Первый… не считается

Небольшое препирательство помогло моей мятущейся душе чуть-чуть успокоиться, и я потрогала свои лопатки – не проросли ли крылышки. Ибо я чувствовала какую-то эйфорию от происходящего. Перед глазами стоит Артем. Естественно, я вижу его «ДО» того, как он меня узнал. Его взгляд был таким … по-настоящему мужским, и оценивающим, и одновременно восторженным. Как бы я хотела, чтоб он смотрел на меня всегда так!

Тьфу ты! Кажется, от переживаний у меня совсем мозги набекрень свернулись. Для него я Золушка, а для меня он спесивый засранец! И желательно больше с ним не пересекаться, потому что наверняка, будет опять Хиросима. И уж лучше мы исчезнем из поля зрения друг друга с моим преимуществом по очкам.

Как бы то ни было, я искренне радовалась тому, что я здесь. Я здесь – и красивая. Я здесь – и сердце перестало сжиматься помойным котенком при мысли о Валерике. Я здесь – и это начало новой жизни!

Глава 2

Однако долго пребывать в состоянии радости мне не пришлось. Сверкающую атмосферу праздника вдруг будто накрыло пеплом, выброшенным из вулкана. И причем сразу появилось ощущение, что за пеплом может появиться и раскаленная лава.

– Вам передал господин из-за столика у окна. Приятного вечера, – официант, сочившийся любезностью, как перезрелый фрукт, поставил на стол красивую бутылку и небольшую корзинку цветов. – Вам открыть?

– Не надо! – опережаю подругу, потому что мгновенно высовывается какой-то червячок сомнения и вмиг портит наливное яблочко приятного сюрприза.

– «Круг гранд кюве», – прочитала подруга, и уголки ее капризных губ удовлетворенно приподнялись кверху. – От восемнадцати до двадцати пяти косарей. Миленько. Хотя в нашей ситуации лучше бы наличкой. Но спасибо.

Она обернулась, заставляя и меня вывернуть шею в указанном направлении. Поймав взглядом отправителя дорогого презента, она послала благодарную улыбку. В ответ мужчиной был поднят бокал, что тоже сопровождалось характерным движением губ.

Однако я бы не сказала, что это была улыбка. Скорее оскал хищника, потому что глаза его совсем не улыбались. Легкий прищур лишь усиливал пугающее впечатление. Странное дело, на Юльку это не произвело никакого гнетущего впечатления. Я же застыла, как кролик при виде удава. Не могу сказать, что я экстрасенс, но знаю о себе, что вытаскивать несчастливые билетики имею виртуозно. Даже больше – тут я чемпион. И сейчас меня не покидало ощущение, что только что мы вдвоем не просто билетик вытащили, а целый абонемент.

Тот, кто прислал подарок, сидел в большой компании. Прилично одетые, в дорогих костюмах мужчины произвели на меня гнетущее впечатление.

Как дружное семейство дона Корлеоне.

Хорошо, что эту брутальную компанию разбавляли женщины, а то б точно можно было подумать, что мы на вечеринке у мафии. Насколько я не особо разбираюсь в ценниках на одежду, дамы были не из высшего общества. Скорей, дамы полусвета, как обтекаемо назвал их Дюма – старший. И хотя я никогда не сталкивалась с подобными барышнями, мне показалось, что я не ошибаюсь.

Понятное дело, что вечерний макияж вполне может быть намного ярче обычного. Но не превращать же смоки-айз в имитацию подвыпившей панды?! Да и длина платьев говорила сама за себя – едва трусы были прикрыты.

Но не это было самое неприятное. Как и девушки из высшего общества из-за столика Артема, так и эти как бы дамы, бросали в нашу сторону однозначно недружелюбные взгляды, от которых хотелось почесаться.

И это не добавляло позитива. Не хватало еще от них неприятностей.

Хотя чисто по- женски я их понимаю. Они, небось, из кожи вон лезут, чтобы иметь возможность запускать цепкую лапку в тугой кошелечек своих мужчин, а тут являются такие столичные цацы и перетягивают внимание на себя.

Но испепеляющие женские взгляды – это еще не спичка, поднесенная к фитильку динамита. А вот то, что от компании мафиози отделяются два амбала и направляются к нам, очень настораживает.

То, что к нам, не вызывает ни малейшего сомнения. Как два ледокола с заданным курсом, они прокладывают путь сквозь редкие танцующие парочки, не сводя с нас глаз.

