Глушь (ЛП)

Повисла пауза.

— Как?

— Не знаю. Ран нет, нет...

— Наверное, сердечный приступ. Типично для толстых лентяев.

— Рики в тюрьме!

— Как? Почему? Он не...

— Нет, он нас не сдал. Но он говорит, что Эверд Стэнхёрд убил Джуниора, говорит, что видел парня в своем доме прошлой ночью. Он хотел оказаться за решеткой ради собственной защиты, а Саттер не пожелал его просто так сажать. И тогда он разнес кабинет в пух и прах. Но он несет такой бред. И-и-и...

— И что?

— Мне страшно. Саттер как-то странно посмотрел на меня сегодня утром, когда я выходил из офиса. Да я в штаны накладываю каждый раз, когда думаю о том, что может разболтать Рики.

— Он так же глубоко завяз, как и мы.

— Ему все равно! Он думает, что Поселенцы убили Джуниора каким-то фокус-покусом!

— Другими словами, ты полагаешь, что Рики может оказаться... слабым звеном?

— Чертовски верно. Если он начнет трепать языком, чтобы спасти свою шкуру, мы с вами окажемся по уши в дерьме.

Последовала еще одна пауза. Решение было очевидно, хотя он предпочел бы озвучить его лично, а не по телефону.

— Реши этот вопрос. Ради нас обоих. Используй свое положение. Будет легко, если подумать. Я ясно выразился?

— Это обойдется...

— Я заплачу. Устрани проблему. И сделай это быстро.

Он повесил трубку.

Рука скользнула назад, в темноту.

Часть третья

«Не может быть», — подумала Патриция. Она смотрела на холм, освещенный утренним солнцем, и видела, как горстка Поселенцев покидает мыс. Мужчина, женщина и ребенок с трудом шли вверх по холму к главной дороге, таща мешки с одеждой и старые чемоданы.

В конце тропы Патриция заметила фигуру с ящиком для инструментов. Она и минуты не успела поразмышлять о том, что Поселенцы покидают дом из-за страха за собственную жизнь, как вновь накатило это.

«О нет, только не сейчас», — взмолилась она.

К ней направлялся Эрни. Он улыбнулся и помахал рукой.

Патриция надеялась на приятную, неторопливую прогулку, чтобы проветрить голову. Но в тот момент, когда она увидела его, вернулось сексуальное напряжение.

«Твою ж мать», — выругалась Патриция.

Он приближался — позади него возвышался дом Стэнхёрдов.

— Доброе утро, — сказал Эрни.

— Откуда идешь?

— От Стэнхёрдов. На прошлой неделе Эверд попросил одолжить ему инструменты, чтобы заменить упавшую черепицу, поэтому я подумал, что оставлю их Марте, пока он не вернется с моря. — Эрни поставил ящик с инструментами на землю и внезапно смутился. — Но его там нет.

— Я думала, он каждое утро выходит в море. Может, еще не вернулся?

— Его лодка стоит у причала, как и половина других. Я имею в виду, что Эверд и его жена ушли. Они покинули город, как сказали мне люди на пристани.

— Они... — Патриция посмотрела на тропу и заметила, что еще одна семья Поселенцев бредет прочь. — Похоже, большая часть клана снимается с места.

— Все меняется. Думаю, рано или поздно это бы случилось, так почему бы и не сейчас? — Эрни выглядел расстроенным этим фактом.

— Думаю, если бы у меня была семья и по соседству завелись наркоторговцы, я бы тоже переехала, — рассудила Патриция.

— Говорят, что это не настоящая причина, — добавил Эрни. — Я только что разговаривал с ребятам в доках, они сказали, что многие уезжают, потому что боятся.

— Боятся чего?

— Ну, помнишь, мы говорили на днях? О слухах, о том, что до правды тяжело добраться? Некоторые Поселенцы говорят, что наркобизнес — это подстава и что кто-то убил Хильдов и Илдов, чтобы до смерти напугать Поселенцев и заставить их убраться отсюда.

— Это смешно. Кому нужно, чтобы Поселенцы покинули... — она не закончила предложение, обдумывая собственные слова.

— Угу, — продолжил Эрни, — Фелпс очень хотел бы, чтобы Поселенцы покинули мыс. Если никто не будет собирать крабов, у Джуди будет на одну весомую причину больше, чтобы продать землю.

