Протекционизм

Российский пацифизм был связан с западноевропейской либеральной традицией и в своей эволюции шел по разным направлениям (философско-этическому, международно-правовому, экономическому), выдвигая видных проповедников мира (И. С. Блиох, Л. А. Комаровский, Ф. Ф. Мартенс, В. Н. Тенишев, М. А. Энгельгардт и др.) Связывая пропаганду идей мира с развитием демократических начал и возрастанием силы общественного мнения, российские пацифисты стремились к социальному миру и согласию внутри страны, считали его залогом мира в отношениях между народами[63]. Я. А. Новиков, как и многие российские либералы, полагал, что движение за мир неизбежно «вытекает из психологии цивилизованного человечества и неудержимо входит в жизнь, побеждая стихийное сопротивление отживающих предрассудков и заинтересованные противодействия кругов, живущих войной и военными настроениями»[64].

В острой полемике о войне и мире российским миротворцам противостояли прежде всего общественно-политические силы радикального и националистического толка. Их активность и значительное влияние на массовое сознание были обусловлены исторической традицией и особенностями российской политической культуры (войны способствовали формированию милитаризованного сознания, оправдывающего насилие в качестве средства решения задач общественного развития; авторитаризм подавлял альтернативное политическое мышление, но питал радикально-революционные настроения и т. д.). Пацифистов не только упрекали в «непротивлении», «мечтательности» и «утопизме». Очевидное сближение пацифизма с либерализмом давало повод для обвинений его в попытке протащить на российскую почву чужеродные идеи, представляющие опасность для «священных охранительных начал, на которых стоит и держится Русская земля и Русское государство». В правой прессе о пацифизме говорилось как об «опаснейшем противогосударственном кадетско-масонском сообществе», которое «обогатило собою и без того обширную коллекцию конституционных мерзостей и прорех в русской государственности»[65].

Когда невиданная по масштабу война уже подходила к порогу европейского дома, П. Н. Милюков замечал, что «яростное сопротивление идеям пацифизма идет из немногочисленных кругов профессионалов и фанатиков воинствующего “национализма”, и нет оснований опасаться, чтобы хищническая психология идеологов «национализма» могла когда-нибудь сделаться психологией образованного общества»[66]. Вместе с тем он справедливо указывал на то, что общественное движение в пользу мира имеет свою основу не в доводах отвлеченной морали, а в реальных требованиях жизни, и считал необходимым ознакомить русских читателей с книгой Н. Энджелла о «великом заблуждении» – иллюзии выгодности успешной войны при современных условиях культурного быта. Позднее П. Н. Милюков признал, что книга Н. Энджелла его «совершенно ошеломила», но из доказательства катастрофической разрушительности будущей войны отнюдь не следовал вывод о ее полной невозможности. В предчувствии европейского вооруженного конфликта великие державы усиленно вооружались, и «великая иллюзия» грозила великим разочарованием[67].

С середины 1890-х гг. Я. А. Новиков принимал участие в движении сторонников мира, был активистом ряда пацифистских организаций, в том числе Международного бюро мира, выступавшего за разоружение, учреждение международных судов и разрешение споров между государствами посредством обязательного арбитража (в 1910 г. Международное бюро мира получило Нобелевскую премию мира); в 1897–1907 гг. он входил в руководство всеобщих конгрессов мира. Большинство его выступлений было посвящено вопросам европейской безопасности и положению в России. Подчеркивая связь демократических и пацифистских требований, Я. А. Новиков заявлял на конгрессе в Руане (1903), что говорит «от имени 160 миллионов, потому что в моей стране никогда не существовало свободы печати и слова. Но в тот день, когда мы сможем говорить, вся страна присоединится к вам». Осуждая на конгрессе в Люцерне (1905) Русско-японскую войну, Я. А. Новиков выступал «от имени всех русских друзей мира»[68]. Указывая на положительную необходимость мира, нарушение которого неминуемо приведет к разорению и деградации, не говоря уже о многочисленных жертвах, Я. А. Новиков считал важным показывать опасность льстящих национальному тщеславию завоевательных устремлений «ура-патриотов» и шовинистов, давать отпор их агрессивным требованиям и призывам к военным авантюрам.

Фундаментальное исследование Я. А. Новикова «Борьба между человеческими обществами и ее последовательные стадии»[69] выдвинуло его в ряд «ведущих европейских авторитетов в области социологии войны». В получившей широкий общественный резонанс книге «Война и ее мнимые благодеяния» он показал пагубные социально-экономические и политические последствия современной войны[70]. Исследуя феномены «насилие» и «сотрудничество», он приходил к выводу, что лучшим способом предотвращения войн может быть создание федерации европейских государств. Уходящая корнями в историю и культуру Европы идея ее единства была близка Я. А. Новикову. Этой теме он посвятил большую работу «Федерация Европы»[71], которая, по мнению одного из рецензентов, стала великолепным введением в европейскую мирную доктрину довоенного времени и удобным путеводителем по миру антивоенной аргументации[72].

Важной проблемой Я. А. Новиков считал формирование нового, основанного на принципах ненасилия и уважения прав народов политического мышления. Увы, по его мнению, в начале XX в. Европейская аристократия была уже не способна взять на себя ведущую роль в этом процессе, поскольку представляла собой «тело, зараженное» войной, «влачащееся по дну средневековой мысли», «реакционное, консервативное или ханжеское». Современная буржуазия была «приведена в сцепление с социализмом» и находилась в лагере милитаризма и национализма. Некоторые надежды он связывал с пролетариатом, более других заинтересованным в международном союзе (европейской федерации), способным дать этому классу средство подняться над нищетой и расширить свой политический горизонт. Видя консолидацию и усиление милитаристских сил в начале ХХ в., Я. А. Новиков задавался вопросом, каким образом возможно вывести пацифистское движение «из детского и простоватого сентиментализма». «Желанием жить в облаках мы делаем себя смешными, – с сожалением констатировал он. – На этом направлении пацифизм осужден на неизбежный провал подобно сен-симонизму и другим гуманитарным мечтаниям»[73].