– Ну ты посмотри! Прямо как корабли-разведчики! – отзеркаливая мои мысли, тоже озадачивается Юлька. – Ох и крупная рыбеха плывет в руки! Сам не соизволил пригласить потанцевать, посылает шестерок. Катька, не вздумай отказаться! Сначала я приручу его, а потом уже буду смотреть, где можно фыркнуть. Ибо такие, как он не терпят, когда его избранница шипит, как кошка.

Понимая, что Юлька мне не простит, если я сейчас не проявлю максимум покладистости, я с трудом подавила желание спрятаться под стол и, как в детстве, сказать «Я в домике!»

– Разрешите пригласить прекрасную незнакомку на танец!

Фигасе! Сколько слов сумел сложить в предложение! Примерно такое же я краем уха услышала и от И.О. Юлькиного ухажера. Может, я себе страху нагнала, и никакие они не мафиози, а честные бизнесмены? Шампанское, цветы и кавалеры, как двое из ларца, одинаковы с лица, чтоб мне не обидно было сидеть в одиночестве, если бы биг босс пригласил мою подругу. То, что он именно на нее положил глаз, я не сомневалась ни на минуту. И еще, в чем я перестала окончательно сомневаться, это в том, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Я положила на протянутую ладонь свою руку, которая смотрелась на ней, как детский летательный аппарат на вертолетной площадке. Обменялась с хозяином ладони вежливой улыбкой и подумала, что нужно абстрагироваться от непонятного чувства беспокойства.

В конце концов, когда я последний раз была в мужских объятиях? Бал, Золушка и танец с принцезаменителем – это в сто раз лучше, чем в одиночестве сидеть возле телевизора в старой пижаме и, как хомяк, набивать щеки, давясь слезами под речь президента.

Но как я себя ни уговариваю, внутри натянутой струной дрожит тревога.

Кавалер, словно при личном досмотре на предмет оружия, два раза припечатал свои ладони к моей талии, прежде чем нашел для них правильное положение. И это отнюдь не добавило какой-то чувственности в танец. Партнер не наступал на ноги. Вел меня довольно легко, что удивительно при его комплекции, но ощущение, что я танцую с киборгом, не исчезало. В общем, удовольствия было б ноль целых – ноль десятых, если бы я не поймала взгляд Артема.

Наверно, из-за того, что все мои нервные окончания были словно оголенными, в этот момент у меня чуть не случилось короткое замыкание. Бред! Чушь! Этого не может быть, но мне показалось, что в его глазах вспыхнула искорка ревности.

Это так меня взволновало, что горло пересохло в один миг. Я бы хотела сказать, что это от злорадства, но обманывать себя смысла не имело. В зобу дыхание сперло от радости. Вернее от одной мысли, что это могла быть ревность.

Умом понимая, что этому чувству в холодно-презрительной натуре Артема просто неоткуда взяться, я никак не могла выковырять из-под своей черепушки сверкающую гирлянду эйфории. Мы друг другу никто, но при встрече нас коротит, и мы отскакиваем друг от друга, как одинаково заряженные отрицательные частицы. Мы друг друга раздражаем, бесим. Не знаю, как у него, но меня эти чувства раздирают, мне хочется утереть ему нос, доказать, что он просто близорукий циник, который совершенно не разбирается в людях. И я отчетливо понимаю, что любая его реакция в мой адрес подбрасывает дровишки в костер болезненной, мучительной заинтересованности.

Только что я чувствовала себя овечкой, обреченной на заклание, а сейчас мне безумно захотелось сделать какую-нибудь шкоду, что-нибудь невообразимо озорное, вопиюще глупое, не сдерживаемое въевшимся под кожу «А что люди подумают?!»

Очевидно, это отразилось на моем лице, потому что мой киборг склонил голову набок и подозрительно заглянул в глаза. Вот оно. То самое «Упс!» Наверняка он подумал, что мой щенячий восторг как – то связан с ним. Я тут же нацепила слизанное у светских львиц отстраненно-вежливое выражение и боковым зрением еще раз мазнула по широкой спине Артема. Готова поклясться, что это положение он занял только что, потому что нога еще завершала путь. Он снял свой пиджак и повесил его на спинку стула, и теперь его широкие плечи, обтянутые светлой рубашкой, словно издевались над женской половиной посетителей.