Страница 6 из 83
Номер четырнадцать уже стояла у входа, нетерпеливо поглядывая в нашу сторону. Ей очень хотелось быстрее зайти внутрь, но отправиться в одиночку она не решалась.
— Поторапливайся! — прикрикнула она на меня, заметив, что я застопорилась на месте.
— Не командуй — не главная, — огрызнулась я, почти прилипая к гладкой стене без каких-либо уступов или карманов.
Девушка закатила глаза.
— Тут два шага, чего боишься?
— Умереть раньше, чем спасу половинку своего мира! — мой крик эхом разнесся по долине каменных исполинов. — Не торопи меня!
Блондинка поджала губу и отвернулась.
Я не боялась высоты. Я боялась сорваться и расплющить свои косточки о земную твердь. И чем больше я об этом думала, представляла последствия и смотрела в клубящуюся темноту тумана, тем длиннее и невозможней казался переход.
— Хочешь я пройду первой и подам тебе руку с той стороны? — внезапно предложила сто сорок седьмая.
Я обернулась. Остальная часть группы закончила осматривать достопримечательности и ждала, когда я освобожу путь.
Меньше, чем быть здесь и идти по узенькому переходу, мне хотелось становиться обузой. Поэтому я сделала глубокий вдох, оторвала взгляд от пропасти, и несколько резких шагов спустя, оказалась на другой стороне.
— Клод! — прозвучал в голове голос четырнадцатой. Девушка сжала значок и неприязненно посмотрела, как номер сто сорок семь помогает Ларисе. — Мы на месте.
— Долго, — из темной пещеры показался наш куратор все в том же балахоне. Он медленно ступал по земле и под его ногами отчетливо слышался хруст камней. Должно быть, он действительно был из металла и весил не меньше тонны. — Тридцать шесть минут — это худший результат.
— Мы разве соревновались? — раздраженно спросила я.
Лифт. Тут точно где-то есть лифт или эскалатор! Злобная статуя меня ненавидит, вот и глумиться сразу над всей группой.
— Нет, — и глазом не моргнул он. — Но это должно стать показателем вашей подготовленности на данный момент. И хочу заметить, он далек не только от идеала, но и от нормы. Надеюсь, со следующим заданием у вас не возникнет столько проблем, — мужчина развернулся и приглашающим жестом указал на вход в тоннель.
— 6 —
Тянулась анфилада залов. Сотни зеркал в человеческий рост отражали наши усталые, измученные и злые лица. Холод подземного коридора разбавляли слабые потоки теплого ветерка. Глаза болели от быстрого мелькания наших платьев, а по ушам бил нестройный цокот сбитых набоек и каблуков. Кофейные переднички измазались в пыли и грязи горных тропинок. Вереницей горничных-служанок из старых фильмов, мы двигались к финальному аккорду сквозного ряда комнат.
— Это ваш новый дом, — вещал Клод, возглавляя нашу колонну. Мы едва поспевали, сбиваясь с шага, и во все глаза, разглядывая каждую пройденную комнату. Они отличались между собой лишь цветом и корявой лепниной. В каждой висело по одному зеркалу, а напротив стояло по пуфику. Больше ничего примечательного. — На время, конечно. Однажды вы покинете его, забудете и больше никогда не вернетесь. Когда произойдет переход в новый мир, зависит только от вашего усердия. Я, Ле'ахеш'иарс'ту и Атрос выполнили нашу часть в исполнении предназначения, теперь ваша судьба зависит только от вас.
— Кто такой Атрос? — спросила наш псевдолидер — сто сорок седьмая.
— Блестящая яма, — вставила я свои десять копеек.
Клод обернулся, чтобы кинуть подозрительный взгляд. Металлические глаза без радужки и белка, моргнули, отражая желтоватый свет настенных свечей. Еще одна странность нового мира: огонь горел, но воск не плавился. Почти как у искусственных свечек из пластика, проводов и батареек.
— Он — не блестящая яма, — проскрежетал Клод. — Он сущность этой реальности. Благодаря ему вы доставлены в целости и сохранности, без травм и искажений. Переместить человека из мира в Центр, в конкретное место и период времени, задача не из легких. Только существо высшего порядка способно овладеть подобным искусством. Попробуй кто-то самостоятельно проделать телепортацию из мира в Центр или наоборот, его ждала бы мучительная смерть или еще что похуже.
— Например? Еще более мучительная жизнь? — предположила я. — Дома, наверное?
— Хорошее предположение, дробь два, но нет.
— Мне не нравится, как это звучит.
В позолоченном зеркале мелькнуло мое лицо искаженное кислой гримасой. Клод не мог этого не заметить.
