Пылающие души Виньеруны

Пролог. Перекрёсток на окраине

Светофор на перекрёстке не работал.

Только что Игорь Савельев на пешеходном переходе чудом избежал гибели под колёсами нескольких автомобилей. Теперь на него мчался красный мотоцикл.

И вдруг всё вокруг застыло – не двигались ни автомобили, ни пешеходы. Остановился и мотоцикл. Стихли все звуки, а потом померк свет, и всё вокруг погрузилось в темноту…

Когда тьма рассеялась, пешеход оказался в другом мире, который был ему так же близок и дорог, как и мир возле злополучного перекрёстка. Кто же он теперь – житель земного мегаполиса или навигатор по имени Селениус?

Он смахнул капельки пота со лба своей четырёхпалой ладонью и посмотрел на оранжевое небо, по которому плыли белые облака.

Глава 1. На Виньеруне

Селениус сидел на лавочке под металлическим навесом в одном из скверов Гертона – небольшого городка, находящегося в двух десятках парасангриев от Ароиниры – столицы Соединённых Зон Виньеруны. По сути Ароинира была столицей всей Виньеруны – второй от Яриолиса планеты. Главный город находился в северном полушарии вблизи большого каньона – пересохшего русла некогда полноводной реки Эризолионы.

Лавочка, на которой удобно устроился навигатор, стояла возле единственного зелёного дерева – зарениуса, высаженного в этом сквере у отключённого фонтана. Остальные деревья в парке имели оранжевую листву. На старом высоком зарениусе было всего четыре живые ветки, на которых сохранилась листва. Толстые продолговатые листья зарениуса были наполнены кисловатым соком.

Неподалёку стояли мальчишки, дожидавшиеся, когда Селениус уйдёт. Они собирались сорвать листья зарениуса, чтобы утолить жажду соком. За такие деяния мальчишек, если бы они попались в руки пиолисов, могли отправить на принудительные работы в илаявковые сады в низменность Химеридо, где ещё сохранились очаги садоводства. Хотя стражей порядка в сквере не было видно, но на фонарном столбе возле дерева висела камера наблюдения, поэтому мальчишки готовились в любой момент надеть на головы тряпичные маски с прорезями для глаз и рта, чтобы неузнанными приблизиться к зарениусу.

Селениус понимал, что своим присутствием он мешает мальчишкам, и они злятся на него. Селениуса разморила жара, и ему было лень встать с лавочки, чтобы прогнать мальчишек или просто уйти. Он понимал этих ребят. Ему тоже очень хотелось пить.

Пить хотелось всем. Особенно тяжело приходилось старикам и детям. Из-за резкого изменения климата животных, за исключением мелких агрессивных хищников игуардов, на Виньеруне осталось мало. Растения тоже погибали от засухи. Виньеруняне уже давно добывали воду из недр планеты и только за счёт артезианских вод поддерживали существование деревьев и кустарников в немногочисленных рощицах и перелесках на жаркой планете. Озёра повсюду обмелели, а вода в них стала солоноватой. Уже давно иссякли некогда полноводные реки. Теперь многие полноводные в недалёком прошлом реки стали мутными ручейками. Всего лишь за время жизни одного поколения Виньеруна изменилась до неузнаваемости. Селениус, как и остальные виньеруняне, любил просматривать старые видеозаписи, на которых были запечатлены бывшие пейзажи Виньеруны с её прекрасным растительным и животным миром. До того, как на планете установилась нестерпимая жара, Виньеруна была изумительно красива.

Только что он принял участие в очередной научной конференции, на которую, как обычно, пригласили не только видных учёных, но и известных космолётчиков.

Селениус совершил семь орбитальных полётов вокруг родной планеты. А однажды ему посчастливилось попасть в число астронавтов, которые должны были лететь на Эирфею – третью планету от Яриолиса. Однако в самый последний момент он заболел грулозой. Страшная инфекция не щадила никого, даже космолётчиков, несмотря на то, что за их здоровьем следили опытные медики. Учёные так и не смогли найти эффективный способ борьбы с грулозой. Смертность от этого заболевания была очень высокой.

Нестерпимый зуд на коже, высокая температура и сильнейшая головная боль долго мучили Селениуса. Однако благодаря уходу, он пошёл на поправку.

