Страница 7 из 11
Петр исходил из своего узко понимаемого развития страны, а поэтому установил жесткую регламентацию в торговле и предпринимательстве, поощрял нескольких производителей и тем самым губил на корню всякую конкуренцию. Зачем было заменять старый торговый порт Архангельск на новый Санкт-Петербург? В новый порт не было сухопутных дорог, а на Балтийском море торговым судам грозили шведские каперы, но Петр в 1713 г. запретил возить в Архангельск два основных экспортных товара – пеньку и юфть. Их везли в новый город Петра, и там они благополучно гнили под открытым небом. Наконец, налоговый пресс давил на купечество постоянно, не только препятствуя расширенному воспроизводству капитала, но нередко приводил к разорению. За Петровскую эпоху численность купеческих династий сократилась, это видно по его элите – гостиной сотне, численность которой упала с 226 человек в 1700 г. до 104 в 1715 г.
Вся огромная мощь государства обрушилась на русскую деревню, истощив ее материально и физически, подавив духовно. Реформы привели к разорению крестьянских масс, падению численности населения, восстаниям и мятежам от Карелии до Азова. В 1722–1724 гг. неурожаи привели к массовому голоду. Поэтому после кончины Петра подушная подать была сокращена наполовину, соляная монополия ликвидирована и цена на соль снижена; расходы на бюрократический аппарат и флот сокращены, и в 1727–1730 гг. не было заложено ни одного линейного корабля.
Реформы Петра были явно преобразующие, фактически революционные по характеру, порывающие со многими традиционными ценностями, идеалами, понятиями, ценностями, обычаями и нормами. Чего стоит одно перенесение столицы из центра страны на далекую окраину, причем новый город – с нерусским названием – был обречен регулярно подвергаться опустошительным наводнениям.
Насильственная вестернизация в бытовой культуре дворянства (насаждение брадобрития, курения, иноземной одежды, даже употребления новой еды и напитков) расколола русский на род на собственно народ, мужиков, сохранивших традиционный уклад жизни и традиционное мировоззрение, и на европеизированное дворянское общество. Такой раскол русского народа по вертикали, привел к более или менее явно выраженному отчуждению узкого слоя образованного дворянства (1–2 %) от широких народных масс. А нарушение органической целостности общества естественно ослабляет его, уменьшает возможности для более эффективной и скорой его трансформации в новое качество.
Была ли в то время альтернатива преобразованиям Петра? Теоретически да. В феврале 1724 г. Посошков подал на имя царя свое сочинение под названием «Книга о скудости и богатстве». Иван Тихонович Посошков (1652–1726), оригинальный русский мыслитель, рассмотрел основные части русской хозяйственной жизни и предложил их поправление, но не путем подражания европейской Реформации, а в пределах православного миропонимания. Дошло ли сочинение до царя, неизвестно, только автор в августе 1725 г. был арестован, помещен в Петропавловскую крепость, где и скончался 1 февраля 1726 г.
Справедливости ради скажем, что в то же время реформы Петра были по своему характеру своевременными, отвечавшими потребностям государства и общества. Но главное все же состояло в том, что преобразования Петра ограничивались рамками реформы внутри системы и не переросли в реформу системы, в революцию сверху. Этого не произошло не из-за внезапной кончины царя, а просто потому, что он сам большего не желал и большего не представлял. Петр жил и действовал, чувствовал и мыслил как феодальный правитель; но он оказался больше революционером-разрушителем, чем реформатором-созидателем. Вот почему реформы Петра столько же ускорили развитие России, сколько и затормозили его.
В то же время стоит заметить, что русское общество той эпохи оставалось пассивно; оно не сумело выработать свои формы организации, способы выражения своих интересов. Показательно в этом отношении неудача городовой реформы, начатой в 1699 г. и тихо сошедшей на нет. Общество во всех своих сословиях еще не полностью выросло из состояния средневековой дикости и произвола, оно являло подчас полярное сочетание грубости и жестокости с тонкостью чувств и глубиною ума, европейских познаний и умений с ухватками темного мужика, уважением силы, а не закона. Тем более такие западные ценности, как права личности и права частной собственности, основанные на идеологии протестантизма, чуждой православному народу, не могли быть просто заимствованы. Русскому обществу предстояло самому дойти до признания их ценности и важности, но исходя из позиций православного мировоззрения.
Таким образом, при наличии сходных с западными странами предпосылок (развитие торговли и мануфактур, рост городов, развитие системы образования), при очевидности той же цели – современного, капиталистического общества, России до этого было далеко. Почему?
Помешала авторитарная форма власти? Нет. Сильная власть, способная определять цели развития страны и направлять имеющиеся ресурсы для их достижения, необходима для выхода из кризиса национального масштаба и проведения реформ. В пространстве России такая власть была жизненно необходима.
Представляется, что важнейшей причиной оказалось богатство страны, неисчерпаемость ее природных и человеческих ресурсов, что резко сокращало значимость фактора экономического кризиса. Другая причина – особая роль государства, издавна более значимая, чем на Западе. Если на Западе монархической власти противостояли то городские бюргеры, то аристократия, то народные массы, в России все и вся находилось под властью короны. Именно при Петре у нас образовалось тоталитарное государство, беспощадное в своем рвении к прогрессу и чуждое как интересам различных слоев русского общества, так и духовному миру отдельного человека, его желаниям и стремлениям.
Справедливости ради отметим, что еще отец Петра требовал от своих воевод следить за тем, чтобы воины в походах исповедовались; он же запрещал ряд обычаев и увеселений, например, за игру на гуслях или домре, за качание на качелях или игру в шахматы били батогами. Но и Петр полагал, что «наш народ яко дети, неучения ради которые за азбуку не примутся, когда от мастера не приневолены бывают». Как отмечал А.С. Пушкин, «история представляет около его всеобщее рабство… все состояния, окованные без разбора, были равны пред его дубинкою. Все дрожало, все безмолвно повиновалось». При нем подданные должны были руководствоваться предписаниями власти при строительстве изб, при кладке печей, при посещении церкви, при похоронах и т. д. Позднее продолжателями такого рода жесткой и мелочной регламентации частной жизни своих подданных были Павел I и Александр I. Только полтора столетия спустя после реформ Петра государство снимает свою опеку над обществом, и понадобилось полтора столетия для того, чтобы борода и народные пляски вернулись к дворянам.
Сыграл свою роль и внешний фактор. К началу XVIII в. передовые страны Запада обладали более длительным опытом исторического развития, чем Россия; внутренние условия побуждали Англию, Голландию и Францию к большей активности на внешних рынках для сбыта своих товаров. Россия была включена в систему мирового хозяйства, но оказалась на его периферии и превратилась в важную мировую «житницу» и поставщика сырья. Стоит обратить внимание на эту двоякую роль Запада в общественном развитии России: западный капитал и внешняя торговля с Европой усиливали экономический рост, но замедляли экономическое развитие России.
Лишенное внутренней динамики, относительно окрепшее и развившееся, но сохранившее покорность и принятие самодержавной власти, русское общество при Петре I остановилось собственно на пороге коренных реформ. Переступить его преемники Петра не смогли.
Более того, с начала царствования внука Петра I, государя Петра II (1715–1730 гг., император с 1727 г.), намечается «поворот к старине». В феврале 1728 г. императорский двор и государственные учреждения переезжают в Москву. Строительные работы в Петербурге были остановлены, его жители стали покидать новую столицу. Готовилось восстановление патриаршества…