— Можно вернуться к основам. К чьим корням ты больше склонна? Рати? Рэйсо? Рэйс?
— Рэйс? — повторила я. — Что это значит, и на каком языке? А, нет. Нет! Меня зовут Аня. Анна Викторовна для коллег и начальства. И никак иначе. Это прекрасное имя и я не позволю менять его в угоду чьим-то стандартам.
Тычок от сто сорок седьмой пришелся в спину меж ребер и был достоин кинжала Брута.
— Мы и так худшие в рейтинге, — прошипела она, стукнув два раза по ободку очков-бабочек. — Хватит с ним спорить.
— Но, мое имя!
— Набор букв, — со знанием дела подтвердил Клод. — В новом мире Избранные получают имена привычные для слуха местных жителей.
«Это как с Лёшей, — дошло до меня. — Кроме статуи его никто не зовет полным именем. Даже говорящая яма».
Да чтоб вас!
Я замолчала. Дробь два, так дробь два. Надолго не задержусь в неприветливых краях.
— А где мы будем спать и есть? — жалобно пропищала девочка-сомнамбула. Я могла поспорить, что до этого момента никто не слышал от нее членораздельной речи.
Клод резко остановился и мы, как шли стройным гуськом, так и впечатались друг другу в спины. Удар сто сорок седьмой едва не сбил меня на пол, но стойкая Лариса удержала нас всех на вертикальной плоскости.
— Сначала правила, Избранные. Потом привилегии.
— Сначала кнут, потом пряник, — озвучила мои мысли блонди, вставая в защитную позу. Мы рассредоточились полукругом так, чтобы Клод остался в центре. Темная мантия статуи подрагивала от сквозняка, а металлические руки указывали на единственное из зеркал, что было закрыто бархатной занавеской. Других отличий от пройденных комнат не было. Разве что, она была больше остальных, и у стеночки стоял ряд стульев. Дальше по коридору простиралась все та же цветастая анфилада.
— У каждой будет отдельные покои. Они будут отличаться между собой. И какая кому достанется — не мой выбор и не ваш.
— Монетку бросим или что? — я начала озираться по сторонам, надеясь, что наши комнаты где-то рядом, а не на расстоянии еще одного кросса на высшую точку Центра.
— Почему мы не можем спать в одном месте? — продолжила Избранная почти беззвучным голоском, забавно вытягивая губы в трубочку. Она напоминала рыбу, молчаливо хлопающую ртом. Я мысленно переквалифицировала ее из девочки-сомнамбулы в просто Сомнамбулу. Сому.
— Можете, но это нарушит процесс обучения.
Сто сорок седьмая наклонилась к моему уху и едва слышно шепнула:
— Когда получим комнаты и Клод уйдет, стащим все кровати или матрасы в одно место.
— Я не хочу спать скопом, как свиньи в хлеву, — услышала нас блондинка. Она заняла место слева от меня.
— Так безопасней, — перегнулась через меня псевдолидер, задевая лицо волосами. Черные неровные пряди давно выбились из пучка и торчали во все стороны. Я фыркнула, сдувая наэлектризованные волоски.
Девушка, конечно, спасла мне жизнь, вовремя убрав с траектории меча Клода, но это не повод совать мне под нос свои лохмы!
Я развела девушек руками.
— Потом поругаетесь. Дайте послушать.
Тем временем очнувшаяся от истерики девчонка, продолжала напирать на статую дрожащим голоском:
— Мы еще увидим остальных?
— Да, во время большинства уроков, подходящих для будущей миссии.
— Например, каких?
— Боевые искусства, верховая езда, основы этикета, пластика.
— Пластика? — хохотнула Лариса. — Серьезно? Будут уроки на пилоне? Давно хотела освоить что-то полезное.
— Избранные, — выставил Клод руки ладонями вперед, и я заметила, что на блестящей поверхности полностью отсутствуют линии. Ни один хиромант не подкопается. Конспираторы, что б их. — Обратите внимание, — он подошел к бархатным занавескам. — Каждое зеркало — это окно в другой мир. Именно через него вы пройдете навстречу предназначению, когда закончите обучение. Но, — он поднял указательный палец, — никаких самоволок. Без помощи Атроса вас расщепит на мелкие кусочки и выбросит из событийной линии. Зеркало — это не только пространственный переход, это еще и цикличный ряд вероятного будущего, — он дернул за золотистый шнур и красные шторки распахнулись. Отражение несколько секунд держало наши фигуры, а потом рассыпалось песчинками. На гладкой поверхности замерцало изображение с 3D эффектом и максимальным погружением. Появился звук. Плеск волн, взволнованное море и слепящее глаза заходящее солнце. Воздух прозрачен и влажен. Лишь золотистая дымка тянется над прибрежными камнями.