Страница 8 из 30
- Уверены? – поднял брови Суздальский-младший.
- Да, уверен, – кивнул Джеймс. – Уберите своих солдат с Огненой Земли – тогда и поговорим. А до тех пор говорить с вами не о чем и незачем. Прощайте и убирайтесь к черту.
- Даже если бы я хотел отозвать наших солдат, у меня нет таких полномочий, – предсказуемо признался Алексей Игоревич.
- Да мне как-то наплевать, – усмехнулся коварный альбионец. – Не можете сами – передайте своему начальству. И до тех пор не показывайтесь мне на глаза.
- Мистер Хеллборн, зачем вы так? – заметно опечалился собеседник. – Мы же с вами профессиональные разведчики. Да, я прекрасно понимаю ваше настроение. Прямо сейчас вы считаете меня своим врагом. Вы можете ненавидеть меня, презирать, желать моей смерти, все что угодно. Но вы никогда, никогда и ни за что не откажетесь от разговора со мной. Потому что любопытство — непреложная часть вашей профессии, любопытство у вас в крови — поэтому разведка и стала вашей профессией. Я это знаю, вы это прекрасно знаете, и я знаю, что вы это знаете — так зачем паясничать и ломать комедию?
- Один-ноль в вашу пользу, молодой человек, – как будто равнодушно зевнул Хеллборн. – Вы меня раскусили. Так и есть, я просто сгораю от любопытства. Ну же, выкладывайте, что там у вас. Только побыстрее, я тороплюсь.
- Ваш рейс отправляется только через два с половиной часа, – заметил Суздальский. – У нас предостаточно времени.
- Два-ноль, – пожал плечами Хеллборн. – А вы уверены, что это подходящее место для наших профессиональных разговоров?
- Да, уверен, – кивнул русский шпион. – Вы ведь сами выбрали этот столик — в дальнем темном углу, не просматривается из общего зала. Нас здесь никто не увидит и не подслушает...
- Уверены? – повторил Джеймс. – Уверены, что не подслушает? Я как-то раз погорел на этом. Ваш покойный батюшка мог бы много интересного об этом рассказать.
- Да, не подслушает, – снова кивнул старший майор. – Мы заранее проверили это кафе. Здесь в аэропорту везде мои люди. Мы не видели ни одного альбионского агента. Кстати, здесь даже южноафриканских агентов нет. Контрразведка ЮАСШ переживает нелегкие времена, парламент опять урезал им финансирование и все такое.
- Три-ноль в вашу пользу, Алексей Игоревич! – торжественно объявил Хеллборн. – Но знаете что? От меня не убудет. Я вам даже фору могу дать. Впрочем, зачем вам фора? Вы и так неплохо справляетесь. Вам удалось неожиданно для нас высадить своих парней на Огненной Земле — четыре-ноль. Вам удалось пронюхать про мою отставку — пять-ноль. Вам удалось выследить меня в этом аэропорту — шесть-ноль. Похоже, первая партия останется за вами. Но окончательная победа в турнире будет моей. Можете не сомневаться. Не в первый раз играю.
- Играю... – проворчал Суздальский. – Пошло-то как. Американцы любят все сводить к игре, да и британцы недалеко от них отстали. Дети, честное слово. Но если вы настаиваете — назовем это игрой. А пришел я сюда потому, что хочу пригласить вас в гашу команду. Мне бы хотелось, чтобы вы играли на нашей стороне.
- С какой стати? – удивился Хеллборн.
- Потому что вы один из нас, – сказал ночной гость.
- Подозреваю, это тот самый торжественный и волнующий момент, когда мы должны обменяться секретными масонскими рукопожатиями? Нет, сомневаюсь, – покачал головой Хеллборн. – Я вас никогда не видел в нашей ложе. За этот раунд вы не получаете очков. Промах.
- Вы один из нас, – спокойно повторил собеседник. – Вы русский.
- Семь-ноль, – немедленно отозвался Хеллборн. – Нет, пожалуй даже восемь-ноль. Это был отличный бросок, поэтому я присуждаю вам сразу два очка. Вам удалось меня удивить. Ничего более нелепого в жизни не слышал. Я даже переспрашивать не стану. Сдается мне, вы что-то другое хотели сказать, и просто оговорились.
- Девять-ноль, – сказал Суздальский. – Потому что слышали — и неоднократно. Вы – русский. Вы один из нас. Вы русский, и поэтому должны быть на нашей стороне.
