Битва над бездной

Возмутителя спокойствия через минуту скрутили и увели стремительно вбежавшие в зал два милиционера.

– Елена, вы просто молодец, такая миниатюрная и так ударили, что хулиган сразу шмякнулся под стол, – восхищенно бросила Анна Ильинична. – Но как вы сумели?

– Я увидела лицо разъяренного Эди и потому ударила, а то он убил бы его, – нервно хихикнула Елена.

– Надо же, я и моргнуть глазом не успел, как она уложила его, – удивленно заметил резидент. – Где вы этому научились?

– Папа научил, а сейчас Эди учит, – смущенно ответила Елена.

– Молодец, ну просто молодец, – отреагировал Моисеенко, – это надо же, такого бугая с одного раза. Дорогой Эди, прошу, продолжайте учить ее вашему искусству.

– Обязательно, но сейчас прошу извинить, как-то неудобно получилось, – сказал Эди, глянув на своих гостей.

– Ой, что вы говорите, наоборот, это так забавно, не извиняйтесь, не надо. Если верить рассказам мужа и словам Леночки, очень хорошо, что вы не успели до него добраться, а то могли быть разборки, сейчас же все в шутку обернулось, – воскликнула Анна Ильинична, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Тем временем к столу подошла метрдотель и, мило улыбаясь, поинтересовалась, будет ли Елена писать заявление на хулигана, и, получив отрицательный ответ, довольная таким исходом, ушла.

– Чему она радуется? – удивилась Елена.

– Тому, деточка, что за рестораном не будет числиться факт хулиганства, – со знанием дела разъяснил Моисеенко.

Через некоторое время Анна Ильинична и Елена, сославшись на необходимость посетить туалетную комнату, направились к выходу. Моисеенко, сопроводив их непродолжительным взглядом, произнес:

– Скажу откровенно, я никак не ожидал, что в ней столько сил и смелости. Вижу, вы действительно работаете с ней.

– Кое-каким приемам обучаю, но Елена лично много времени уделяет своей физической подготовке. Раньше ее тренировал отец, я лишь подправляю технику боя на один-два шага, – пояснил Эди, мысленно отругав себя, что не нашел возможности предупредить Лену, чтобы она остерегалась жены Моисеенко.

– Это чувствуется, – хихикнул Моисеенко, а затем, будто это только что осенило его, спросил: – Дорогой Эди, а не находите, что ее можно бы на работу куда-нибудь пристроить?

– Она же учится?

– Что касается учебы, то можно перейти в заочницы, насчет работы я могу у себя пристроить, она же два языка знает.

– Это надо с ней переговорить, – с сомнением в голосе заметил Эди.

– Давайте предложим, может, согласится?

– По-моему, это хороший вариант, к тому же она была бы под вашим присмотром, – поддержал его Эди, подумав при этом, что все складывается так, что Елена сможет изучать ситуацию вокруг резидента, находясь в непосредственном общении с ним. Сможет, конечно, если будет соответствующим образом подготовлена. Поэтому надо предусмотреть в минской программе ее обучения специальный раздел, охватывающий данную специфику.

– Тогда так и будем действовать, – изобразив на лице заговорщическую мину, заключил Моисеенко, а потом после непродолжительной паузы, неожиданно поменяв тему, спросил: – Билеты удалось выкупить?

– Удалось.

– Вагон наверняка купейный, ведь не станете же с такой девушкой ехать в плацкартном или общем, – пошутил Моисеенко и тут же попросил назвать номер, чтобы при необходимости передать им что-нибудь в дорогу.

Эди, не раздумывая, назвал номер вагона, будучи уверенным в том, что он понадобился резиденту для подселения в него своих людей.

После этого резидент, демонстративно бросив взгляд на вход в зал, продолжил:

– Давайте, пока есть время, поговорим о вашей поездке.

– Давайте, – согласился Эди, вопросительно уставившись в лицо резидента.

– Конечно, мы почти обо всем переговорили вчера, но кое-что надо уточнить с учетом того, что вы были несколько не здоровы. Так вот, я сказал о возможных письмах и посылках для Саши и Олега. Такие письма мной написаны, и они в незапечатанном виде с частью обещанных денег будут переданы вам завтра вечером Марком.

– Почему с частью? – спросил Эди.