Своими сочинениями, ставшими научным фундаментом антивоенного активизма, а также практической деятельностью Я. А. Новиков способствовал постепенному превращению религиозно-философской идеи мира в идейно-политическое течение международного миропорядка и уважения прав народов. На рубеже XIX–XX в. миротворческая максима ненасилия была искренним и решительным протестом против агрессии и войны, но ей не суждено было стать императивом мировой политики, способным указать реальные пути разрешения глобальных противоречий, обуздать в международном масштабе энергию ненависти и разрушения. В судьбе российского пацифизма отразилась судьба самого российского либерализма, не сумевшего завоевать симпатии широких масс и оставшегося в конечном счете на периферии политического процесса.

Потомственный почетный гражданин, 1-й гильдии купец Яков Александрович Новиков был известен в Одессе своей общественной и благотворительной деятельностью. В течение тридцати лет он был гласным Одесской городской думы (в последние годы был председателем финансовой и бюджетной комиссий думы), где занимался вопросами местной экономики, финансов, городского хозяйства. В разные годы он был выборным Одесского купеческого сословия и его старшиной, избирался членом Одесского комитета торговли и мануфактур и Одесского коммерческого суда, кандидатом в члены Одесского биржевого комитета. Кроме того он являлся директором Одесского попечительного комитета о тюрьмах, попечителем городских народных училищ, руководителем и членом многих обществ и комиссий[74].

63

См.: Илюхина Р. М. Российский пацифизм вчера и сегодня… С. 13, 21 и др.

64

См.: Слонимский Л. З. О пацифизме. [Рец. на: Милюков П. Н. Вооруженный мир и ограничение вооружений. СПб.: Тип. Б. М. Вольфа, 1911] // Вестник Европы. 1911. № 12. С. 321–326.

Такие предрассудки и такие настроения были в определенных кругах российского общества. Показательны в этом отношении статьи о пацифизме в «Новом времени» (конец 1911 – начало 1912 г.) «богатыря русского политического сыска» Л. А. Ратаева. Его взгляд на войну и ее роль в мировом историческом процессе в главном совпадает с взглядом Ф. фон Бернгарди: «…Не надо ни минуты забывать, что так называемый “интегральный” пацифизм, относящийся отрицательно к какой бы то ни было войне… содержит в себе семена разложения, ведущего народы к распадению и рабству. Не только вечный, но даже слишком продолжительный мир был бы несчастием для человечества. Он породил бы крайнюю изнеженность и чрезмерную приверженность к земным благам и тем подавил бы способность к высшим, самым благородным проявлениям человеческого духа и произвел внутреннее разложение – более разрушительное, чем самая кровопролитная война» (цит. по: Платонов О. А. Терновый венец России. Тайная история масонства 1731–2000. Изд. 3-е, испр. и доп. М.: Русский вестник, 2000. С. 759).

65

Цит. по: Илюхина Р. М., Сдвижков Д. А. Российский пацифизм и западное миротворчество в начале XX века. (Становление и деятельность российских обществ мира) // Долгий путь российского пацифизма. Идеал международного и внутреннего мира в религиозно-философской и общественно-политической мысли России / отв. ред. Т. А. Павлова. М.: ИВИ РАН, 1997. С. 198.

66

Милюков П. Н. Вооруженный мир и ограничение вооружений. СПб.: Тип. Б. М. Вольфа, 1911. С. 3.

67

Милюков П. Н. Воспоминания (1859–1917). Т. 2. М.: Современник, 1990. С. 38, 39.

68

Цит. по: Илюхина Р. М., Сдвижков Д. А. Российский пацифизм и западное миротворчество в начале XX века… С. 193.

69

Novicow J. Les luttes entre Sociétés humanies et leurs phases successives. Paris: Félix Alcan, 1893.

70

Novicow J. La Guerre et ses prétendus bienfaits. Paris: Armand Colin, 1894. Книга много раз издавалась в Европе и США. Одно из изданий вышло с предисловием Н. Энджелла: Novicow J. War and its Alleged Benefits / With an introduction by Norman Angell. L.: William Heinema

71

Novicow J. La Fédération de l’Europe. Paris: Félix Alcan, 1901.

72

См.: Данген П. И. Блох и Я. Новиков – российские миротворцы на рубеже столетий // Долгий путь российского пацифизма. Идеал международного и внутреннего мира в религиозно-философской и общественно-политической мысли России / отв. ред. Т. А. Павлова. М.: ИВИ РАН, 1997. С. 209–213.

73

См.: Гросси В. Пацифизм: долгий путь к созданию доктрины (1867–1902) // Пацифизм в истории идеи и движения мира / отв. ред. А. О. Чубарьян. М.: Институт всеобщей истории РАН, 1998. С. 106, 108–109.

74

Из Адреса-календаря Одесского градоначальства на 1901 г. можно узнать, например, что Я. А. Новиков являлся, помимо прочего, членом Одесского городского по фабричным и горнозаводским делам присутствия, председателем Одесского городского кредитного общества, членом Учетного комитета Южно-Русского промышленного банка, председателем попечительского совета Одесского коммерческого училища, почетным членом Одесского городового попечительства детских приютов. (См.: Адрес-календарь Одесского градоначальства на 1901 год. Одесса: Тип. Штаба Одесского округа, 1900. С. 133, 134, 138, 167, 215.)