Принцип бумеранга

– Дочку?! – ухмыльнулся Валерка Самсонов. – А у Тропарева не знаешь, кто родиться должен? Дочка или сын? А то и, правда, выкидыш теперь у его бабы будет? А если бы не он с Максом, эти зверята тебя добили бы там. И осталась бы твоя дочка сиротой, и не в институт пошла бы, а на панель…

Жучков замахнулся на Самсонова бодожком, но взмах был сильным и на ногах он уже не удержался. Свалился на спину, как мешок с картошкой. Наверняка зная, что руки ему не подадут, он с трудом поднялся сам, отряхнулся и, скривив лицо от пронзившей боли, выдавил:

– Будь Сашка на моем месте, он поступил бы так же. Я никому плохо не сделал.

– Нет, никому, – согласился вдруг Краснов, успокоившись. – Только двое молодых парней поехали в зону. А так всем хорошо, а тебе так и лучше всех. И не сдох, и не калека. Восстановишься. Не в тюрьме и бабла поднял. Но об этом все даже забудут. И чем быстрее ты подашь рапорт об увольнении, тем скорее. И для тебя же, между прочим, лучше…

– Вас забыл спросить, – парировал участковый.

– Нас не надо, мы, человеки маленькие, ничего не решаем, – философски заметил Валерий Самсонов. – А у Царя спроси, если тебе неожиданно ещё парочку административных участков навесят, и материалы тоже все тебе, и дежурства через сутки – двое…

– Не посмеет, – невозмутимо перебил Жучков.– Засужу…

– Давай – давай, – ухмыльнулся Самсонов. – Забыл, кто у нас главный коррупционер после мэра, председателя суда и прокурора. Любимый нами всеми начальник нашего отдела. Он в техосмотре начинал и связей у него, будь здоров. Гляди, чтобы тебя по судам не затаскал…

– Или под уэсбэшников подведет, – подхватил Краснов. – Ты за всю службу по материалам с признаками преступления, сколь отказных нашлёпал? Не помнишь? Царь тебе напомнит. И поедешь к Сане с Максом, а они с тобой поговорят, как добрые, старые коллеги. Не один пуд соли сожрали вместе, даже на одном суде вместе были, подумаешь, по разные стороны клетки…

– Да, не о чем с ним толковать. Не видите, броню накатил в три наката? – вмешался в разговор третий милиционер, Коля Ястребов. – Пошли. Нам сегодня ещё железную дорогу всю ночь охранять, а то враги захотят на Ким Чен Ира покуситься, а нас на месте нету, вот тогда точняк всех позакрывают и в специализированный нижнетагильский пионерлагерь для особо отличившихся милиционеров…

– За что? – поинтересовался Краснов, не выразив и тени изумления.

– За измену Родине, – невозмутимо ответил Николай.

– Ага, её родимой, корейской, – поддержал Самсонов шутку и рассмеялся так, будто ничего не произошло, и тяжелого разговора только что тоже не было. Почудилось.

– Пиши рапорт, Андрюша, – смерил Краснов Жучкова презрительным взглядом и поспешил за коллегами. – Э! Стажер! Чего завис?! Поехали!

Олег сделал шаг за Павлом, но остановился и внимательно посмотрел на Хворостова:

– Так что у вас с Анной?

– Пойми, Олег? – Виктор чуть замялся, но нашел в себе силы и высказал то, что считал правильным. – От жизни надо брать всё, по максимуму. Именно поэтому мои родители при бабках, и вот эта тётка на мерине, Добреева, она тоже. А твоя мамка и Анькины предки, как бы это помягче… Нужду мают всю жизнь. Но не это страшно. А то, что они и вас научили, не бороться за место под солнцем. Выдуманным человеколюбием прикрываетесь, совестью… Самим не надоело?

– Ты не юли, Вить. Говори как есть, а то спешу. – Олег оглянулся на повторный сигнал уазика, на котором приехал сюда с коллегами. – Вы с Аней больше не вместе из-за того, что её семья твоей неровня. Мы никто и звать нас никак, а вот ты с твоим отцом фигуры, прямо как вот эти вот, купчиха первой гильдии и мразёнок её. И этот город и ваш тоже, как и их, но не наш. Наш с тобой Григорьевск, Витя, он только твой, но не мой. Так, да?

– А-а, Олег, не надо дешевой философии, – картинно скривил лицо Виктор. – Я её от Аньки наслушался. То нельзя, это нельзя, вот так нельзя. Тошнит от вашей правильности, Рассказов…

– Только ты забыл, что я здесь родился, – перебил Олег. – А твоего отца сюда назначили, и ты приехал к нам с родителями уже во второй класс школы. И вас здесь приняли, и тебя, и отца твоего, и всю вашу семью…

Более протяжный, нетерпеливый, и оттого кажущийся грозным, автомобильный гудок, заставил Олега развернуться и бежать к машине, не закончив разговор с одноклассником.

