Карамелька

Потому что она останется здесь, а ему уже к завтрашнему утру необходимо вернуться обратно на Землю. Вернуться…

Но как же сильно ему хотелось ее поцеловать!

Ее аромат пробирал его до необоснованной дрожи. Почти касался губами ее щеки, почти готов был очертить скулу, коснуться подбородка, пленить ее губы.

Зверь?

Да, сейчас он чувствовал себя больше зверем, чем человеком. И то, что она не сдавалась, лишь подстегивало его к охоте. Хищник в нем проснулся, и эта игра на грани сводила сума.

Врал, прощупывал ее осведомленность, но сейчас мог сказать что угодно. Надышаться ей не получалось — с каждым новым вдохом ему было мало. Мало просто стоять рядом в сантиметрах от нее, и это злило, все злило, все вокруг выводило его из себя. Выработанный годами контроль трещал по швам только от одного ее присутствия. Разве так бывает?

Думал, что не бывает, но сейчас убеждался в обратном.

— …А так как вы тоже военный, то наказание мы получим оба, — с раздражающим его спокойствием, с какой-то нереальной, противоестественной обреченностью произнесла она. — Я — расстрел за побег, а вы — лишение всех воинских званий, чинов, наград и привилегий. Я ответила на ваш вопрос, товарищ веркомандир?

Удар!

Он не желал ее пугать, не хотел, чтобы все вышло так. Эмоции взяли верх, контроль истлел, осыпался пеплом, и все это лишь от одной мысли, что кто-то может причинить ей вред. Ничего не слышал, ничего не видел. Шумно дышал, пытаясь взять себя в руки.

Когда в кабинете появился аускомандир восьмой группы, Ирадий уже пришел в себя.

Еще не окончательно, но настолько, чтобы владеть ситуацией.

— Утебя есть ответ на любое мое действие, на любые слова, не так ли? — спросил, чувствуя горечь, но ответа не требовал.

Именно сейчас мужчине, как никогда прежде, захотелось, чтобы она посмотрела на него. Взглянула ему в глаза, а он смог бы вновь утонуть в ее голубой радужке. В прошлую их встречу только ее глаза и помогли ему сдержать порыв забрать Каролину в ту же секунду.

Нежная…

Ему было приятно к ней прикасаться. Подушечки пальцев гладили теплую кожу. Зубы сводило от желания дотронуться до ее губ, просто обрисовать их контур. Маленький аккуратный нос, тонкие брови и глаза цвета ясного неба. Это небо волновало его. Под этим небом он готов был простоять целую вечность.

— У меня было достаточно времени, чтобы подготовиться. Если вы не перестанете оказывать на меня давление, я подам на вас рапорт, — ее голос дрогнул, выдавая страх.

О нет, он не желал, чтобы она боялась его. Только не она. Страх — последнее, что он хотел видеть в ее глазах. Его бы гораздо больше устроила любовь, привязанность, трепет, нс этого Ирадий еще не заслужил. Потому и отступил, даже отвернулся, чтобы не давить на Каролину.

Да, именно ее глаза успокаивали его гораздо лучше любых препаратов. Ее чистый, ясный взгляд возвращал ему контроль, возвращал разум, но одновременно с этим и сводил с ума. Парадокс.

Его Карамелька была права, когда говорила о том, что жить рядом с имситом небезопасно. Он знал много случаев, когда те, кто стали супругами модифицированных, накладывали на себя руки еще в первую брачную ночь.

От страха.

Страх загоняет людей, не оставляет им выбора, награждает отсутствием благоразумия, но это еще не все. Второй причиной повышенной смертности были несчастные случаи.

Имситы разительно отличались от людей, и то, что было им под силу, не было под силу | хрупким девушкам.

Одна упала в бассейн с крокодилами, другая не смогла выплыть из водоема, третья свалилась вниз с третьего уровня, перемахнув через ограждение. Таких историй, к сожалению, было много, но лишь три процента гибли от рук имситов. И то не без причин.

Но кое в чем Каролина все-таки ошибалась. Рядом с ним у нее шансов выжить было гораздо больше. Только верить на слово она ему не собиралась, а доказать…

От ее слов ком подступал к горлу. Такие нелепые мечты. Нет, не так. Они были не нелепыми. Ее мечты были светлыми, по-хорошему наивными, теплыми, но детскими.