- Breaking news, – сказал Хеллборн. – Ломающие новости. Джеймс Хеллборн – русский. Историческое открытие. Что еще? Земля все-таки плоская и стоит на трех слонах? Я знал, знал, я всегда это знал...
- Зачем вы снова паясничаете? – помрачнел старший майор. – Вам это не идет. Ведь не смешно совсем, глупо и нелепо. И это Джеймс Хеллборн и его легендарное остроумие... – Русский шпион укоризненно покачал головой.
- Вы сказали глупость — и я сказал глупость, – ухмыльнулся Джеймс. – Мы квиты. Так что не девять-ноль, а восемь-один. У вас не получится выиграть этот матч в “сухую”! Будете продолжать в том же духе, и я попытаюсь добиться ничейного результата. А потом последует серия пенальти. Обожаю пенальти, – мечтательно зажмурился Хеллборн. – А вы?
- Ваша мать русская, – выпалил ночной гость. – Ее звали Виктория Александровна Белкина. В 1905 году она была сестрой милосердия в российском военном госпитале на Гавайских островах, и едва не погибла в ночь белголландского вторжения. Ее спас ваш отец. Спас, влюбился, женился и увез на родину.
- Отличная легенда, правда? – осклабился Джеймс. – Кто вам ее пересказал? Нет, не отвечайте. Я сам догадаюсь. Вряд ли ваш отец — вы были еще слишком молоды. Значит, генерал Новосельцев. Я скормил ему эту байку двадцать один год назад, в лагере иностранного легиона на Острове Черепов. И этот болван купился! Бедняга, он всегда был таким доверчивым.
- Один из моих наставников говорил — “самая лучшая легенда на девяносто девять процентов состоит из правды”, – вздохнул Суздальский. – Много лет спустя товарищ Новосельцев проверил и несколько раз перепроверил вашу легенду. Так вот, в тот день вы рассказали ему чистую правду — то есть 99 процентов чистой правды. Изменили только одну маленькую деталь — заявили, будто ваш отец был белголландским офицером. У вас не было другого выхода, вы ведь тогда играли роль белголландца. Только одна деталь. Вашим отцом был альбионский офицер, капитан Джеймс Хеллборн-старший. В 1905-м он командовал клипером альбионской морской пехоты, который в день вторжения случайно оказался в Порт-Жемчужном. Все остальное – чистая правда. Русская мама, православное крещение, и так далее. Очень романтическая история.
- Да какая там романтика! – воскликнул Джеймс. – Грязь, кровь, смерть. Я дитя войны. Я появился на свет вперед ногами, и женщина закричала...
- Некоторые из моих наивных коллег, которые работали над вашим делом в прежние годы, – тем временем продолжал Суздальский, – считали, что ваше знание русского языка, русской культуры – результат уроков белогвардейца Горлинского. Так вот, это не так. Вклад Горлинского имел место быть, но он был ничтожен. Вы впитали русский язык с молоком матери. Вы читали Пушкина в оригинале, пока ваша мама занималась домашним хозяйством...
- Хватит, – почти прошипел Хеллборн. Он сам не заметил, как перешел на русский язык. – Довольно. Оставьте мою мать в покое. Что вам от меня надо?
- Я уже сказал, – ответил старший майор. – Вы должны, нет – вы просто обязаны присоединиться к нам. Так у вас на роду написано.
- Это просто смешно, – проворчал Джеймс. – Сорок девять лет подряд я был альбионцем, и вот на пятидесятом году жизни вы предлагаете мне стать русским. Не поздновато ли?
- Никогда не поздно вернуться в лоно истинной веры, – заметил собеседник. – Говорят, что Авраам сделал обрезание в 99 лет.
- Прекрасно, у меня полвека в запасе, – ухмыльнулся Хеллборн. – Да, приходите лет через пятьдесят, тогда и вернемся к этому разговору.
- Вам не следует ждать так долго, – Суздальский даже не улыбнулся. – Моисей узнал правду о своем происхождении будучи совсем молодым человеком. Вы давно знаете правду — неужели вы предпочитаете остаться египтянином?
- Египтянцем, – фыркнул Джеймс. – У меня богатая родословная, кого там только не было.
- Но вы православный, а значит русский, – заметил старший майор.
- Православный? Вам-то что до этого? – удивился Хеллборн.
- Не могу смотреть, как страдает брат по вере, – прозвучало в ответ.