Страница 7 из 10
Ружье мы не нашли и поплыли обратно.
– Не люблю говорить «я же говорил», – едва мы взобрались на лодку, заявил Колдун. – Но в конечном итоге, это были лучшие три часа в моей жизни.
– Не преувеличивай, – скривилась я.
– Нет, серьезно! Почему бы не принять мой восторг за чистую монету? Ты занимаешься чем-то действительно интересным, теперь я многое понял.
– И что же?
– Скажу потом, – в своей скрытной манере пообещал он и поспешил сменить тему: – Ну что, какие у нас дальше планы?
– У нас? Тебе не говорили, что репей – не самой приятное растение?
– А тебе не говорили, что кактус – и того хуже?
В ответ я искренне рассмеялась. У Колдуна имелась его особенная магия: видно же, что врун и прохвост, да он прямо мне заявил, что недоговаривает и правды не скажет… а все равно обаяние срабатывало, он не раздражал, а скорее интересовал, так и хотелось разобраться, да поддеть его… или меня покорил его восторг по поводу дайвинга, как он рассекал вокруг ржавого якоря – смех же!
После времени, проведенного под водой, мое настроение значительно улучшилось, даже страхи отступили, потому я согласилась на удин.
Мы сдали оборудование, переоделись и встретились на парковке возле дайвинг-центра. Павел все оглядывался в поиске знакомой машины, но я указала ему на припаркованный байк:
– Прошу, если не боишься.
– Ты девушка моей мечты, – рассмеялся Колдун.
Мы добрались до местного ресторанчика, он находился на приличном расстоянии от берега, но возвышении. Море отсюда выглядело особенно синим, весь город как на ладони. Туристы до ресторана добирались редко, в основном здесь главенствовала местная публика.
Павел вел себя, словно на романтическом свидании: расточал улыбки и комплименты, вино заказал. Правда, вспомнил, что мне еще с горы нас спускать и вино в итоге пил один, я себе заказала кофе.
И с милой улыбкой спросила:
– Откуда ты узнал мое отчество, Павел Павлович?
– Слышал в полиции, – глазом не моргнув, соврал он.
– Правда? Наверное, от Николаса.
– Точно, от него.
Вот только Николас думает, что в России нет отчеств, как в некоторых европейских странах. Несколько раз я пыталась объяснить ему, что он неправ, но он только отмахивался, да так и не запомнил правильной версии.
Нам принесли заказанные блюда: мусаку для Павла и морепродукты для меня. Ели мы практически молча, только время от времени Колдун постанывал от удовольствия.
– Будем сюда каждый вечер приходить, – с восторгом сказал он, прося счет.
Он расплатился, оставив щедрые чаевые. От меня денег не принял, заявив, что платить должен всегда мужчина, правило у меня такое. Меня же этот вопрос не особо заботил, хотелось ему выпендриться – так я не против, пусть тратится. Не спорить же в ресторане из-за какой-то мелочи.
– Куда тебя отвезти? К оливковой роще? – поинтересовалась я, когда мы вышли из ресторана на темную парковку. Вдали от туристической зоны горело мало огней, мир тонул в ночи.
– Если ты не против, я тебя до дома провожу.
– Учитывая, что транспорт мой и поведу его я, это я провожу тебя до своего дома. А дальше ты куда пойдешь? Можешь не рассчитывать на ночлег, сразу говорю.
– Это ты можешь не рассчитывать, – весело рассмеялся он. – За сегодняшний день я решил, что пусть ты и девушка моей мечты, но мечта хороша на расстоянии. Колючая слишком.
– Шлем надевай, шутник.
Минут за десять мы долетели до моего дома. Я открыла гараж и загнала туда байк, а Павел, конечно, напросился зайти ненадолго под предлогом выпить водички. Предсказуемо, но я все в толк не могла взять – что ему надо? Он охранять меня пытается, или все банально и его цели более приземленные? А я, ворона, нафантазировала всякого.
– Домик у тебя впечатляющий, – присвистнул Колдун, вертя головой.
– Кухня там, – ткнула я пальцем направо. – Водичку найдешь или в холодильнике, или из под крана нальешь.
Сама я ушла в ванную.
Не успела я закрыть за собой дверь, как в доме что-то грохнуло, разбилось стекло, да с такой силой, что я испугалась за мамину вазу – стеклянного урода практически в мой рост, дар на новоселье. Ваза принадлежала прабабке-гречанке и вот досталась мне, хотя к такому наследству я не стремилась. Но ваза стояла на кухне у прохода, Павел вполне мог ее задеть.
