Кровь и золото ислама

Все были согласны в том, что имамами могут быть только потомки Пророка и что первым имамом был его зять Али. Пророк, явившийся для того, чтобы успокоить все разногласия и раздоры на земле, не мог не указать на своего предшественника, и он сделал это, указав на Али и косвенным, и явным образом.

Свидетельств этому, на взгляд шиитов, было множество. Когда Пророк, еще не признанный в Мекке, спросил, кто готов присягнуть ему не только имуществом, но и всей душой, только Али дал такую присягу. В другой раз Мухаммед накрыл своей накидкой себя, Фатиму, Али, их сыновей Хасана и Хусейна и назвал их «людьми дома Пророка»: это был явный знак, что во всех пятерых есть божественный свет. В своей последней проповеди Пророк сказал: «Кому я покровитель, тому и Али покровитель», – и т. д. Эти и многие другие доказательства не оставляли у шиитов никаких сомнений в имамате Али.

Но дальше начинались сложности. У Али было три сына: Хасан, Хусейн и Мухаммед, – так к кому из них перешел имамат? А от них – к кому из их сыновей? Ответы могли быть разными, поэтому течения шиитов все время умножались и ветвились по мере того, как увеличивалось число возможных претендентов. Дело осложнялось тем, что некоторые шииты вообще не принимали нового имама, а сохраняли верность кому-нибудь из старых, – например, Мухаммеду аль-Ханафии, – считая, что он не умер, а только «сокрыт» до времени, или умер, но в определенный день воскреснет.

Одной из самых влиятельных ветвей шиизма были заидиты. Зайд ибн Али, основатель этой секты, считал, что имамом может стать любой из потомков Фатимы. Даже если два таких претендента одновременно объявляют свои права на имамат, повиноваться надо им обоим.

Последователи Зайда ибн Али активно боролись за власть и даже смогли создать первое шиитское государство на берегу Каспийского моря, которое было уничтожено тридцать лет спустя. Больше повезло другому эмирату шиитов, основанному примерно в то же время в районе Йемена: он пережил многие исламские династии и существовал до XX века.

Иснаашариты

Но самым главным течением шиизма, его «плотью и костью» были иснаашариты, или «двунадесятники».

Иснаашариты считали, что имамов всего двенадцать (отсюда их название), и все они, начиная с Али, были предсказаны пророком Мухаммедом. Для этого в писании тоже находилось много убедительных свидетельств. В одном из хадисов Посланник Аллаха прямо называл их имена: «О, Джабир, они мои заместители и имамы мусульман после меня. Первым из них является Али ибн Аби Талиб, вторым Хасан, после него Хусайн, Али ибн Хусайн, Мухаммед ибн Али, названный в Торе «Бакиром». После него будет Джафар ибн Мухаммед, Муса ибн Джафар, Али ибн Муса, Мухаммед ибн Али, Али ибн Мухаммед, Хасан ибн Али, затем тот, чье имя и кунья подобны моему имени и кунье».

Иснаашариты пропускали весь Коран и сунну сквозь фильтр своих представлений об имамах и их роли в исламе. Они не признавали ни роли сподвижников Пророка, ни хадисов, дошедших через этих сподвижников: значение имели только сведения, связанные с тем или иным имамом. Али в их глазах был единственным хранителем подлинного свода хадисов, который передал ему сам Пророк и который он, в свою очередь, передал следующим имамам. Вот почему только у них было полное и правильное понимание Корана.

В каноничном списке 12 имамов цепочка духовных лидеров тянется от отца к сыну (за исключением Хусейна – брата Хасана), никогда не прерываясь. Иснаашаритов не смущало, что имами становились даже дети семи-десяти лет. Считалось, что благодать имамата несравненно выше человека и наделяет его божественной мудростью и непогрешимостью независимо от возраста и личных качеств.