— Насчет Фелпса ты прав. — Ветерок пробежал по ее рыжим волосам. — Он уже сделал несколько предложений. Но это звучит безумно. Я не верю, что Гордон Фелпс убивает Поселенцев, чтобы склонить мою сестру к продаже.

— Я тоже, но ты должна признать, что совпадения подозрительные, — Эрни показал на лачугу, из которой выходил мужчина с чемоданом. — Похоже, многие из них считают, что безопаснее жить где-то еще. Они не хотят закончить как Хильды и Илды.

«Как цепная реакция, — подумала Патриция. — Жестокое убийство Хильдов, пожар — и вот тебе массовый исход».

Подозрения Эрни попахивали паранойей. Тем не менее она задалась вопросом: сколько дней понадобится застройщику, чтобы подготовить новое предложение и прийти с ним к Джуди?

— Давай просто пойдем и спросим их, — сказала она вдруг.

— А?

— Пойдем...

Эрни последовал за Патрицией. Высокая трава переливалась на солнце, а одинокие цикады неуклюже гудели в воздухе. Патриция не до конца понимала, что же манило ее вниз по склону холма. Они подошли к большой хижине из кровельного металла. Снаружи был небольшой птичник из проволочной сетки, в котором находилось несколько чаек.

— Чайки как домашние животные? — спросила она.

— Не совсем. Поселенцы используют жир чаек, чтобы делать свечи, и едят их мясо. Жареная чайка на вкус как...

— Дай угадаю. Курица.

— Не-а, как кряква.

Патриция покачала головой.

— В первый раз слышу, чтобы кто-нибудь ел чаек. Я думала, они как голуби — невкусные.

— Их сажают в птичник и в течение двух недель кормят только кукурузой. Просто дождись завтрашнего пикника. Тебе придется попробовать.

Патриция засомневалась.

— Я очень удивлюсь, если они устроят пикник. У них четыре смерти за пару дней... Так себе повод для праздника.

— Поселенцы видят все в другом свете. Каждый новый день они считают даром Бога.

Патриция оценила позитивное зерно такой философии.

«Ешь, пей и веселись, — размышляла она, — ибо завтра можешь быть мертв?»

В то же время она искренне задавалась вопросом: сколько же из них считают, что другие были убиты согласно тактике запугивания?

К птичнику неторопливо подошла девочка лет десяти с копной черных волос. На ней был надет потертый и явно самодельный сарафан.

— Здравствуй, — поздоровалась Патриция. — Это твои птицы?

Девочка уныло посмотрела на нее и кивнула. Ее глаза были полны слез. Она открыла дверцу птичника и выгнала чаек веткой.

— Почему ты отпускаешь их?

Птицы порывисто выскакивали из птичника и взмывали в небо.

— Папа сказал, мы не можем взять их с собой.

— Куда вы поедете? — спросил Эрни.

— Куда-то в Норфолк, — пробурчала девчушка с характерным акцентом. — Папа говорит, что он может устроиться там на работу на большие крабовые лодки. Здесь мы оставаться не можем. Нас могут убить. — Девочка развернулась и побежала обратно к лачуге.

— Это так грустно, — проговорила Патриция.

— Да, но, как я уже сказал...

По дороге домой Патриция пыталась привести мысли в порядок. Она нахмурилась, когда Эрни повернулся к ней спиной.

На нее вновь и вновь обрушивалось наваждение, изматывающее нервы. Всякий раз, когда она пробовала сосредоточиться на чем-то, аура Эрни буквально силком притягивала ее взгляд к его телу: длинные волосы, сильные ноги в узких джинсах, сильная спина.

«Что, если бы я не была замужем, если бы я не... — мысли продолжали предавать ее. — Просто помни, что сказал доктор Салли. Женщины твоего возраста находятся на пике сексуального возбуждения. Это нормально — чувствовать себя так... пока не идешь на поводу у этих чувств».

Навязчивый голос в голове продолжал спрашивать: «Что, если бы ты не была замужем?»

Но это не имело значения.

— Ты только посмотри!

Патриция вернулась в реальность. Эрни остановился, глядя вверх на главную дорогу.

— Что ты... — она заметила автомобиль, новый большой пикап, припаркованный на обочине. Даже с такого расстояния Патриция прекрасно видела мужчину, сидящего за рулем и всматривающегося в центр Сквоттервиля. Как будто он наблюдал за тем, как семьи оставляют свои дома и покидают город.