Пока он болел, вместо него на Эирфею полетел другой навигатор. Все виньеруняне с надеждой ожидали сообщений с борта космического корабля. А потом всех жителей Виньеруны потрясло страшное известие: произошла разгерметизация корабля, и все космолётчики погибли.

Тем временем Селениус выздоровел. Правда, из-за болезни он полысел. Такое осложнение иногда случалось после грулозы. Из-за этого он долго избегал встреч со своей любимой девушкой, не желая представать перед ней лысым и некрасивым. Завершилось это тем, что его возлюбленная Ликойя, безуспешно пытавшаяся застать Селениуса в его жилом блоке на окраине Ароиниры и оборвавшая его телефон, обиделась на него. Вскоре она переехала в город Эрнаол, расположенный в другом полушарии Виньеруны – на равнине Эрмеридо.

Теперь у Селениуса стали отрастать волосы, он искал встречи с Ликойей, но она редко отвечала на его телефонные звонки и разговаривала с ним сухо. О себе Ликойя рассказывала мало. Правда, недавно она прислала ему по электронной почте снимок, на котором была запечатлена на фоне своего одноэтажного дома в одном из кварталов Эрнаола. А потом она сама несколько раз позвонила ему, но разговаривала недолго. Справившись о его здоровье, Ликойя быстро завершала разговор.

У Селениуса начался отпуск, и он собирался лететь в Эрнаол, на тёмную в это время суток сторону планеты. Сутки на Виньеруне длились долго. Средняя продолжительность жизни виньерунян составляла около ста суток. Сутки на Виньенруне делились на шестьсот периодов – триста периодов труда и столько же периодов отдыха. Каждый период состоял из десяти единиц времени, именуемых этронами. Служба времени располагалась на территории центральной обсерватории в научном городке Генире. Оттуда во все населённые пункты поступали сигналы точного времени, которые оповещали о начале нового периода труда или отдыха. К труду призывали семь длинных гудков, к отдыху – семь коротких. Точное время можно было проверить по электронным или механическим часам.

Сейчас большинство виньерунян отдыхали. Но даже в это время на рабочем посту находились дежурные медики, пожарные, пиолисы и работники коммунальных служб.

Селениус представил, как его любимая сейчас отдыхает в своём одноэтажном домике. Возможно, сейчас она, одетая в серебристую шубу из меха картиога, тёплые сапоги и меховую шапку, прогуливается по освещённой светом оранжевых фонарей улице, вдоль которой стоят редкие деревья с припорошёнными инеем ветвями. На тёмной стороне Виньеруны было морозно.

А Селениус не знал, куда деваться от жары. На нём были лишь серебристые шорты, майка и кепка с козырьком. На ногах у него красовались кожаные сандалии, покрытые серебристой краской. Оружия у него с собой не было. Во всех населённых пунктах виньеруняне чувствовали себя в безопасности.

По большим моткам колючей проволоки, которые лежали по периметру всех населённых пунктов, в течение всего светлого времени подавался электрический ток. Эта мера предосторожности была не лишней. В светлое время игуарды – ходившие на задних ногах хищные серые ящерицы приближались к городам и посёлкам в надежде поживиться плотью жителей. Стаи этих противно пищавших маленьких ящерок мог остановить не только электрический ток, пропущенный по колючей проволоке, но и инфразвуковые излучатели или шквальный огонь изо всех видов огнестрельного оружия. Против игуардов часто применялись лазерные винтовки и плазменные пушки. Мелкие зубастые прожорливые ящеры хорошо плавали. Они появлялись на свет из яиц, отложенных самками на дне озёр. Утром, после того, как таял лёд, молодняк выходил из воды. Голодные ящерки пожирали всё живое. Вечером агрессивность хищных ящерок снижалась. В конце жизни самки направлялись умирать к родному озеру. Перед смертью они откладывали в придонный ил мельчайшие яйца с твёрдой скорлупой, которые размером походили на рыбью икру. Несмотря на то, что к своему озеру возвращались лишь единицы ящерок, неисчислимое множество молоди мелких хищников, появившихся из яиц, утром выходили из водоёмов.