Несмотря на то, что мир вокруг к Каролине был несправедлив, она сумела сохранить в себе кристально чистую душу. Душу, не запятнанную грязью, нищетой, озлобленностью за несправедливости.

И как? Как он должен был оставить этого ребенка здесь? В месте, где таких, как она, ломают, даже не запоминая имен.

Разве сможет она постоять за себя? Разве справится с мужиками, которые будут обделены долгое время женским вниманием?

— Ноя же могу тебе все это дать! — повысил голос, не сдержался. Хотелось кричать, хоть криком донести до нее всю глупость ее поступка. — Я могу купить тебе миллиард пирожных!

— Нет. У ваших пирожных не будет вкуса свободы.

Его сердце дрогнуло, сжалось, заболело. Одинокая слеза, что скатилась по ее щеке, была гораздо хуже, чем нож в сердце. После ножа он бы выжил, а сейчас так же медленно умирал, как медленно испарялась капля, рухнувшая на пол.

Чувствовал запах крови, и далеко не своей. Взгляд сам собой метнулся к ее руке. Что-то сжимала. Нож? Неужели все настолько плохо?

— Уходи, — большее произнести он был не в состоянии.

Нет, знал, прекрасно знал, что должен был сказать очень многое, но слишком мало времени на беседу по душам. Да и не поверит она ни единому его слову. Только время, пройденное время и поступки смогут убедить Каролину в том, что она может ему доверять.

Только так — его благоразумия хватило на то, чтобы это понять, но ярость…

Едва его Карамелька вылетела за дверь, Ирадий грохнул окровавленным кулаком по столу, который от удара разломился на две половины. Техника точно пострадала, но веркомандиру космической армии было наплевать. В его голове одна за другой рождались идеи, но все мысли сводились к тому, что он должен был остаться здесь.

Должен был, но физически не мог.

— Товарищ верглавнокомандующий, разрешите обратиться с личной просьбой? — произнес он уверенно, едва на том конце ифона раздалось не менее уверенное: “Да!”

— Ирадий, ты в своем уме? Я в отпуске! Малика! Малика, не тронь вазу! Ей шесть веков! — резко ответил друг на фоне звуков бьющегося стекла.

— Я надолго не отвлеку. Мне нужен отпуск или временный перевод.

— С какой стати?

— Я нашел свою слабость, Ант, — с тяжелым вздохом признался мужчина, вспоминая, как заверял друга, что уж с ним-то такого точно не произойдет. — Я нашел свою слабость…

Смех Анта раздавался в ифоне еще очень долго, но временный перевод веркомандир космической армии все-таки получил. Правда, для его подписания ему нужно было вернуться на Землю. Снова целый день провести без своей Карамельки, но он потерпит.

Все что угодно вытерпит, лишь бы больше по ее щекам никогда не катились слезы.

Глава 6: Первые трудности

Каролина

Вместе весело шагать по просторам — так пелось в одной старой песне, текст которой полностью навряд ли кто-то помнил. И да, возможно, в какой-то реальности эта фраза и имела все шансы на существование, но в военной академии вместе можно было только следовать уставу.

После того как я получила комплекты одежды, постельное белье и прочие необходимые мелочи, включая канцелярию для учебы, мы с Эльдером вернулись обратно.

Молодой мужчина, молча, помог мне донести тяжелую поклажу и так же молча свалил все в угол, приказывая мне переодеться и приступить к трудовой деятельности.

До обеда мы должны были полностью навести порядок во вверенных нам помещениях, а также очистить общий холл второго этажа. Мне невероятно хотелось даже не помыться — просто умыться, посидеть расслабленно хотя бы пять минут, но никого не интересовали мои желания. Да и просить — значит, проявить слабость, а этого я себе позволить не могла.

Потому и пришлось следовать приказам. Сначала переодеться прямо посреди комнаты, потому что в уборной тоже наводили чистоту. Чужие взгляды были неприятны, хотелось поежиться, закрыться, но я стойко выдержала экзекуцию. Даже на свист и улюлюканье не отреагировала, хладнокровно продолжая переодеваться.