Источник неприятностей

Она застыла и начала дрожать всем телом, уставившись в одну точку.

Ника выдохнула, подумав, что в такой ситуации можно и слегка "крышей" тронуться.

"Ну да, пускай "крыша" полетает по окрестностям, проветрится на свежем воздухе", – нервно хихикнула она.

– Я наслаждалась этими снами, – тихо призналась брюнетка. – Они дарили мне совершенно иные ощущения, чем от обыденного существования. Пусть даже я никогда и не жаловалась на свой вариант реальности. Но я всегда хотела нечто большее, хоть и не понимала этого до конца. И все мои глупые выходки и дурацкие поступки как раз были попытками уйти от реальности, превратить её в нечто дикое и восхитительное.

– Надо было превращать в Карлсона, который живёт на крыше, – мрачно прокомментировала Ника, не зная, что делать и куда бежать. Бросать подругу ей и в голову не приходило, и она прикидывала, сможет ли уволочь её, если той станет совсем худо.

И она была почти уверена, что они действительно попали в очень опасное место. И ей даже не надо было видеть запрещающих и предупреждающих указателей, чтобы убедиться в этом.

Интуиция буквально вопила, словно сирена в Сайлент Хилле. Собственное тело тоже предало и стало дрожать. Она вскользь подумала, что рада хотя бы тому, что не обделалась от страха.

А ужас накатывал волнами, будто болезненные судороги, постепенно погружая в бездну отчаянья.

Ника со стыдом подумала, что уже бежала бы, куда глаза глядят, наплевав даже на лучшую подругу, которую ещё пару минут назад мысленно клялась не бросать, если бы не застыла на месте от шока.

– Ты видишь, – вновь заговорила Алла таким голосом, который напомнил Нике восторженных сектантов-проповедников, – что это здание буквально переполняет реальность, господствуя в этой мини-вселенной? И только часть Дома появилась в нашей реальности, благодаря нашей с тобой ведьмовской силе, которая распустилась, будто два чёрных цветка под звёздным небом.

– Угу, конечно, – злость на подругу, лепечущую сущий бред восторженным голосом радостной девочки, которой подарили билет в Диснейленд, победила даже ледяной ужас, сжимающий внутренности. – Я всегда была злой колдуньей, поэтому меня никто и никогда не любил.

– Тебя не любили, потому что ты – нищая. А люди обожают только тех, с кого есть что брать, – почти нормальным тоном отозвалась Алла меланхолично, явно не осознавая, что несёт.

По крайней мере, Ника надеялась, что в здравом уме и твёрдой памяти та не стала бы её оскорблять.

Они немного помолчали, глядя на мёртвые окна высокого здания, окружённого покосившимся деревянным забором, разрисованным забавными или очень неприличными граффити и узнаваемым словом из трёх букв, без которого сложно представить забор в любой из стран СНГ.

Ника в глубине души надеялась, что вот-вот появится охранник или пусть даже хулиганы. Тогда бы они просто смогли бы убежать, а не торчать тут и сходить с ума.

– Ты разве не видишь? – сочувственным тоном спросила Алла, глянув на неё, как на смертельно больного или совсем тупого человека. – Он слишком велик, а его коридоры запутаны, будто лабиринт. В нём спрятались чудеса и диковинки, а здравый смысл обходит его стороной. Потому что этот Дом – не такой, как все. Он стоит на разломе реальностей, и всегда может появиться там, где его не ждёшь.

– Агась, как незваный гость, – Ника решила постоять тут ещё немного. В любом случае, она понимала, что у неё не хватило бы сил утащить подругу без её согласия. Слишком хрупкой она была.

Ей иногда думалось, что, создавая её, Господь начал творение хорошо и правильно. Подарил ей тонкую талию, средний рост, прямые ноги, симпатичное личико и прелестные большие глаза цвета заросшей водорослями воды лесного озера. Но потом взялся за кого-то другого, забыв на эту основу добавить всё остальное, без чего девушкам не обойтись. А именно: классную грудь, и вообще, фигуристость.

Нет, ей нравилось, что она – худая. Как полагала сама девушка: "Лучше уж быть похожей на мощи, чем на колобка из сказки". Но обладать высокой грудью, которая имелась, например, у Аллы, ей очень хотелось.

