Битва над бездной

– Из лифтовой какой-то тип на нас глядел, а потом скрылся, может, даже уехал на лифте, вроде послышался специфический шум.

– Я тоже слышал. Как он выглядел? – спросил Эди.

– Маленький и в светлой рубашке.

– Спасибо, выручили, – сказал Эди и направился к лестничному пролету. У него не было сомнений в том, что Люба высмотрела того самого живчика.

Через несколько минут он пришел в свой номер и со словами: «Елена, ваш заказ выполнен», – вручил ей шоколад.

Она же, дождавшись когда он закроет дверь, на одном дыхании прошептала:

– После того как вы ушли, звонил Моисеенко и, наградив меня своими слащавыми комплиментами, попросил позвать вас к телефону. Но я ему поведала, как научили, байку о шоколаде, а он давай вовсю смеяться, перемежая смех словами, мол, неужели послушался, ха-ха-ха, неужели взял и просто пошел, ха-ха-ха. Потом, еще продолжая глотать приступы смеха, попросил передать, что будет ждать звонка на работе.

– Вас удивляет, что он смеялся? – спокойно спросил он.

– Ну, конечно, и более того, не пойму, что такого смешного я ему сказала, – заметила она, удивленно посмотрев на улыбающегося Эди.

– Леночка, вы ему доставили большое удовольствие тем, что такого необузданного типа, каковым он видит меня, и кого бы, будь его воля, с удовольствием удавил собственными руками, преспокойно без всяких напрягов отправили за шоколадом, которым вам неожиданно захотелось полакомиться.

– Но вы же сами… – начала она пояснять.

– Вами все сделано правильно, но он, не зная подоплеки вашей байки о шоколаде, как прикрытия моей встречи с коллегой, дал волю своим эмоциям, – пояснил Эди, а затем, сделав короткую паузу, продолжил: – А теперь давайте мы с вами, знающие реальную картину происшедшего, посмеемся над наивностью Андрея Ефимовича.

– Ой, вы все поставили на свои места, и действительно смешон именно он, ха-ха-ха, как смешон, ха-ха-ха, – искренно начала смеяться Елена.

Спустя мгновение рассмеялся и Эди, но не от того, что они перехитрили моисеенок, а видя, как заразительно хохочет эта красивая девушка, еще не знающая до конца, с какой тяжелой и в то же время почетной обязанностью защищать свою родину, ей придется столкнуться в ближайшем будущем.

Через минуту, наблюдая за тем, как Елена готовит кофе, Эди набрал телефон Моисеенко. Трубка через секунды ожила его голосом:

– Алло, я слушаю вас.

– Здравствуйте… – только и успел сказать Эди, как тот, хохотнув, спросил:

– Шоколад купили?

– Купил, сейчас будем наслаждаться, – в тон ему ответил Эди.

– Хотел еще вчера спросить об одном вашем земляке, но вы были заняты, а ждать, когда освободитесь, не было времени, надо было бежать к нему на встречу. Он министр, Асланов Али. Вы знаете его?

– Вспоминаю, что вроде в министерстве пищевой промышленности работает. Виделся с ним раньше, но близко не общался.

– А вот он знает вас и даже весьма хорошо отзывался.

– Интересно, ведь мы с ним по разным коридорам ходим, – пошутил Эди.

– Не понял, плохо слышно? – бросил в трубку резидент.

– В смысле я не пересекаюсь с ним по работе, – пояснил Эди, мысленно ухмыльнувшись тому, что тот не понял очередного привычного для слуха русского человека словосочетания.

– А-а, понял, – произнес Моисеенко. – Так вот, он рассказал, что вы известная в республике личность, ученый и спортсмен. Вот я и подумал, а почему бы мне со своей драгоценной супругой не познакомиться с красотами вашей республики. Как вы на это смотрите?

– С удовольствием смотрю и готов хоть сегодня отправиться в дорогу, об этом же я и Анне Ильиничне говорил. Организую все на высшем уровне, останетесь довольны на всю оставшуюся жизнь.

– Спасибо, я не ожидал иного ответа, но, к сожалению, придется подождать вашего возвращения из Минска.

– Как скажете, Андрей Ефимович.

– Хорошо, будем считать, что договорились, – произнес он и тут же спросил: – К поездке готовы?

