Страница 4 из 17
— Нет, — говорит она, ухмыляясь и пожимая плечами. — Под этим я подразумеваю выражение нежности.
Я провожу рукой по все еще плоскому животу.
— Наверное, следует сказать родителям, что я беременна.
— Просто подожди, пока родится ребенок, — смеется Кристина. — Счастливого Рождества! О, кстати, у меня появился ребенок. И вы не сможете злиться, просто посмотрите на ее маленькое улыбчивое личико.
Мы обе думаем, что это будет девочка, поэтому называем ребенка «она». Интересно, она будет похожа на меня или... на него. Надеюсь, у нее будут эти удивительные голубые глаза...
— Родители не будут злиться на меня, — говорю я, пожимая плечами. — Они будут счастливы иметь внучку. Просто разочаруются, узнав, что мне придется воспитывать ее одной.
— Что это значит? Я теперь не в счет? — спрашивает Кристина, поджимая губы.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — говорю я, обнимая ее. — Ты стала моей опорой. О большем я и мечтать не могла.
— Знаю, — говорит Кристина, грустно улыбаясь. — До сих пор не могу поверить, что они просто уехали.
Я стараюсь не думать об этом. Мы никогда не пытались связаться с ними после той ночи, да и от них не было ни слуху, ни духу.
Сайлар ушел, поэтому это он должен связаться со мной, верно? Я знаю, что любовь не должна быть гордой, но он просто оставил меня.
Не сказав ни слова.
Как мне это воспринимать?
Больно даже думать об этом. Он был для меня всем, а я, очевидно, не значила для него ничего. Или значила, но недостаточно много.
Мысленно прокручивая все наши моменты, я убеждаюсь, что он не мог подделать эти чувства. То, что мы ощущали, было реально, очень реально. Нельзя подделать такую связь.
Я также не думаю, что чувства были односторонними. Возможно, он просто лучше скрывал их, чем я. Или я просто любила его больше. Вот что это, наверное. В любых отношениях всегда есть человек, который любит больше. Вы бы подумали, что такая большая любовь заставит другого человека остаться и понять, насколько ему повезло, но, очевидно, нет.
Я смотрю на свой живот.
Теперь это просто так называемая буханка хлеба, я и моя сумасшедшая подруга.
И знаете что?
У нас все будет хорошо.
Мои ноги болят к концу смены. С тех пор как забеременела, это первый раз, когда я работаю полный день, с открытия до закрытия. Все из-за того, что Кристина поменялась со мной сменами. Ее университетское расписание изменилось, и поэтому я уже одиннадцать часов на ногах.
Идет четвертый месяц беременности, но я по-прежнему не знаю, как работает организм женщины до момента родов. Я прониклась уважением ко всем работающим женщинам в положении. Я быстро устаю, у меня нет сил. Но я не жалуюсь вслух, потому что это не поможет. Просто молча страдаю. Если любая другая женщина может справиться с этим, значит, и я тоже смогу.
Когда Чарли возвращается незадолго до закрытия, я спрашиваю его, почему он здесь. Его смена закончилась сегодня утром.
— Ты беременна, — говорит он, оглядываясь вокруг. — Я закрою кафе и занесу все коробки внутрь. А ты сядешь и будешь смотреть на меня.
— Чарли…
— Не спорь, Бри. Думала, мы позволим тебе делать все в одиночку? У Кристины сейчас вечерние занятия, а я свободен. Не хочу, чтобы ты переутомлялась и тем более поднимала тяжести. Если я не смогу быть здесь, то поможет Элайджа. Если он не сможет, то это сделает Тори.
Я сажусь на один из стульев и улыбаюсь.
— Что я сделала, чтобы заслужить вас, ребята?
— Думаю, тебе просто повезло, — отвечает Чарли, улыбаясь. — Теперь включи музыку на своем телефоне, чтобы я мог выполнить работу. — Он делает паузу и добавляет: — Только никакого гангста-рэпа.
Я смеюсь и включаю плейлист с песнями из топ-50, наблюдая, как Чарли уносит коробки, ставит стулья и закрывает кафе. Затем он провожает меня до моей машины. Прежде чем сесть в нее, я крепко обнимаю его и благодарю. Он отмахивается от этого, будто это не имеет большого значения, но ему не нужно было помогать мне, и я могла бы легко сделать эту работу сама. Я была бы в порядке. Не стала бы жаловаться. Это мое кафе, и я несу ответственность за выполнение определенных задач независимо от того, через что я прохожу. Никто не обязан мне помогать, кроме того времени, когда они на смене.