Опасаясь за раритет, я вылетела из ванной и побежала в сторону кухни. Оказалось, с вазой все прекрасно, а вот что касается остального… по кухне валялись осколки посуды, а на этих осколках – двое мужчин. Один из них Павел, и он держал в объятиях верзилу в черном, вооруженного кухонным ножом для мяса.
– Не стой ты столбом! – пыхтя от натуги, рявкнул Павел.
Честно говоря, происходящее с трудом укладывалось у меня в голове.
Павел тем временем отпихнул громилу с ножом в сторону и вскочил. Мужчины сцепились со страшным звуком, а я вспомнила, что в кладовой у меня хранилась бейсбольная бита, и помчалась за ней. Я слышала, как мужчина в черном пытается вырваться и последовать за мной. Найти бы эту биту сейчас…
К счастью, оружие нашлось сразу, я побежала обратно. Мелькнула мысль, что неплохо было вы полицию вызвать, но когда? Такое происходит… Когда я вернулась на кухню, передо мной предстала безрадостная картину: Колдун держался за барную стойку и пытался устоять на ногах, а верзила лупил его под дых. Нож валялся ближе к выходу, на нем была кровь.
Я оббежала стойку и с силой опустила биту на голову нападавшему. В удар вложила все силы, всю дурь… видимо, и того, и другого у меня немало скопилось, потому что верзила медленно повернулся, посмотрел не меня странно и потихоньку осел вниз. От испуга я треснула его еще раз, для верности. И застыла, боясь, что он очнется, как в фильмах ужасов, и схватит меня за горло.
– Веста, ты цела? – услышала я справа.
– Да.
– Дура, зачем вернулась? Бежать надо было…
– Сам дурак, – обиделась я.
Взгляд мой упал на окровавленный нож, он валялся сбоку. И на полу много крови, я и сама успела выпачкаться… я посмотрела на нападавшего: он валялся лицом вниз, крови на его затылке не наблюдалось. И мой взгляд вернулся к ножу.
– Павел?
Он не ответил.
Меня захлестнула паника, я подскочила к Колдуну: он был в отключке, хотя буквально только что со мной разговаривал. Разве так бывает? И возле него растекалась кровь, светлая рубашка сбоку вся набрякла от крови. Он ранен… как могла, я прижала рану кухонным полотенцем, что валялось под рукой. Нащупала телефон в кармане шорт, вызвала полицию и скорую.
Не знаю, сколько я так просидела с ним, зовя по имени и прижимая рану. Полотенце уже полностью успело пропитаться кровью, но у Павла был пульс, я все время его проверяла. Он жил, боролся.
– Веста? Это я, Лукас.
Коллега Николаса, я узнала его голос.
– Я на кухне! – крикнула я в ответ.
И началось черт знает что: Павла положили на носилки и повезли в больницу. Мне пытались сделать укол успокоительного, но я отказалась. Поверженного битой верзилу сковали и привели в чувство. Дезориентированный от сильного удара, он все никак не мог сообразить, что у чему, в результате его загрузили в машину и увезли в участок.
На моей кухне еще долго сновали люди: фотографировали кровь, что-то записывали… даже афинские пожаловали, хотя им какое дело до всего? У меня двойное гражданство, ради меня не обязательно подрываться среди ночи.
– Веста, – Лукас аккуратно тронул меня за плечо и присел на корточки напротив: – Ты можешь рассказать, что случилось? Подробно, по пунктам. Если нет – ничего страшного, поговорим завтра.
– Что с Павлом? Прошло уже несколько часов…
Лукас не ответил.
– Он умер, верно? – можно было не спрашивать, я узнала об этом час назад, когда сидела на кухне. Пусть я и была в прострации, но не оглохла и прекрасно слышала про еще одного убитого туриста и чертовщину, происходящую с русскими.
Выходит, Павел погиб за меня.
Кем бы ни был этот верзила в черном, он ждал в моем доме. Я прошла в ванную, а Павел – на кухню, там и случилось столкновение. И мужчина вооружился моим же ножом, значит, пришел заранее, нашел оружие выбрал позицию. Кухня в этом плане самый удобный выбор, в остальные местах много открытого пространства, не спрятаться. А вот на кухне легко затаиться.