Страница 18 из 20
– Ну что, вспомнил что-нибудь?
– Я больше ничего не знаю, – плакал мужик. – Клянусь покойной мамой, не знаю! Мне по телефону звонили и предупреждали, когда надо посадить на поезд, и называли место, где встречать. Ааааа!
Глаза у него вылезли из орбит от боли и крика. Парень додавил до конца, потом, когда мужик потерял сознание от боли, плюнул на него и отошел.
– Ничего он больше не знает, – сказал он. – Ни один мужик, когда ему давят на эти штуки, не выдержит, расколется.
– Куда его? – спросил один из парней. Всего их было четверо.
– Как куда? А ты что, не знаешь? На удобрения. Или предлагаешь подлечить и отпустить?
Судьба мужика была решена. Теперь они собирались серьезно взяться за старуху. Но когда вошли в комнату, где она была заперта, то увидели весьма нелицеприятную картину. Старушенция висела на пояске. Видимо, зная, что рано или поздно возьмутся и за нее, а крики мужика были слышны хорошо, она решила облегчить свою участь и отправиться на тот свет без таких мучений, как он. А заодно и тайну золота унести с собой в могилу.
– Японский городовой! Надо было связать ее, – запоздало сказал один из бандитов.
Парни поняли, что потеряли ниточку, которая могла привести их к золотоносной жиле. И очень расстроились.
В избе, где поселили Кочеткова, было три комнаты. Одну он занял сам, а вторая досталась Малышу. Третья была вроде общего зала. Там была большая печь с лежанкой. Ее как раз и рассматривал Кочетков, когда вошел Малыш.
– Кажется, мы будем соседями по гостинице, сказал он. – Если вы не будете возражать.
– Я тут не хозяин, а гость, возражать не буду, – Кочетков узнал парня из машины, который привез сюда двух стариков. – Сергей Федорович, – представился он, протянув руку. В какой-то мере он был рад тому, что в этой огромной избе будет жить не один, к тому же он сам видел, что парень недавно приехал, то есть человек со стороны, а не подсадная утка.
– Малыш, – просто представился ему Малыш. – Так меня все знакомые звали. А на самом деле Антонов Алексей, – назвался он именем одного из своих знакомых, который вот уже три года как лежал в могиле.
– Ну что ж, Малыш так Малыш, – кивнул ему Кочетков. – Я вот в этой комнате расположился, можешь занимать ту. Куришь?
– Нет.
– Тебе легче, а я вот курю, но приходится терпеть, выполнять их правила. Пьешь?
– И не пью, – рассмеялся Малыш, осматривая комнату, в которой ему придется жить в ближайшее время.
– Если бы я не видел, что ты приехал сегодня, то подумал бы, что ты тут уже не один год живешь.
– А вы? Давно тут?
– Я? Да нет. Тоже только сегодня приехал.
Звонок был из столицы. Отцу Александру сообщили, что один из его гонцов, перевозящих мелкими партиями добытое золото, не прибыл. Его встречали на вокзале, как положено, но в поезде его уже не было. Речь шла о той старушенции, которая повесилась, предпочтя смерть пыткам.
Такое случилось впервые, и отцу Александру было о чем подумать. В то, что гонец мог присвоить себе золото и просто исчезнуть, он не верил, отбросил эту версию сразу же. Старушенция была готова жизнь отдать ради отца Александра (что она и сделала, но он об этом пока не знал). И проделывала путь отсюда до столицы уже не в первый раз. Именно для таких, как она, он в первую очередь являлся новым мессией, пришедшим на землю навести порядок. Она свято верила в то, что он проповедовал.
«Возможно, простая случайность?» – думал священник.
В этом мире ничего идеального не бывает. Даже такая хорошо отлаженная система доставки, которую он придумал сам, может дать сбой.
У него были свои люди в городе, и он сразу же дал им задание проверить, не задерживали ли правоохранительные органы за эти дни старуху. Если это так, то, учитывая ее груз, информация о ней должна просочиться наверх. Не каждый день попадаются старухи с золотом в узелке. Распорядился он также проверить все городские больницы и морги. И найти того сопровождающего, который должен был проследить за старухой, посадить ее на поезд.
