«Гласность» и свобода

– Хорошо, я ознакомлюсь и подумаю, – сказал прокурор, а через неделю я получил письменное извещение, что дело прекращено, так как академик Морозов забрал свое заявление. Судиться с «Нью-Йорк Таймс» им явно не хотелось.

Первый опыт военного положения в СССР и наш арест в Армении

В восемьдесят седьмом году произошла первая из пяти или шести попыток со мной договориться. Очередной пришедший в «Гласность» посетитель сказал, что у подъезда стоят какие-то странные машины. Откуда они, было очевидно, и Ася Лащивер, которой нужно было куда-то торопиться, выпрыгнула в окно с другой стороны дома – квартира Кирилла была на первом этаже. Потом не выдержал один из посетителей – молодой человек, отсидевший срок по делу «социалистов», к которому все это явно не относилось. В окно мы увидели, что его тут же подхватили под руки. Спасать его пошла Нина Петровна Лисовская, но стало ясно, что ее тоже схватили. Делать было нечего и хотя мне очень не хотелось (я чувствовал, что выманивают меня) – пришлось идти выручать Нину Петровну. Как только я вышел, меня подхватили двое дюжих молодых людей, крепко ударили по затылку и посадили между собой на заднее сидение «жигулей».

Привезли в какой-то «опорный пункт» на Петровке, где два хорошо одетых молодых человека сказали, что хотели бы со мной поговорить. Я спросил:

– Кто вы?

– Ну, какое имеют значение наши имена. Считайте, что мы историки.

– Я не разговариваю с людьми, с которыми не знаком и которые меня к себе привозят насильно.

– Что вы, Сергей Иванович, вы же все понимаете и никуда не можете отсюда уйти.

– Ну что ж, о незаконном задержании завтра напишу в прокуратуру, а пока посплю – приходиться много работать, – завернувшись с головой в дубленку, улегся на деревянный топчан, на который меня посадили.

Около получаса сквозь дубленку слышал их уговоры:

– Как вы не понимаете, Сергей Иванович, что мы с вами делаем одно дело – партия поручила нашему комитету осуществлять демократизацию страны.

Я и впрямь начал засыпать. В конце концов уговоры прекратились. Часа через два (в допустимый по закону срок) меня выпустили. Я не собирался делать одно дело с Комитетом государственной безопасности.

И такие беседы велись по всей стране с лидерами повсюду возникавших демократических организаций – я написал об этом в статье «КГБ развлекается или действует» во втором номере журнала «Гласность». При Чебрикове его сотрудники без всякого стеснения говорили о своей руководящей роли в процессе «перестройки».

Нечто гораздо более серьезное произошло с известным армянским диссидентом и моим другом Паруйром Айрикяном, героически проведшем двадцать пять лет в советских лагерях. Мы-то хорошо понимали, хотя никогда не говорили об этом, что не все сидели в тюрьмах и лагерях одинаково. Но Паруйр был бесспорным героем. Сразу по приезде его в Москву, поговорив с полчаса у меня дома, мы решили продолжить разговор во дворе и тут же увидели отъезжающую от моих окон «Чайку», утыканную антеннами радиопрослушки, которая нагло поехала прямо за нами. Мы как-то смогли от нее уйти по слишком узким для большой машины дворам, но дня через три вышел номер «Известий» с громадной, чуть не на целую полосу, статьей, нас обоих разоблачавшей и безоговорочно от имени всего советского народа осуждавшей. На следующий день Паруйр был арестован.

Лену Сиротенко – жену Паруйра к нему все же пускали, и вскоре стало ясно, что никакого обвинения ему предъявлять не собираются, с ним просто, используя лубянскую атмосферу, хотят договориться, как, возможно, договорились с другими национальными лидерами о том, чтобы сделать их на время даже президентами, но, конечно, ручными. Паруйр ни на какие договоренности с КГБ не шел, ни на запугивания, ни на самые заманчивые предложения не реагировал, неделя шла за неделей, и власти попадали во все более трудное положение. Ни убить, ни судить его при всемирной известности было невозможно. Выпустить с тем, что он тут же обо всех переговорах и предложениях расскажет – тоже, и скандал разрастался. Влиятельные армянские общины в США и Франции требовали вмешательства Конгресса, Национального собрания12, видных политиков.

Ко мне приехал первый секретарь американского посольства и сказал, что советские власти обратились к послу для разрешения этой неприятной ситуации и якобы по желанию Паруйра Айрикяна просят разрешить ему въезд в США. Я ответил, что в Лефортово у Паруйра не был, что он сейчас думает – не знаю, но судя по тому, что слышал от него, эмигрировать он не хочет, хочет жить и строить новую жизнь в Армении. Думаю, не получив от него устной, а возможно, поддельной письменной, просьбы о въезде в США соглашаться на это не стоит – как можно соглашаться на насильственный ввоз в США человека, который совершенно этого не желает. Выслать Айрикяна как Солженицына, договорившись, как генерал КГБ Кеворков с правительством ФРГ, в 1987 году было невозможно, да и Рональд Рейган был совершенно не похож на немецких социал-демократов. Но добиться от Паруйра, чтобы он сам попросил американцев о визе, ни правительственные чиновники, ни генералы КГБ не смогли.

Тем временем Москву с визитом посетил Рональд Рейган. Прием для диссидентов и обед были особенно многолюдными. Я все же не только для советских властей, но и для американцев был слишком неудобен и жёсток, поэтому для приветствия президенту были выбраны более покладистый и осторожный Сергей Ковалев и отец Глеб Якунин. Меня, по-видимому, в виде компенсации пригласили не только с женой, но и с двумя детьми. Тимоша сидел рядом с Колином Пауэллом – вероятно, это был первый в его четырнадцатилетней жизни живой афроамериканец, да еще такой большой, веселый, улыбающийся и к тому же – четырехзвездный американский генерал. После обеда президент еще и надписал Ане и Тимоше карточки, а поймавший меня в дверях с телевизионной камерой Генрих Боровик попытался спровоцировать вопросами об американских деньгах – впрочем, непрофессионально и безуспешно. Из сотни или даже полутораста приглашенных на обед к президенту США были двое детей Паруйра Айрикяна – я передал послу координаты Лены Сиротенко.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

12

Национальное собрание, или Национальная ассамблея французской Пятой республики – нижняя палата парламента Франции.