Колпак Гидры

Позже компания спустилась по лестнице в туалет, чтобы посмотреть какой плиткой хвастается Фрунзик. Сверху играла музыка. Рядом с парнями стояли, пересмеиваясь, беседовали два гостя заведения. Первый – цыган, второй – русский. И тому и другому лет тридцать, причем оба, на вид, подпитые. Русский лепетал о чем-то маловажном: «Представь звук такой, знаешь, типа ногой кто-то ударился об кровать. А кровать такая, чтоб можно было удариться об нее ногой, когда идешь». Сразу после, он обратил внимание на Толика: «Он в маске! Уха-ха!» Толя не обращал на пьяного внимания. Он молча опасался по поводу своей недавней кратковременной мутации. Среди парней легло, легкой простыней, молчание. Все они обратили внимание на русского и цыгана. Цыган говорил: «Вот хозяин места. Будет отдавать нам долю бизнеса» Фрунзик повернулся и принялся резать взглядом наглого человека. «Фус! Пошел отсюда!» – обдал кипятком Фрунзик. Цыган улыбался и шел к выходу из туалета. Проходя мимо разгневанного армянина, он обронил: «Бизнесом надо делиться». О, Фрунзик. О, его смачный удар. Цыган упал на кафель и попытался остановить кровотечение, держась за переносицу и запрокинув голову. «Вали отсюда! Пусть приходят твои крутые! Я тоже с людьми так-то общаюсь!» – говорил Фрунзик, показывая на Славу с Толей. Толя заметил, что у Фрунзика неплохой удар. Слава был солидарен. Ребята пошли за стол продолжать разговоры.

Когда содержимое двух водочных бутылок утекло в Толино горло, стало окончательно понятно – пришло время кутить. Хулигану это казалось хорошо. Он даже позабыл про свою недавнюю мутацию… Толя нечаянно пнул ногой что-то, и оно покатилось. Толян заглянул под стол, громко кроя бранью весь мир, и обнаружил выкрашенное в зеленый цвет яйцо. «С пасхи еще, кажется! Зеленое яйцо, чтоб его!» – возмущенно пробасил Толик. Он опять напугал посетителей кафе своим брутальным голосом и неотесанным нравом. Он попросил, чтобы сейчас же поставили песню «Валенки». «Ах, валенки, ах, валенки! Да не пришиты, и это…стареньки!» – напевал он, при этом резво махал руками. Задорная гульба продолжалась, пока не закончилась. Вскоре явились незваные гости. Оставалось надеяться на развитое гостеприимство парней.

Генетический беспредел.

Заснеженная ночная тайга. В глубине непоколебимых могучих сосен, располагается огромная пуща, где голые кусты, да отощалые стволы молодых деревьев, тихонечко скрипят на ветру. А то и вовсе трещат, ломаясь на щепки от массивных плеч, верно движущегося к цели Бронислава, в прошлом обычного таежного медведя. Его туловище обвил щупальцами Рабинович, будучи неспособным самостоятельно преодолевать большие расстояния. Колобок Рабинович устроился на хребте гигантского монстра. Когда мутанты проломились через чащу, они оказались в поле. На дальнем его конце виднелась огороженная высокими бетонными плитами засекреченная база. Оттуда выехал отечественный военный грузовик, и поколесил по широкой колее в сторону леса. Бронислав кинулся обратно в чащу, через нее пробежал до дороги, где вот-вот проедет грузовик. Бронислав остановился в низине, возле дороги. Он встал на задние лапы, а передними с трудом разомкнул обвившие его тушу щупальца и снял с себя колобка Рабиновича. Тот неподвижно рухнул в снег, не шевеля ни одним мерзким отростком. Рабинович усердно храпел, при этом из его пасти вырывались слюни. Бронислав недовольно взвыл и начал дергать «друга» за щупальце. Рабинович резко открыл три глаза и противно зашипел. Бронислав длиннющими передними лапами схватил Рабиновича и поднял его из низины высоко над уровнем дороги, чтобы тот увидел приближающийся грузовик и военную базу за ним.

