Страница 11 из 19
– Адептка Ревиаль, впервые за четыре года вы меня удивили! – преподаватель просиял и поднялся. – Действительно, теоретически, – похоже, это у него любимое слово, – объединив силы всех магистров…
– Не, не выйдет, – поспешила сама же раскритиковать свой вариант. – Стражи грани наверняка эту душу слопают. Душа охотника – лакомый кусочек. Если не они, то в Яме найдется кому.
– И то правда.
В аудитории воцарилась тишина. Мы еще немного пообщались на тему попаданцев, но только на этот раз ох Томсон не расстреливал нас вопросами, он сам на них отвечал. Такой формат обучения, заданный мною, оказался куда более продуктивным. По крайней мере, я четко поняла, что попаданцев убивают для профилактики, поскольку они аккумулируют в себе силу, которая рано или поздно их все равно разорвет. Только если их, то есть, меня, загодя не прикопать под кустом, разорвет не только тело Эвон и мой дух, но и полпланеты…
Да, у меня теплилась смутная такая надежда, что можно домой вернуться. Но тот печальный факт, что возвращаться, в общем-то, некуда, немало смущал. Орден смотрителей дыры в барьере обнаруживает быстро, выставляет там охрану, чтобы всякие рогатые из Ямы по другим мирам не шатались, но закрыть – силенок не хватит. Закупорить дыру можно лишь убив попаданца. Тогда энергетический поток, что питает его, всосется и затянет дыру. Второй вариант – вернуть попаданца. Тогда вселенская пуповина опять-таки втянется, и дырка станет своеобразным межмировым пупком.
По понятным причинам ни один из вариантов меня не устраивал. По тем же причинам я и смогла отправить в Яму шесть верховных демонов. Попаданцы, чтоб меня, силой недюжей обладают. Потому первым делом Рейвен меня и заподозрил. Рейвен… Ох… Точнее не ох, а лорд, охами только магистров зовут. Впрочем, при виде такого мужика как Рейвен, на волю рвутся лишь междометия…
Закончив обсуждать попаданок, ох Томсон вывел на доске большими буквами слово «Страсть». Нет, не мелом вывел, а огнем. Огромные буквы медленно тлели, позволяя, так сказать, полностью погрузиться в этимологию написанного.
– Итак, страсть. Это один из наиболее сильных источников энергии для демонов, питающихся эмоциональными эманациями. Наряду с гневом или ненавистью, страсть является универсальным и практически неиссякаемым источником пищи для латори, сальвейн, гидарт и десятка других демонов. Разница между ними кроется лишь в том существенном обстоятельстве, что все, кроме гидартов, живут в оболочке годами. Гидарт предпочитает убивать носителя во время полового акта и вселяться в партнера своей жертвы.
Жуть! Если бы на мне мужик помер в самый ответственный момент, я бы сразу в монастырь ушла, ибо думать о сексе после такой оказии вряд ли получится.
– Гидартам мы посвятим следующую нашу лекцию. Сегодня поговорим о латори.
Доска впитала в себя слово «страсть», а затем вновь задымилась, выжигая изображение, судя по всему, представителя клана латори. Так себе представитель, скажу я вам. Во всяком случае, он вызывает у меня только одно страстное желание – облегчить кишечные колики… Длинные винтовые рога на лысой голове, такие же длинные узкие уши, чем-то напоминающие заячьи, острые клыки на нижней челюсти, а ниже подбородка лучше вообще не разглядывать. Мечта извращенца разве что. Страсти-мордасти – это про него.
– Вы уверены, что это – демон страсти? – выкрикнул кто-то с места.
– Фу таким быть, – фыркнула я, полностью разделяя сомнение коллеги.
– Не забывайте, адепты, – усмехнулся магистр. – Перед вами оболочка латори в том виде, в каком они обитают в Яме. В Дорфине латори может выглядеть так, – ох Томсон махнул рукой и рядом с ним материализовался вполне себе Леонардо ди Каприо. Стоял, сверкал белоснежной улыбкой, дарил девушкам воздушные поцелуи. – Или вот так.
Справа от Леонардо материализовалась почти что Анджелина Джоли в коротком обтягивающем платье. Вся мужская часть аудитории, включая Валда и даже Тарга, а, нет, исключая Тарга, синхронно опустила челюсти. Градус напряжения, без сомнений, повысился. А у мужчин еще и поднялось, пусть будет, настроение.
