еще и локтем.
— Как это? — не знал, что так все замудрёно, уж чего в мытье мудрить?
Намочил, намылил, сполоснул. А не тут-то было оказывается! Ира сунула мне в руку градусник в виде утки, который плавал в ванне.
— Тридцать шесть.
— Теперь потрогай воду рукой.
— Кажется, прохладная.
— А теперь опусти в нее свой локоть.
Выполнил все Иркины указания, как лучший подчиненный уходящего года.
— Теплая. Такая ощутимая разница. — утер лоб, а то аж вспотел от нервного напряга.
Все-таки дети — это сложно. Попробуй ошибись и потом не починишь.
— Будешь опираться на ощущение руки, перегреешь или ошпаришь ребенка. На локте кожа чувствительная, как и у младенца.
— Ясно. — судорожно запоминал все, что Ира говорила.
— Усаживай его на горку. Только не резко, чтоб не испугать. — в руках наконец-то оказался Егор, Ира сама его мне передала и от этого факта эмоции просто зашкалили.
Очередной щенячий восторг прям.
— Ага. Понял. — сосредоточенно, медленно начал опускать сына в воду.
Как только его ножки коснулись глади, он встрепенулся и задрыгал сразу всеми конечностями, силясь что-то сказать, но пока получались одни звуки невнятные вместе с пузырями.
Сердце екнуло, я испуганно глянул на Иру.
— Всё правильно. Сажай его. — с улыбкой подбодрила.
Это в мою то сторону?!
— Теперь что? — сынок был уже в воде и ему явно нравилось.
Заплюхался весь, пуская пузыри, и корча рожицы.
— Одевай хрюшку. — задорно велела Ира, а я с этого засмеялся.
— Какую хрюшку? — куда одевать тоже было неясно.
— Вон, перчатка, её и одевай.
Ириша указала на крючок, на которой болталась, по всей видимости, мочалка в виде розовой перчатки — хрюшки.
— А почему она розовая? Егор же не девочка. — спросил Иру, с трудом натягивая махровое чудо, явно не для мужских рук пошитое.
— Ваня, это поросёнок, а поросята они всегда розовенькие. Есть ещё слоник голубого цвета, если тебя это так волнует, то поменяем. Только я его ещё не постирала, придётся сейчас воспользоваться хрюшкой.
Мурашками покрылся от восторга, того гляди в экстазе забьюсь как полоумный от одного этого ее Ваня в свою сторону.
— Да нет. Пусть будут и хрюшка, и слоник. Я одел, а дальше?
— Теперь просто погладь Егора, особенно ладошки и личико протри, он очень любит, когда ему щёчки гладят. И похрюкай.
— Похрюкать?
— Конечно. Покажи ему мордочку и похрюкай. Ребёнка нужно развивать. — с умным видом заявила Пчелка.
Хрюкать меня заставила ну вообще! И стою же хрюкаю. Мистер свин блин!
— Ему кажется не нравится мой визг поросячий. — Егорка от моего хрюканья весь скорчился и вроде как плакать собрался.
— Ерунда. Хрюкай давай. — заявила Ирка, отдавая очередной приказ.
Командирша ели-бревна!
— Но вот я перестал свинью изображать, и он плакать перестал. — резонно заметил я.
— А он разве плакал? Я что-то не слышала.
— Ну не плакал, но хотел же. Он кривился весь.
— А, по-моему он улыбался.
Пришлось еще десять минут хрюкать и повизгивать, пока Ирка не велела Егора извлекать из воды. Это, казалось, еще сложней, чем все что до этого.