– Чего готовиться-то, билеты есть, вечером позвоню Юре, чтобы встретил, и с утра в дорогу. Правда, надо сувениры подкупить друзьям, для чего придется пройтись по магазинам, а затем ехать в Кунцево за вещами Елены.

– Когда вернетесь в номер?

– Бог его знает, точно сказать затрудняюсь.

– Надо определиться, когда деньги и письма вам отдать.

– По-хорошему это надо было сделать вчера на ужине, и сегодня не пришлось бы дергаться, – сухо заметил Эди.

– Может, до вашего выхода в город?

– Я готов, решение за вами, – промолвил Эди, поняв, что резидент уже принял такое решение.

– Хорошо, через полчаса спуститесь в буфет, там вас будет ждать Марк.

– А чего в номер не придет?

– Не хочу, чтобы наша каратистка видела, как он будет передавать конверты. Мы на этот счет уже говорили.

– Хорошо, пусть будет так, – согласился Эди, кивнув в знак благодарности Елене, которая поставила перед ним чашку кофе. При этом еще успел подумать: «Как же ей удается готовить такой нежный напиток из обычного молотого кофе, а у меня, как бы ни старался, получается общепитовский суррогат, подобный тому, чем потчуют современные нэповцы неосторожных кофеманов в современных московских забегаловках, рядящихся в кафтаны русских бистро».

– По посылкам, ой, передачкам, поступим, как договорились.

– Подскажите, чтобы принесли открытыми, там их все равно будут вскрывать.

– Конечно, конечно, я обо всем предупредил, так что не беспокойтесь, – пропел Моисеенко и затем добавил: – Кажется, это все, что хотел на этот раз сказать. Да, чуть не забыл, Анна Ильинична просила передать вам привет, вы ее просто пленили, я даже начинаю ревновать.

– Передайте ей, что она нам тоже понравилась, особенно Елена часто вспоминает ее добрым словом.

– Обязательно передам, доставлю ей удовольствие, а теперь откланиваюсь, ко мне люди заходят, до свидания, – торопливо промолвил Моисеенко, и в следующее мгновение Эди услышал гудки.

Положив трубку, он зажмурил глаза и расслабленно прислонился к спинке кресла.

– Достал он вас? – заботливо спросила Елена.

– Если честно, бесконечно надоел, – улыбнулся Эди и, раскрыв глаза, склонился над чашкой кофе.

– Расскажите, о чем говорили, ведь вы называли мое имя?

– Обязательно, как только вернусь, – ответил Эди, сделав небольшой глоток. – Сейчас надо идти, – добавил он и, резко поднявшись, направился в буфет…

Марк сидел за одним из четырех столиков и ел яичницу с ветчиной, запивая ее распространенным в Москве чешским пивом. Купив такую же бутылку пива, Эди подсел к нему, благо три остальных столика были заняты полдничающими обитателями гостиницы.

– Привет, вижу, проголодались, если за такую калорийную пищу взялись, – растянул губы в улыбке Эди.

– Привет, я бы с удовольствием поел что-нибудь посущественнее, – ухмыльнулся тот, стрельнув исподлобья в Эди быстрым взглядом.

– Так в чем дело, пойдемте и наедимся до отвала за мой счет, – предложил Эди.

– Надо передать и возвращаться, – пояснил он, скосив глаза на прикрытый газетой «Правда» сверток, что лежал у него по правую руку.

– Там что?

– Письма и пятнадцать штук, если еще понадобится, привезу как в прошлый раз.

– Понравилось ездить в Минск? – улыбнулся Эди. – Наверно, кралю там завели.

– Куда уж, езжу лишь по делам, – отпарировал Марк.

– Думал, передачки вы принесете.

– Не я, а тот, кто за Олега платил.

– Обе, что ли?

– Вроде да, – сказал Марк, вопросительно уставившись на Эди.

– Так его, насколько помню, ни Александр, ни Андрей Ефимович не знают.

– Эди, давайте лучше о другом, а то опять запутаете, – ощерился Марк. – Кстати, вы не забыли о нашем уговоре?

– Это насчет Гюнтера?

– О нем, конечно.

– Как можно, мы же договорились.

– Ладно, тогда услуга за услугу, – хмыкнул Марк, а затем продолжил: – Гриша тоже туда едет, будет там параллельно с вами какие-то дела решать. А с учетом того, что он зол на вас за посрамление перед Андреем Ефимовичем, как бы не попытался отомстить.