Nacht

<p>

      — А что ж она хочет?</p>

<p>

      — Да хер ее пойми, что она хочет. Хочет что-нибудь, что относится к выполнению реальных функций примерно так же, как ебля престарелой вдовы с дилдо относится к сексу с полноценным партнером, если ты понимаешь, о чем я, — говорит Иден с яростью, но Харви глядит в ответ наивно, словно ангел, и спрашивает:</p>

<p>

      — Что такое дилдо? — и невзирая на весь снизошедший на голову ужас ему приходится сделать паузу, чтобы справиться со смехом.</p>

<p>

      — Ты что, правда, не знаешь? — переведя дыхание, уточняет он, она мотает головой в полном и искреннем неведении, и он, немного подумав, отмахивается. — Ну, это такая порода собак. Такие маленькие собачки, которые вечно верещат и трясутся и бесятся лапочками по полу, так что сам не замечаешь, как впадаешь в неистовство, стоит пять минут провести с этими тварями в одной комнате.</p>

<p>

      — Понятно, — тянет Харви, слегка смущенная его реакцией, чуть колеблется, решая — стоит говорить или нет, а потом все-таки продолжает. — Но знаешь, чтобы стать военным, тебе стоило бы держаться подальше от всяких там девушек-маньяков, которые странно себя ведут. Я хотела сказать..</p>

<p>

      — Пошли, — резко перебивает Иден, вскакивая в панике, как ужаленный, оттого, что нельзя больше тешиться надеждой на собственную непричастность, а следовательно, быть вместе, потому что если ты тот человек — то не этот, Харви не допустила бы подобного никогда, и нет ничего удивительного в том, что она обо всем догадалась сама, и вовсе необязательно кто-то нашептал ей что-то на уши, пока они забавлялись в этом склепе, она же не дура, в конце концов, ведь только ты здесь идиот, а не все вокруг. Харви глядит на него снизу вверх с неодобрением и не двигается с места.</p>

<p>

      — Говорю, хотела сказать, — повышая голос, повторяет она. — Что я, конечно, не знаю точно, но мне кажется, что в какого бы человека ты ни влюбился, в конечном счете, влюбляешься в те его качества, которыми обладаешь сам, потому что невозможно вообще как-то относиться к чему-либо, от начала до конца чуждому, так что, в конечном счете, неважно, взаимна привязанность или нет, куда важнее и ценнее сам факт наличия привязанности, которую лучше иметь, чем не иметь, и которая исчерпывается сама по мере того, как эти твои качества перестают быть главными. я не знаю, насколько это нормально, но меня никогда не беспокоило, любишь ты меня в ответ или нет, я просто рада тебя видеть, а значит, рада видеть себя, но я не могу за тебя не переживать и буду только больше переживать после того, как уеду, для того, чтобы быть военным, нужно быть здоровым, Иден, а ты не выглядишь здоровым, ты выглядишь так, будто у тебя с головой проблемы, будто ты не в себе, я в этом ничего хорошего не вижу, ты меня вообще слышишь, Иден, блядь, или нет?</p>

<p>

      такие уж здесь места, размышляет Иден, почти бегом срываясь с места, лишь бы не смотреть на нее и не слышать, такие места, что только кататься по ним с рыданиями и годится. такие дьявольские места, такие деньки, такой месяц, такой год, все что угодно, лишь бы не признавать, что ты сам — такой человек, тебе не кажется. отдалившись от Харви на добрых десять метров, он все же тормозит и оборачивается, потому что не может оставить ее сидеть на лужайке у черта на куличках в своей собственной окровавленной рубашке и даже без гроша. только потому, что это не по-товарищески. а ты ведь НЕ ТОТ ЧЕЛОВЕК, который бросает товарищей на произвол судьбы, да? издевательски произносит Тамара, и если заткнуть уши, будет только хуже, поэтому он даже не пытается и вообще не делает ничего. это бешенство после короткого блаженного забытья восстает только горше и пуще, больше всего он боится как-нибудь нечаянно обрушить его на Харви, и потому глядит в сторону и кричит не слишком громко, просто, чтобы она расслышала:</p>

<p>

      — Ты идешь или нет? Я тебя провожу.</p>

<p>

      — Допустим, что нет, — обиженно отзывается Харви, сидя на прежнем месте. — И что тогда?</p>

<p>

      — Тогда мне придется тебя вырубить и понести, — говорит Иден. — Так что лучше бы тебе встать.</p>

<p>

      она какое-то время глядит в его сторону изучающе — может, пытается понять, не шутит ли он, а может, и свои шансы оценивает. один из плюсов Харви в том, что с ней при желании можно устроить не самую плохую драку, а драки Иден любит и редко упускает случай, но сейчас даже думать об этом избегает, чтобы как-нибудь ненароком не сделать все еще хуже, чем было. потому что сколько веревочке ни виться, а из любой ужасной ситуации есть выход в ситуацию еще более ужасную, и достичь его, как показывает практика, порой не стоит малейшего труда, а вот откатить веревочку на пару витков назад уже черта с два. так что он просто стоит и ждет и отстраненно созерцает, как она, наконец, поднимается, как подчеркнуто долго и демонстративно застегивает пуговицы на его рубашке. майское солнце жарит в голову, денек задался безветреный и безмятежный, нигде от него не спрячешься, в какой склеп ни зарывайся, так что он совсем забывает про Харви, которая медленно к нему приближается, оставляя за собой след примятой травы, глядит в горизонт, разбирая на нем далекое озеро — то, где так громко лягушки квакают, наверное — и отчаянно размышляет, в какие бы глубины схорониться до наступления следующей ночи.</p>

<p>

 </p>