Избранная 147/2

Все лучше, чем задолбавшая униформа Избранной, или греческие туники лэй из зала с аркой. И все же, в девушке из зеркала было что-то не так. Она была какой-то неправильной.

— Мило, — подсказала лэй, беря с подноса массажную щетку. — Ты выглядишь мило. Рин Тинхе не объяснил, на какую должность ты претендуешь, но будем надеяться, что на Имари из рабочих. У тебя хорошая сбитая фигура. Лицо без ярко выраженных изъянов. Подойдет для мануфактуры.

Девушка явно хотела сделать мне комплимент, но оценить я его не смогла.

— Почему Имари, а не на лэй?

— Посмотри на себя, — указала девушка на мое бледное лицо в зеркале. — Нет симметрии. Нет изюминки. Нет индивидуальности. Ты не актриса и не певица. Ты не похожа на тех лэй, что привозят для развлечений публики. Ты — вылитая Имари.

«Я — Избранная», — напомнила я себе, разглядывая свое поникшее изображение. Все мелкие недочеты тут же бросились в глаза. Брови давно пора было выщипать. Нос чуть больше, чем того требуют идеалы красоты. Губы тонкие. Вовсю прорезаются мимические морщины. Под глазами тени усталости. Все какое-то кривое и невзрачное. Как я раньше этого не замечала? Тусклая радужка, обычные белые зубы, без сияющего блеска лэй. Волосы лохматятся, пушатся, торчат в разные стороны. Лоб высокий. Черты лица не пропорциональны. Жуть!

Лэй продолжала возиться с моей прической. А я занималась самоуничижением, вместо того чтобы строить планы против врага. И в тот самый момент, когда я дошла до оскорблений собственной фигуры, я, наконец, задалась вопросом. Зачем же вот такая страшная и неказистая я понадобилась Врагу.

Ответ пришел мгновенно, а за ним и моя реакция.

Темные, неидеальные брови сошлись на лбу, образовывая между собой ряд морщинок. В неприметных, невыразительных глазах, мелькнул хищный огонек.

«Вот же ублюдок! Значит, прежде чем проводить обработку, по святому решил пройтись. По самооценке вдарить. Ты пожалеешь. Эти пять минут моей слабости, обойдутся тебе страданиями на всю жизнь, — подумала я, мило улыбаясь отражению лэй. — Только подожди».

Я прикрыла глаза, вспоминая один из уроков Клода.

? ? ?

Урок № 341

— Вот я в мире, — доставала я статую. — Как мне узнать о планах противника. Об устройстве мира можно прочитать. Но что делать с потенциальным злодеем? Допустим, есть королевство, живет в нем принц, который метит занять престол короля-отца. Подговаривает бояр привезти из далеких морей таинственный яд, чтобы подлить его на торжественной церемонии приема послов. Как мне это предотвратить? Если тайные службы не могут нарыть доказательства на принца, то как смогу я? Как узнаю, что должна помешать этому.

Мы сидели на поляне полукругом. У каждой было по мягкой подушке, на которую можно было облокотиться. Скрестив ноги по-турецки, я обнимала набитый пухом зеленый бархат и внимала речам Клода. Когда сил держать глаза открытыми не осталось, а монотонный бубнеж божества грозил закончиться моей комой, я подняла руку. По своей неосторожности, Клод едко поинтересовался, какие у меня к нему вопросы. Я не заставила себя ждать.

— Подслушивание разговоров, — сухо пояснила статуя.

— Это как?

— Классика для Избранной. Не оставайся в собственной комнате, а броди по замку или поместью, в котором осталась ночевать. Обязательно найдется незапертая дверь, за которой недоброжелатели решат обговорить свои действия. Часто они выбалтывают свои планы, когда Избранная в их руках и они уверенны, что никуда она не денется. Мой любимый вариант — это потеря сознания или сон. Когда оппоненты обсуждают свои намерения в комнате, где Избранная должна вот-вот проснуться или прийти в себя. Она слышит голоса, но не подает виду, что вернулась в сознание.

Я кивнула.

— Хорошо. А если мои враги — не клинические идиоты? Если они переговариваются только тайными шифрами, в специально отведенном месте, опутанным огромным количеством заклинаний, через которое ни один маг не пробьется? Всегда закрывают дверь, а стены звуконепроницаемые.