– Можно бы и все, но их вам надо будет где-то хранить и оберегать, да и, не дай бог, если придется кому-нибудь объяснять, откуда они взялись и тому подобное, – разъяснил Моисеенко. – Поэтому лучше будет частями и по мере возникновения необходимости.

– Вижу, я погорячился, – усмехнулся Эди.

– Не волнуйтесь, когда понадобятся, по первому же звонку они будут доставлены, куда скажете.

– Понял, это как в прошлый раз, – заметил Эди и тут же продолжил, подумав о том, что было бы очень кстати заполучить корреспонденцию резидента своим агентам до встречи с Иванковым: – Письма и деньги лучше с утра, пока буду один, а то приедет Елена и все закрутится…

– С утра вряд ли получится, мы едем в Тулу для изучения экспонатов на выставку, хотя ваши слова о Леночке заставили меня призадуматься, – произнес резидент, а затем, после секундной паузы, добавил: – В общем, я еще подумаю над вашим предложением и дам знать.

– Вам виднее, я это предложил, чтобы Елена ничего не усекла, мне бы этого не хотелось, она такая любопытная, что… – начал пояснять Эди, чтобы продемонстрировать, что усилия Моисеенко и его жены по вбиванию клина между ними дали свои плоды.

– Дорогой Эди, вы молодчина, – ощерился Моисеенко. – Конечно, ей не надо показывать ни писем, ни денег. Пусть это будет тайной, если потом Саша захочет, то сам объяснит ей, что к чему. Но очень рассчитываю на то, что Юра сможет помочь вручить письма адресатам в первые дни вашего пребывания в Минске. Посылки же принесут вам прямо в гостиницу. Я решил не загружать вас на дорогу ношей для зэков, так как их можно спокойно скомплектовать на месте. Да, чуть не забыл насчет гостиницы сказать, рекомендую остановиться в прежней, вы знаете тамошних администраторов и уверен, что и они вас запомнили. Вот для начала это все, – заключил резидент и вопросительно посмотрел на Эди, давая тем самым понять, что ожидает с его стороны возможных вопросов.

– Андрей Ефимович, от незнакомого человека посылки брать я не стану, а вдруг по незнанию он положит в них запрещенные для передачи зэкам продукты и вещи. Их администрация запросто обнаружит, и тогда мне светит как минимум обезьянник, чего я допустить не могу, – сухо заметил Эди.

– Ой, этого только не хватало, – притворно рассмеялся Моисеенко, – хорошо, что предупредили, я же в таких делах полный профан. – Затем, после непродолжительной задумчивой паузы, спросил: – А Юра не сможет обойти эти препоны?

– Возможно, и сможет, но в передачках однозначно не должно быть наркоты и оружия, так как их сразу обнаружат легавые.

– Кто-о, не понял?

– Специально натасканные собаки.

– А если деньги?

– Зачем их в передачки совать, когда можно через Юру или меня отдать? – удивился Эди.

– Все понял, я подумаю, кого из известных вам людей в гостиницу прислать.

– И еще, Андрей Ефимович, прошу не превращать в детективный роман передачу мне писем и денег, а то в прошлый раз Марк так закрутил ситуацию своими выкрутасами, мол, давай попьем кофе то там, то здесь, вместо того чтобы прийти в номер. Из-за этого я не успел потренироваться перед дорогой…

– Ох, этот Марк, ему только поручи что-нибудь, так он нафантазирует черт-те что. Так и быть, я ему в этот раз накручу хвоста, и он примчится к вам без всяких там кафе.

– Андрей Ефимович, вы, ради бога, не обидьте Марка, он хороший парень, – улыбнулся Эди и, наполнив рюмки водкой, предложил выпить за его здоровье.

– Мне нравится, что вы беспокоитесь о нашем товарище, – высокопарно заметил Моисеенко и осушил рюмку. Затем, отпив из стоящего рядом бокала чуточку минеральной, продолжил: – Дорогой Эди, прошу иметь в виду, что я очень рассчитываю на то, что вы сможете также исполнить мои просьбы в отношении друзей Юры, и я смогу вас за это достойно отблагодарить.

– Можете быть уверены, я постараюсь все сделать, чтобы достичь нужного результата, – успокоил его Эди, а затем, усмехнувшись, добавил: – И, конечно, получить наш с Юрой гонорар для научной деятельности.