– Теперь вы поняли? – хищно улыбнулся ох Томсон, убирая голограммы. По аудитории пронеслась волна разочарованных вздохов.
– Какой мужик. Мне бы такого! – завистливо прошептала Илона.
– Латори – разумные демоны низшего, пятого уровня. Они способны жить в теле оболочки веками, ничем не выдавая своего присутствия.
– Но ведь как-то можно определить, что в тебе демон? – заинтересовалась я.
«Молчи, полоумная!» – зашипел арьяти.
«Не ссы, все схвачено!»
– Можно. Если, скажем, прежде стеснительная девица пошла во все тяжкие – это повод проверить ее на наличие подселенца. То же можно сказать о внешне непривлекательном мужчине, – и взгляд такой, наверняка неосознанный, на Брэга Ирсона, душ пожирателя. – Внешность, конечно, может быть обманчива, но, если прежде он успехом у женщин не пользовался, а теперь стал – тревожный звоночек. Разумеется, в наше время многие охотники успешно используют симбиоз с демонами.
Я притихла, а аудитория зафыркала.
– Это же запрещено! – выкрикнула девица со второго ряда ступенек.
– Запрещено, – согласился ох Томсон. – Но только адептам, потому что у вас еще мозгов маловато понять, с кем можно заключать договора и на каких условиях. Кроме того, не ко всем знаниям можно давать доступ демонам. По этой причине все симбиозы – строго после прохождения итоговой практики.
«Так что, арьяти, выходит, ваш брат не стыдится якшаться с охотниками?»
«Стандартная практика. Многие, кстати, знать не знают, что являются симбионтами. Ты вон на того парня глянь. С третьего ряда. Забитый такой, сидит, строчит себе тихонечко в тетрадку. В нем литуля».
«Это что за зверь?»
«Демон жалости. Месяцев через пять найдете адепта повешенным. Ну, или наестся чего».
«Твое второе имя – жопа, арьяти! Нельзя таким быть! Выкладывай, как литулю из него вытряхнуть?»
Но арьяти замолчал и сотрудничать отказался. Я же четко решила, что после пары обязательно подойду к пареньку, кажется, его Ирсом зовут. Есть о чем побеседовать. Будут мне тут демоны группу уничтожать! Нас, охотников, и так осталось мало.
Оценив свой боевой настрой, решила, что Дорфин мне все больше нравится. А что? На Земле кроме приемных родителей меня никто и не ждет. Да и те уже закопали, наверное. Так что будем оставаться, устраиваться поудобнее и жить с огоньком!
– Но симбиоз с латори опасен. Со временем демон доводит оболочку до истощения. Когда это происходит – носитель умирает с улыбкой на губах. Характерным признаком смерти от истощения латори является покраснение в области гениталий.
Пф! Я могу навскидку с десяток причин красноты в области гениталий назвать, не связанных ни с какими демонами.
– А какие-нибудь, более убедительные доказательства?
– Ожоги на сердце. Именно в сердце и селится латори. Это выясняется лишь при вскрытии.
В этот момент в аудитории неожиданно потемнело. Нет, верхний свет по-прежнему горел, а вот окна…
– Аблики ушастые! – струхнула я, едва удержавшись от крестного знамения.
Стены зашевелились и медленно пожирали окна и двери.
– Сохраняем спокойствие, – объявил ох Томсон, усаживаясь за стол. – Скоро услышим объявление из деканата.
Упомянутого объявления ждала со страхом, наблюдая, как стены уверенно съедают входы и выходы из аудитории. Ребята, судя по лицам, к такому тоже не привыкли. Комната без окон и дверей как-то саркофагом попахивала. Прямо кошмар клаустрофоба. А потом я вспомнила вводную лекцию на первом курсе Эвон. Это тоже симбиоз. Как у меня с арьяти, только в данном случае у академии с людьми. То есть, дорфинцами. Академия позволяет жить в ней, в обмен на заботу. Это вам не российский институт, тут нельзя на стенке написать «Маша – дура». Стенке-то не важно, дура Маша или нет, но вот за сам факт нанесения настенной живописи вполне может прилететь по лбу от самой стены.
– Внимание, адепты АДа! Всем сохранять спокойствие и оставаться на местах, – вещал лично декан и голосом жутко недовольным. – После того, как услышите свое имя, шагайте в портал переноса. Адептка Эвон Ревиаль.