Во тьме ночи, водитель Ваня нежно выкручивал огромный руль грузовика. Ему показалось, будто в свете фар, в лесу, на мгновенье из кустов высунулось нечто. Ваня подумал, что ему необходимо больше спать, ни то такая страшная гадость будет мерещиться постоянно. Военный грузовик въехал в лес. Ваня начал насвистывать мотив любимой песни, и в этот миг, автомобиль, дернувшись, перестал ехать дальше, хотя колеса продолжали крутиться, буксуя в колее. Ошарашенный Иван посмотрел в боковое зеркало…

Бронислав остановил военный автомобиль, схватив его за задний бампер, и не давал машине сдвинуться с места. Покрытый костяными наростами громила по габаритам не уступает грузовику. Рабинович, этим временем, заполз на капот и расхлестал щупальцами лобовое стекло. Водитель потерял сознание, когда щупальца выродка потянулись к его лицу. Щупальца очень быстро оплели человеческую голову. Пасть Рабиновича открылась и поглотила голову несчастного солдата. У него просто не было шансов выжить при встрече с двумя смертельно опасными мутантами. Рабинович спрыгнул с капота машины, а Бронислав перестал ее удерживать. Тело солдата все еще было в кабине, и нога упиралась в газ. Когда Бронислав отпустил грузовик, тот поехал прямо, съехал в овраг, и перевернулся. На этом роль Бронислава в штурме военной базы была окончена. Далее, в ход пошел Рабинович. Круглое туловище прижалось к дороге, а щупальца распластались в стороны, стали напряженно подергиваться. Рабинович раскрыл пасть настолько сильно, что чуть ли не вывернулся наизнанку. Из пасти твари начал высовываться странный отросток. Отросток вознесся вверх, а кончик его цветком раскрылся, явя небольшую пульсирующую сферу. В ночи, сфера периодически переливается зеленым свечением. Проходят секунды. Свечение появляется все чаще. Наконец дорога, и лес вокруг, озаряет невероятно яркая зеленая вспышка. Так Рабинович испускает свой мощный импульс. Каждый человек на территории рядом стоящей военной базы потерял сознание. В казарме спящие солдаты перестали храпеть. Солдат, писавший письмо домой, замер над листком бумаги с шариковой ручкой в руках, не успев дописать слово «люблю». Центральная нервная система всех ныне присутствующих существ в радиусе чуть меньше километра стала парализована. Бронислав тоже попал под действие импульса. Его мощное туловище с тяжелыми наростами неподвижно замерло около раскрывшегося Рабиновича. А сам Рабинович продолжал поддерживать действие импульса, ожидая прибытия хозяина на обезвреженный военный объект.

Вертолет с Иоганом Крученовым, и парой его наемников, буквально через несколько минут приземлился на территорию базы. Иогангерс знал, что Мозговая Светочь прячется под землей и балансирует на грани применения своей силы. Единственный путь до Светочи – широкий, заблокированный давным-давно лифт, находящийся на первом этаже засекреченного комплекса. Бойцы потомственного ученого вскрыли болгаркой входные ворота, таким же образом вскрыли лифт и его днище. Вооружившись фонариками и снаряжением для скалолазания, Иогангерс и его двое бесстрашных людей закрепили трос на первом этаже. Они опоясались и спустились в недра давно закрытой лаборатории.

Вдали от жен.