Список имамов кончается Мухаммедом ибн Хасаном, который в пятилетнем возрасте «умер», а на самом деле ушел в «малое сокрытие», управляя уммой через своих представителей. Через девяносто лет исчезли и эти представители, и с тех пор – то есть уже больше тысячи лет, – двенадцатый имам находится в «великом сокрытии». Его местонахождение и имя никому не ведомо, но он продолжает тайно руководить мусульманским миром и всей Вселенной, а в нужное время явится миру в качестве аль-Махди – спасителя и мессии.

Читайте в Приложении. Двенадцать имамов

Махди

Идею о пришествии исламского спасителя первым выдвинул Мухтар ибн Аби Убайда, поднявший шиитское восстание в Куфе и погибший в продолжительной борьбе с суннитами. Считается, что именно он превратил шиизм из политической партии, требовавшей передачи власти потомкам Али, в особую идеологию и веру. Мухтар провозгласил явление Махди, мессии, грядущего в конце времен, – невиданного прежде существа, сверхчеловека, способного управлять всем миром. По его учению, появлению Махди должно предшествовать второе пришествие Иисуса, который объяснит, что спаситель на самом деле не он, а следующий за ним Махди. У Махди будут перстень Соломона и посох Моисея, а Иисус и Илия станут ему служить. После своего пришествия он уничтожит самого Иблиса, а вместе с ним – и грех как таковой.

Учение о Махди подхватили многие секты: мухтариты, кайсаниты, хашимиты, байаниты и др. Все эти течения были похожи друг на друга, различаясь только личностями, на которые они проецировали свои мессианские ожидания. Например, глава байанитов, Байан ат-Тамим, утверждал, что именно к нему перешла «божественная частица» от Али, тогда как ризамиты приписывали ту же божественную искру герою аббасидской революции Абу Муслиму. Вера в пришествие Махди оказалась такой популярной, что в конце концов ее усвоили и сунниты, хотя о нем ни слова не говорится в Коране, а хадисы в этом вопросе противоречивы. Но если для суннитов она была всего лишь одним из догматов, не имеющем апокалиптического значения, то для шиитов стала основополагающим столпом их веры.

За исключением вопроса об имамах, идеология шиитов мало чем отличается от суннитской.

Шииты первыми стали говорить, что с молитвой можно обращаться не только к Аллаху, но и к Пророку и имамам, однако со временем это мнение стали разделять и многие сунниты.

И сунниты, и шииты признают барзах – промежуточное состояние между смертью и Судным днем. Собственно говоря, барзах – это могила: в могиле грешник может получать наказание и этим снимать часть своих грехов.

Остальные различия сводятся к ритуалам и обычаям, которые шииты, кроме общепринятых, дополнили множеством собственных: празднованием дня рождения Али, траурными шествиями в честь Хусейна, паломничеством в Кербелу и на могилы других мучеников и т. д.

В отличие от суннитов, у шиитов до сих пор существует временный брак – мута, который можно заключать на определенный срок, от одного дня до 99 лет. На этом основании сунниты часто обвиняют шиитов в том, что они одобряют проституцию.

В наши дни, несмотря на многовековые раздоры, немало мусульман считает, что суннитам и шиитам нечего делить и что они все должны объединиться ради общей цели: торжества ислама. Но политическая практика пока очень далека от таких взглядов.

В некоторых персидских городах вера в Махди разгоралась настолько ярко, что его появления ожидали буквально с минуты на минуту. Городские старшины каждое утро выезжали из ворот на дорогу и выводили красивую белую лошадь под дорогим седлом – на тот случай, если именно сегодня явится Махди.

Исмаилиты и их учение

В правление шестого шиитского имама Джафара ас-Садика среди шиитов произошел очередной раскол. Преемником Джафара должен был стать его старший сын Исмаил, но отец отменил свое решение (поскольку Исмаил был пьяницей) и назначил имамом младшего сына – Мусу аль-Казима.

Многие шииты сочли это неправильным: раз благодать была дана, она не может быть отнята! – и остались верными Исмаилу. Пьянство их не смущало: они считали, что святость имама выше любых грехов, в том числе и пристрастия к вину. Святость дана с неба, а грехи – это земное.