Но Чарли сам захотел.
Отлично, я становлюсь чересчур эмоциональной.
Приехав домой и припарковав машину, я вижу, что кто-то стоит у моей двери. Кто-то, кого я никогда не думала увидеть снова, даже если это тот человек, которого я, кажется, не могу выбросить из головы. Он открывает дверь моей машины, и я выхожу, не спуская с него глаз, словно он может исчезнуть в любой момент.
— Что ты здесь делаешь, Спенсер? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг, будто Сайлар тоже может быть рядом.
Но его нет.
Конечно нет. Он бы появился, если бы ему было до меня дело.
— Как поживаешь, Бриэль? — спрашивает Спенсер, обнимая меня.
Я позволяю ему сделать это, но не отвечаю тем же.
— Ну же, — тихо говорит он, отстраняясь и наблюдая за мной. — Нам нужно поговорить.
— О чем? — нерешительно спрашиваю я, не зная, как реагировать.
— О Сайларе, — отвечает Спенсер, и это все, что мне нужно услышать. Я хочу ответы. Нет, они мне просто необходимы.
— Не хочешь зайти на чашечку кофе?
Он кивает и следует за мной внутрь, когда я открываю дверь.
— Ты хорошо выглядишь, — сидя за кухонной стойкой, говорит Спенсер.
Я заставляю себя улыбнуться, а затем спрашиваю:
— Сайлар тоже вернулся?
Мне нужно отправить Кристине коварное смс, чтобы сообщить ей, что Спенсер здесь. Интересно, заметит ли он. Будет ли это грубостью, если я вдруг уткнусь в свой телефон? Полагаю, это будет не так грубо, как поступили они, когда уехали. Я беру телефон и отправляю ей короткое смс.
Он медленно кивает.
— Как раз об этом я и хочу с тобой поговорить.
— Ну, его здесь нет, — говорю я, раздражаясь все больше. — Так что, думаю, этого достаточно, не так ли?
Глядя на свои руки, Спенсер говорит:
— Его подстрелили, Бриэль. Мы только сегодня вернулись, и он все еще отдыхает.
Что он только что сказал? В Сайлара стреляли?
Я ожидала совсем не такого разговора.
— Подожди, что? — кричу я, потрясенно качая головой. — Он ранен? Он в порядке? Почему никто не подумал сообщить мне об этом?
— Успокойся, он в порядке, — быстро отвечает Спенсер. — Его ранили в ногу, но он будет в порядке. Ему просто нужно немного отдохнуть, вот и все.
Я хочу спросить Спенсера, попросил ли его Сайлар сообщить мне об этом, но моя гордость не позволяет мне задать этот вопрос. Сайлар послал сюда Спенсера или он приехал сам? Я понятия не имею, о чем думал Сайлар, не знаю, хочет он меня видеть или нет. Но сейчас мне все равно.
— Могу я увидеть его? — тихо спрашиваю я. Сайлар мудак, но он ранен, и я хочу увидеть своими глазами, что он в порядке.
Спенсер кивает.
— Он дома. Давай я отвезу тебя туда. Он спрашивал о тебе.
Я обхватываю себя руками и киваю в ответ. Стараясь не обращать внимания на испытываемые эмоции, я следую за Спенсером к его машине, припаркованной через дорогу. Он открывает пассажирскую дверь для меня, а затем закрывает ее, как только я сажусь. Я говорю себе, что с Сайларом все в порядке, что я могу поволноваться о нем сейчас и вновь начать сердиться на него позже. Все еще хотеть заботиться о нем — это нормально. У нас есть незаконченное дело. Я не узнаю, что он думает по поводу нас, пока не увижу его. Но даже тогда не буду знать, смогу ли когда-нибудь простить ему уход без объяснений, которые я по праву должна была получить.
— Как Кристина? — спрашивает меня Спенсер, нарушая тишину.
— Почему ты не позвонишь ей и не узнаешь? — отвечаю я, изогнув бровь. — Вам двоим нужно многое обсудить, Спенсер. Теперь все изменилось, и ты не можешь притворяться, что это не так.
Например, я беременна.
Определенно, это все меняет.