«Понятно, что с этим золотом можно попрощаться, – думал он. – Но главное – это определить, случайность или что-то иное помешало ей проделать тот путь, который был проделан уже не раз. Если случайность, то бог с ним, с золотом, у старухи и было-то всего два килограмма. А вот если кто-то нащупал эту цепочку и теперь попытается выйти по ней на меня, тогда хуже».
Сдать золото в это смутное время было и легко, и трудно. Желающих вложить бабки в золото, которое всегда в цене, было много. Парни не торговались, когда сдавали его. Но сам факт того, что в городе всплыла партия золотишка, явно добытого где-то недалеко, не остался незамеченным. Тот человек, который купил его, проговорился еще кому-то. И парней стали искать. Ведь они не были самыми крутыми в городе. Так, мелочевка, кормившаяся за счет челноков. Вот если бы они по-прежнему работали под крышей своего крестного папы, исчезнувшего Кочеткова, тогда никто не посмел бы на них наезжать. Их вычислили быстро.
Новый мэр привел с собой и новую команду. Поскольку все они были не местные, а пришлые, беречь город, как тому же Кочеткову, им не было смысла. Они знали, что не останутся здесь надолго, поэтому не стеснялись в выборе средств. Главное – наложить на все лапу и качать бабки.
Заправлял всем человек из команды мэра, его советник, представитель новой волны, взлетевший на беспринципности и жестокости поступков и методов. Если кто-то вставал на его пути, то он, ни минуты не сомневаясь, убирал его. На какие-то переговоры, компромиссы, соглашения он не шел.
– Кто не подо мной, тот не со мной, – шутил он, перефразируя известное выражение.
Кроме жестокости в поступках, отличался он от таких, как Кочетков, высшим образованием, умом и связями с политиками. Команду подбирал из таких же людей, как и он сам. В основном это были бывшие спортсмены, оставшиеся не у дел, военные, чья участь была такая же незавидная, как и у стареющих спортсменов. Людям нужны были деньги, чтобы кормиться, кормить семью, но они ничего не умели делать, только бить и стрелять. Они и составляли охрану нового мэра.
Местным тот не доверял. Даже милиции, подозревая, что те его могут продать в любой момент. Поэтому с появлением в городе этой команды и пошел гулять беспредел. За глаза все звали этого «советника» мэра Нероном. Видимо, из-за сходства характеров.
– Я вас голодными никогда не оставлю, – говорил он своей команде. – Но уж и вопросов не потерплю. Раз я сказал – значит, вы делаете. Что, почему, это вас не касается. За все отвечаю я.
Но отвечать за все (или хотя бы за что-нибудь) Нерон не собирался и ловко отводил от себя подозрения. На него так ни разу и не смогли повесить ни одно дело, хотя замешан он был во многом. То не хватало доказательств, то заступались высокие покровители.
Золотишко у парней скупил оптовик, который потом стал толкать его мелкими партиями. Все это напоминало брошенный в воду камень, от которого во все стороны начинают расходиться круги.
Нерон со своей командой оккупировал несколько дорогих номеров в самой лучшей гостинице города, причем оплата шла за счет мэрии. Сам жил в двухместном люксе, в котором останавливались обычно самые крутые гости. Стоило это удовольствие местному бюджету ежемесячно круглую сумму, и Нерону с командой надо было оправдывать перед шефом эти затраты. Поэтому ежедневно он наносил визиты в офисы представителей местного бизнеса, недвусмысленно предлагая им «помочь средствами» новому мэру. Ведь тому тоже надо было хотя бы первое время пускать пыль в глаза основной части населения, так называемой толпе, и повышать уровень их жизни.
Нерон умел вытрясать деньги. Но добровольно делиться соглашались не все. Кто-то действительно не мог, кто-то не хотел принципиально, потому что Нерон не связывал себя четкими правилами игры, как это делал до него Кочетков. Мало того, тот же Кочетков помогал иногда решать многие чисто деловые вопросы. А Нерон, заставив заплатить, оставлял за собой право вернуться за деньгами еще раз. Если следовал отказ, он посылал своих парней. И те уже «отказника» основательно обирали. К тому же в городе постоянно росло число мелких рэкетиров, которые, почувствовав, что настоящего хозяина нет, оседлали почти все ларьки, добрались и до крупных предпринимателей и обложили их дополнительным налогом в свою пользу. Этого при Кочеткове не было.