Пока на военной базе в лесу происходит черти что, в городе, разумеется, протекают и другие события. Многие горожане спят, а многие выспались днем, и теперь бегут в круглосуточный магазин, опасливо озираясь по сторонам. А полиция патрулирует холодный город, с готовностью поймать мутанта. В ту же ночь, герои кутят в уютном кафе «Вдали от жен». Но что-то пошло не так… Двери кухни раскрылись. С перепуганным взглядом выбежал повар. Он добежал до середины зала, остановился между столами, за которыми пировали гости кафе. К своим губам повар поднес рупор и закричал в него что-то на армянском языке. Фрунзик прервал общение с нашими ребятами, и вскочил с места, вопрошая: «Аро! Сколько их?!» Повар хлопотно протараторил: «Одна машина! Черная, как душа Гернапштыка!» Фрунзик накинул пальто и направился на улицу. Наши парни переглянулись и пошли за ним. На темной улице Фрунзика ожидали четыре человека. Они одновременно вылезли из черной машины, как только Фрунзик вышел из кафе. Трое из них – молодые, внушающие недоверие крепыши, а четвертый – тот наглец с разбитым накануне носом. Фрунзик, выйдя на воздух, хотел первым начать неприятный разговор, но вслед за ним вышел Толя, и завел беседу прежде всех. «Чего надо?!» – сказал он. Неприятели хмуро перевели очи на Толю. «Человека нашего обидели. Как он теперь к жене своей пойдет с пластырем на носу?» – сказал жилистый смурной тип. «Так выходит, мы гулящего муженька приложили. Но кто нам даст медаль за подвиг?» – ерничал Толик. Хмурый резко оторвал: «Дерзишь. А деньги при себе есть?» Толя чуть отвернул лицо и наигранно возмутился: «Ой! Мы же теперь денег должны отдать на восстановление этого прекрасного носа!» Толины шуточные изречения начисто отбили настрой неприятелей, сыграв на их гордыни. Слава заметил, что на столбе за приехавшими громилами, висит множество объявлений. Он пошел к столбу, минуя Фрунзика с Толей, и собеседников. Пока шел ярый разговор, Слава разглядывал объявления на столбе. Среди объявлений типа "куплю-продам" нашлась и старая пожухлая рекламка туристического агентства с изображением пассажирского самолета… При виде этого изображения, Слава впадает в смятение. Он вдруг понимает, что даже если они с Толей достанут код, то до банка в Кении им все равно не добраться, пока введен карантин. Из-за строжайшего карантина все пассажирские рейсы запрещены, а потому – Кения вне досягаемости. Вячеслав продолжил наблюдать за нелепой возней Толика с нехорошими ребятами. Все тот же смурной тип утверждал: «Твой армянский друг теперь наш должник. Пусть благодарит нас за честный бизнес». Фрунзик хотел бы вставить слово в разговоре о нем же, но вставлять было некуда. Сфера общения забилась словесным пререканием до такой степени, что в нее хозяин заведения мог вставить лишь краткие возгласы. Толик резко достал пистолет и прижал дуло к неприятелю, смотря в его ошарашенные глаза. Конечно, никого убивать Толик не станет, но зато здорово посмеется над обидчиками нового друга. «Кто твой король?» – грозно зарычал Анатолий. Хмурый молчал. Наводка прицела настигла икроножную мышцу хмурого… Произошел выстрел. «Ааа!» – заголосил тот. «Кто твой король?» – переспросил Толя. Другой неприятель заверещал: «Не надо тут стрелять! Все! Мы уходим!» Толик спросил третий раз: «В подданстве какого короля ты находишься?» Громилы онемели. Все как один молчали, но наглец с разбитым недалече носом гундяво произнес: «Он ответа хочет». Неуверенно переводя взор на Толика, ребята стали называть Толю королем. Толя рассмеялся, а Фрунзик так и вовсе уже примерно полминуты смахивал с себя слезы радости, пытался сдержать яркую улыбку довольства. «За что ты ценишь своего короля? Опиши его величество!» – вопрошал Толян. «Ну сильный! Ну грозный! Матерый!» – говорил мужчина, желая покинуть это место как можно скорее. «Продолжай, подданный!» – потребовал укушенный здоровяк Анатолий. Из-под маски хулигана исходила радость. Удалось на момент отвлечься от проблем. Проблемы необходимо будет преодолеть, ведь два друга не хотят, чтобы деньги из банка ушли в цепкие лапы зла. Всех заглушил внезапный вопль Фрунзика: «О целомудрие, искомое младенцем! Как же это понимать, о время на часах, которые остановились и не беспокоят вовсе? Отчего человек может угрожать человеку?» Да, хозяин кафе, определенно в прошлом был поэтом. Толя поставил ультиматум: «Так вот, джентльмены… Идите по трассе пешком до города. А сюда не ногой больше. Машину мы забираем себе. Да, Славка? Ай-на!» Так у ребят появилась машина.