— Ты же Избранная. Обязательно подвернется удобный случай.

Я поджала губы, понимая, что собираюсь продолжать занудствование.

— А если, нет?

— Дробь, ну, в самом деле, — закатила глаза Блонди. — У тебя мира нет, а ведешь себя так, будто больше всех надо.

— А мне больше всех и надо, — окрысилась я. — Ты знаешь, как будет вестись игра в твоем мире. Я же могу столкнуться с чем угодно. Я должна знать порядок действий в любой ситуации.

— Персонально для тебя, — фыркнула та, — порядок действий в любой ситуации: думай своей головой. Если враг не раскалывается на признание, дави на его гордость. Мол, такой сильный и коварный, а я слабая и беззащитная, и все же боишься сказать правду? Неужели, глупенькая я, может стать тебе преградой? Все. Мужики с нарциссическими заскоками ведутся только так.

— А если у него нет такого заскока?

— Если у него есть Y-хромосома, то поверь, уровень эгоизма у него выше Пика Коммунизма.

Я раскрыла рот возразить, но меня опередила Сома.

— Пик Коммунизма? Это что?

— Пик Исмоила Сомони, — пояснила Лариса. То есть, решила, что пояснила. Глаза Сомы остались пустыми.

— Самая высокая точка Советского Союза, — вмешалась я, чтобы прекратить бесполезные обсуждения и вернуться к насущному вопросу.

— Советский Союз? — Сома не успокаивалась. — Как это связано?

— Никак, — отрезала я. — В школе нам это вдалбливали в голову.

— СССР давно распалось, — глаза меланхоличной особы принялись изучать морщинки на моем лице. — Сколько же тебе лет, если ты училась в то время…

— Не училась я! — моему возмущению не было предела. — Я родилась в Советском Союзе. Между этой эпической датой и годом, когда я пошла в школу, СССР распалось. Мне двадцать девять, Сома.

Девушка затеребила подол платья, как делала всякий раз, когда на нее повышали голос. А голос на нее повышали часто. Не только я. Впрочем, любопытство, которое периодически просыпалось в молчаливом подростке, так просто было не остановить.

— Так почему Пик Коммунизма, а не Эльбрус? Нам в школе не рассказывали про наивысшую точку СССР, только про Россию.

— Ой, ну тебя! — воскликнула Блонди, кидая в девчонку подушкой. — Поймала! Мне не двадцать три. Я старше. Замнем тему. Я не одна здесь возраст подкручиваю. Посмотри на Ларису, наверняка она знает, название наивысшей точки, что была в Российской империи.

Все дружно посмотрели на Ларису.

— Знаю, — подтвердила та, подкидывая дровишек в бурный котлован женских интриг и страстей. К счастью, поспешил вмешаться Клод.

— Хватит, — поставил он жирную точку на обсуждениях. — Дробь задала правильный вопрос. Способы получения информации — это отдельная глава в теме о тактике Избранной. Четырнадцатая правильно подсказала. Игра на самолюбии противника — один из рабочих вариантов. Не стоит забывать и про обольщение, особенно тем из вас, кто приобретет новое тело, соответствующую магию, или уже имеет необходимые данные.

— А кто не имеет данных, тому что? — задала закономерный вопрос сто сорок седьмая, хотя как раз ей, волноваться было не о чем.

— Учитесь.

— Нельзя научиться быть красивой, — вновь влезла Сома. — Ты либо выиграл генетическую лотерею, как четырнадцатая, либо нет.

— Ты думаешь — я это, — указала девушка на свое лицо, — в подарок получила? Это результат тяжкого труда. Ежедневных упражнений, массажей, кремов, соблюдения режима дня, отказ от мучного. Думаешь, мне не хочется пончиков с утра. Очень даже хочется!

Сома пожала плечами.

— Некоторые рождаются сразу красивыми. С гладкой кожей, роскошными волосами, хорошим метаболизмом, пятым размером груди. А другие, ну вот как мы.

— Хэй! — возмутилась Лариса, поднимая указательный палец вверх. — Про всех-то не говори. Ты что, не видела мои задорные глаза? Цвет верескового меда, собранного на седьмое полнолуние — это тебе не ваши цветные линзы. Это непередаваемый оттенок, что мужиков на раз сбивает с ног.