– Беги, беги, Олежек. Прислуживай, – ухмыльнулся Хворостов. – Детство кончилось и дальше нам не по пути. Ох, дурак ты, Рассказов, ох, и дурак. Я же тебя звал с собой…

Спустя несколько часов в непроглядной душной тьме Олег Рассказов стоял спиной к железнодорожному полотну и под нескончаемое громыхание бронепоезда главного в Северной Корее человека, пытался разложить по полочкам всё произошедшее за день. Зачем отец подростка так подло поступил? Ведь он знал, как все было на самом деле. Впрочем, и на суде он отсутствовал. Почему? А остальные, кто был задержан в ту ночь? Они же не стали писать заявлений, потому что тоже признали, что были не правы. Даже тот, которого Олег и в самом деле едва не убил, а уж он-то мог бы, как никто другой – стажер его от души разукрасил. Добрееву – младшему в разы меньше досталось, а какой шум на всю округу подняли. Но заявление в прокуратуру поступало лишь от купчихи первой гильдии. И вдруг все выступили на стороне обвинения. За сколько? Меньше или больше им заплатили, чем Жучкову? Неужели и, правда, совесть, честность, справедливость можно купить? Верить в подобную ерунду не получалось, но и понять хоть что-то тоже не удавалось. Хотелось спать и, пристально всматриваясь в ночную тьму, Рассказов задерживал взгляд буквально на каждом кустике, дереве да часто зевал…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1. «Дежурный опер»

(июнь 2015 года, полиция)

За окном, выглядывающим в тёмный двор районного отдела полиции, шумел дождь. Белые циферки в правом нижнем углу монитора ещё семнадцать минут назад миновали трехчасовую отметку. Все уже должны были успокоиться, даже самые неугомонные.

Сидя за столом и кое-как уложив коротко стриженую голову на мягкую кожаную папку, Олег Рассказов дремал. Дежурства в следственно-оперативной группе, – единственное, что не нравилось ему в службе, но это была данность, с которой каждый раз приходилось мириться. Череда различных происшествий за очередное суточное дежурство совсем вымотали его. Два грабежа, один из которых раскрыт и налетчик в камере слюни пускает. Обыск у него жилище провели, похищенное изъяли и обнаружили ещё две мобилы. С гоп-стопов в соседнем районе. По второму грабителю составили фоторобот, но помочь в дальнейшем расследовании он не мог. Потерпевшая пенсионерка заверила, опознать обидчика не сможет. После грабежей по оперативной сводке происшествий значились две квартирных кражи и одна карманная, – все темные, и угон старенькой тойоты. Машину нашли раскуроченной в лесополосе недалеко от места хищения, однако любителя кататься на чужих тачках не задержали.

В пять тридцать, превозмогая непреодолимое нежелание, словно идти в атаку под ураганным огнем противника, Олегу следовало поднять голову, сходить, сполоснуть помятое лицо. По возвращении из умывальника, вскипятить воду, налить кофе и, обжигаясь напитком, разложить по полочкам все сигналы: двое без вести пропавших и драка с причинением тяжкого вреда здоровью из-за бытового конфликта на фоне общей пьянки. Один лежал в реанимации, другой в клетке, а третий, где-то пережидая, никак не попадался в засаду оперов из городской убойки.

И ещё вагон и маленькая тележка всего, что нормальному человеку не взбрело бы и в голову: утопление младенца в ванной, несчастный случай. Не досмотрела молодая мать, бывает. Но что, если сама притопила? Послеродовой синдром. Надо разбираться. А заодно и с парой суицидов через повешение, да половым сношением с лицом, не достигшим совершеннолетия. Деяние не наказуемо, ибо по обоюдному согласию и новой женщине аж цельных семнадцать лет, но раз заявили, требовалась ясность. Следом в сводке значилось очередное, никого не удивившее, мошенничество через интернет-сайт и один несчастный случай – мужик упал с крыши загородного дома, где антенну чинил, но сообщила об этом больничка, а это территория города, земля района. Материал уйдет на сельскую территорию, но после, а пока лежал на столе старшего лейтенанта полиции Рассказова. Олегу за него и отвечать. Что сделал, чего нет, и точно ли пострадавшего специально никто не столкнул. Что же до мошенничества, то, как говорится, граждане сами рады обманываться, насаживаясь на различные приманки злодеев, но восстанавливать справедливость – это менты. И прочее, прочее, прочее. А ровно в семь нужно было идти на разбор полётов к Эдику – истерику, начальнику районного отдела уголовного розыска, которому о криминальной обстановке на вверенной территории докладывать вышестоящим боссам и по сему спрашивать с дежурного опера он будет не по-детски.