Страница 15 из 24
Элизабет чувствовала, что краснеет ее лицо и шатаются ее аргументы. Как всегда, Джессика знала, что сказать, когда ее заставляли защищаться. Она ловко перешла в контратаку.
- Это ты подстрекала ее! Ты, мисс Добрая душа!
- Но ты позволила ей считать себя лучшей подругой, - сопротивлялась Элизабет.
- То, что я позволяла ей забирать белье из стирки, едва ли могло ее обнадежить.
- Извини, Джессика, но это было ужасно с твоей стороны, заставить ее назначить свидание с Брюсом Пэтменом.
- Да ну? - Джессика загоняла сестру, как лев, наступающий на свою добычу. - Так ли это? А вот что подстегнуло ее надежду, так это то, что Брюс пригласил ее на танцы.
- Да, мне тоже так кажется.
- Тебе так кажется? А кто устроил это свидание с Брюсом Пэтменом? Отвечай, двурушница.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Что я хочу сказать? - Поток едкого сарказма так и лился с языка Джессики. - Элизабет Уэйкфилд, не пудри мне мозги. Мне известно, что твоя рука направила Брюса Пэтмена вести Робин на танцы. Ты, а не мы в ответе за все!
- Кто тебе это сказал? - еле слышно прошептала Элизабет.
- Сорока на хвосте принесла. Племенной жеребец по кличке Брюс Пэтмен признался Каре.
"Какая же я дура, что поверила такой крысе, как Брюс", - подумала Элизабет. Но ее утешала мысль, что ласкающая самолюбие Пэтмена статья не будет напечатана. Лиз разодрала ее в клочки, чтобы она никогда не увидела свет.
- Брюс не мог позволить, чтобы на него смотрели как на полного идиота, хотя мы с тобой знаем, что именно им он и является Теперь уже всем известно, что он пригласил Робин на танцы потому, что это ты втравила его в это дело. Ты, моя сестра.
- Слушай, Джессика, может быть, действительно, не стоило за это браться. Но я очень беспокоюсь о Робин, Уже несколько дней, как ее никто не видел. Что могло с ней случиться?
- Не знаю и знать не хочу. Нас это больше не касается Мы же все снобы, Ты что, забыла? И если эта бочка сала хочет еще мне навредить, то я больше слышать о ней не хочу. Никогда! - И Джессика пулей вылетела из комнаты.
Наконец на следующий день Элизабет дождалась телефонного звонка от миссис Уилсон. Робин уезжала в Лос-Анджелес к тете, но уже вернулась.
- Скажите, миссис Уилсон, как она?
- Не могу сказать ничего определенного, Элизабет. Я звоню только потому, что знаю, как ты беспокоишься Но, кажется, моя дочь ни с кем не хочет разговаривать.
- Могу ли я хоть попробовать поговорить с ней?
- Я не думаю, что она захочет разговаривать с тобой или с кем-либо из вашего клуба. Я не хочу тебя обидеть, дорогая, но должна щадить чувства моей дочери. - И она повесила трубку.
Элизабет увидела Робин после школы на следующий день и сразу же заметила перемену. Исчез открытый, дружелюбный взгляд и твердая стремительная походка. Робин не употребляла косметику и была одета в монотонное голубое платье из плащевки, которое, казалось, было ей слишком свободно. Она смотрела только прямо вперед, как будто весь остальной мир для нее не существовал. Прежняя Робин Уилсон словно исчезла.
- Робин, я хочу с тобой поговорить, - обратилась к ней Элизабет, перехватив ее у входа в школу. Робин повернулась к ней, казалось, что ее взгляд проходит сквозь Элизабет.
Лиз вздрогнула.
- Слушаю, - произнесла Робин резким, вызывающим тоном. Она остановилась и стояла, словно застыв, глядя немигающими глазами на Элизабет, которая почувствовала себя, как жучок, пришпиленный к стене.
- Робин, я хочу, чтоб ты знала, как мне жаль, что все так случилось, - Это все?
- Робин, не надо так. Не позволяй этим не позволяй им сломать тебя.
- Поздно, Элизабет, Они уже меня сломали. Но, ничего. Сейчас уже все в порядке.
Вдруг в дверях появилась Джессика, и, увидев их, поспешила подойти. Ее лицо светилось симпатией.
- Робин - начала она свои излияния, - я так рада тебя видеть, Я хочу тебе сказать...
Слова застыли у Джессики на губах. Робин повернулась и пошла прочь.
- Ты это видела? - взорвалась Джессика-- Элизабет Уэйкфилд, с какой стати ты улыбаешься?
В течение нескольких следующих недель Робин попадалась на глаза Элизабет в школьных переходах. Она всегда смотрела только прямо перед собой, ни с кем не разговаривая, будто ее единственным желанием было остаться в одиночестве, исчезнуть. Она даже выглядеть стала иначе, хотя Элизабет не могла понять, что же изменилось. Робин словно стала другим человеком, и Элизабет не могла взять в толк, к лучшему это или нет.
Что-то случилось с Лилой Фаулер. Элизабет обратила внимание, что Лила одевается все более и более сумасбродно, щеголяя в броских драгоценностях и кричащих нарядах. В то же время, казалось, она стала меньше внимания уделять своим подругам, все больше замыкаясь в себе.
- Я перейду в школу на Восточном побережье, - однажды сказала она.
- Где? - переспросила Джессика, округлив от удивления глаза - В Нью-Йорке, - сказала Лила. - Мой папа хорошо знаком с директором Американской Академии Драматического Искусства. Может быть, я буду учиться там.
- В самом деле? - Джессика была потрясена.
- Вообще-то, папа хочет, чтобы я училась в Сорбонне, - продолжала Лила Он все время занимается устройством моей жизни. Просто чудесно иметь отца, желающего посвятить тебе каждую минуту, Пользуясь любой возможностью, Джессика прожужжала все уши Элизабет о необычайных планах Лилы. С точки зрения Джесс, Лила была не просто самой богатой и одной из самых красивых девушек Ласковой Долины, но, кроме того, у нее был самый любящий, щедрый отец.
- Она продолжает дарить тебе вещи? - спросила Элизабет.
- Да, Лиз, иногда Ты не завидуешь?
- Нет, - твердо ответила Элизабет. "Беспокоюсь" было бы более точное слово, но она его не произнесла.
- Как тебе нравится? - спросила Джессика, достав сережки, которые отлично гармонировали с ее светлыми волосами. Элизабет взяла одну и внимательно рассмотрела Это была изысканная, тщательно выделанная золотая бабочка, висевшая на тонкой золотой цепочке. Наверняка очень дорогая. Настало время сестричкам раскрыть свои карты.
- Джессика, откуда ты взяла эти сережки? - потребовала ответа Элизабет.
- Я уже говорила тебе. От Лилы. Ее тетя.