Осознав, что её мысли ушли куда-то в сторону, а голову снова заливает кисель или клей, отчего мозговая деятельность уходила в минус, она потрясла головой.

Она обвела взглядом здание и обнаружила, что вокруг нет следов строительной техники. А ещё, приглядевшись, отметила, что в некоторых этажах горит свет. Причём, сами цвета были разные, и при этом настолько яркие, что их и днём, когда солнце светило в глаза, можно было разглядеть на значительном расстоянии.

На миг ей даже почудилось, что в пустых оконных проёмах или через пыльные и разбитые стёкла можно увидеть языки пламени. Разноцветного, как яркий фейерверк.

А ещё Ника отметила, вглядываясь всё сильнее и периодически встряхивая головой, как лошадь, на которую садятся мухи, что верхняя часть дома настолько далеко вонзается в небеса, что вполне может сойти за американский небоскрёб. И что верхние этажи скрывает туман, хотя небо уже стало безоблачным и ярко-синим с золотым солнышком, как вишенкой на торте.

Вот в этот момент ей страстно захотелось сбежать, теряя кроссовки, благо, что тело наконец-то стало слушаться. Высоты она боялась с детства. Ей часто снились кошмары, что она падает с мостов или с крыш высотных домов. Или летит в самолёте, в котором попадает в автокатастрофу.

Когда она смотрела иностранные фильмы, в которых герои балансировали на краю крыш или на оконных проёмах, или же падали вниз с огромной высоты, её начинало мутить и подташнивать, а сердце замирало. В теле же разливался противный холод.

Тем более, что как раз в этот миг, словно её треснули обухом по голове, она осознала, что на самом деле находится в другом мире. Слишком уж "заграничной" была высота недостроенного дома.

Ей показалось, что если она подойдёт к этому ужасу поближе, то здание просто раздавит её, словно мошку, вдребезги взорвёт сознание и разбросает куски плоти по окрестности. И будет хорошо, если не сожрёт душу.

– Давай валить отсюда! – наконец-то разродилась Ника, схватив подругу за руку, и ощущая, что собственные ладони стали неприятно липкими от пота. Но ей было на это плевать.

Ей просто хотелось уйти домой, зарыться в одеяла и подушки на маленьком диванчике, где она спала возле окна, укрыться тенями деревьев сада, запутаться в мыслях и видениях… Но только чтобы уйти подобру-поздорову.

Алла резким жестом высвободила руку и уставилась на неё, к облегчению Ники, перестав завороженно таращиться на неведомую хрень, не слишком ловко прикидывающуюся недостроенной новостройкой.

– Ты что, не догоняешь?! – уже всерьёз разозлилась она и принялась на неё орать, чего не делала вообще никогда. – Это же дом, где я работаю, пусть и во снах! Это работа всей моей жизни, и я теперь точно отсюда не уйду, – она сложила руки на груди и прикусила нижнюю губу с самыми упрямым видом. – Интересно, какая часть моих снов внезапно воплотилась в реальность? Или мои сны всегда были реальными? Было бы круто, если бы все мои сны оказались правдивыми, – мечтательно вздохнула она, улыбнувшись так светло, что Ника застыла, завороженная.

Очень редко Алла улыбалась так хорошо, без ехидства, без издёвки. Обычно она всегда смеялась над кем-то, или даже осыпала насмешками себя саму. Над ней же никогда не издевалась. Но остальные люди, кроме членов её семьи, всегда могли очутиться под обстрелом злой иронии.

Ника ощутила себя неуютно, особенно ярко вспомнив собственные сны. И осознав, что в этих снах была и Алла – куда же без неё? А ещё множество волшебных существ, иных миров, загадочных артефактов и самой настоящей, всамделишней магии.

Вот тут-то она ощутила настоящее волнение, пробирающее до самых костей, до мельчайших частиц её существа.

Она даже представила, как выглядит со стороны. Встрёпанная, будто только что проснулась и не успела причесаться, с покрасневшими щеками, с горящим безумным взглядом начинающей маньячки-фанатички.