Страница 3 из 7
Языческие верования в кладоискательстве тесно переплетены с христианскими. Цветы папоротника, разрыв-трава, другие столь же надежные ключи. По распространенным народным представлениям, на пути к каждому кладу стоят бесы. Они всячески вредят поискам, терзают души людей (и вкладчика, и находчика). Но молитва побеждает бесов. Вот почему при поисках кладов принято иметь крест и Евангелие.
Народный опыт тщательно обрабатывал результаты как успешных, так и неудачных поисков и все это превращал в фольклор. Каждая громкая находка давала повод целому букету легенд и мифов. Стоит отметить, что ценность древних кладов сегодня гораздо выше, чем стоимость более весомых недавних захоронок. Историческая и антикварная ценность древних вещей намного превышает собственную стоимость массы золота, серебра, драгоценных камней.
Так, изредка находились в глухих лесах Верхней Камы серебряные сосуды Сасанидской эпохи – это удивительные произведения искусства VII–VIII веков. Сейчас они стоят баснословно дорого. Блюда, чаши, кубки использовались при совершении языческих обрядов в лесных святилищах, а затем зарывались в землю – там же в лесу, вдали от поселений. Так что любая находка этих предметов – случайность, везение, счастье. Клад – это и сундук с серебряной посудой, и глиняный горшок с десятком пятаков, и спрятанная в колодце толстая золотая цепь, и замурованная в стены дома жестяная банка с царскими пятерками… Примерам несть числа, но в любом случае каждая находка исторически обусловлена и исторически возможна. Мы не найдем на Волге клад Монтесумы или в Весьегонске сокровища Непобедимой армады. Но зато каждая наша находка расширяет наши знания об истории, торговле, войнах, людях России прошлых эпох, ведь клады – это прежде всего люди.
И все же в развитии кладоискательства в России есть определенные этапы и закономерности. Рассмотрим кладоискательство России в процессе его исторического развития.
Причины сокрытия кладов в России примерно те же самые, что и во всем мире. Во-первых, частые перемещения населения на всей территории страны. Бежали от татар в леса на восток, искали новой землицы на севере, плыли от налогов и долговой кабалы по рекам на Урал и в Сибирь. Затем вновь освоили «подрайские» земли на Волге и юге России, наступая на Степь… Население постоянно куда-то двигалось, не всегда добровольно. Поэтому ценное имущество закапывали в землю. Мне довелось беседовать с любителями немецких захоронок в Восточной Пруссии, нынешней Калининградской области. После Второй мировой войны немцев массово выселили в Германию, а в их дома привезли бедолаг из центра России. Поскольку с собой немцам разрешали брать лишь килограммов по двадцать пять груза, то все остальное ценное имущество они и зарывали на собственной усадьбе. Все как один прятали добро либо в ямы подвалов, либо вблизи колодцев, старых деревьев усадьбы.
Когда раскулачили братьев моей бабушки, то в ночь перед высылкой они зарыли чугунок с золотыми монетами под дуб на задах своей усадьбы. Затем, вернувшись на побывку в 1930-х годах, перепрятали клад где-то на поскотине. Последней, кто знал о месте клада, была моя бабушка, так никому перед смертью место и не выдавшая. Моему отцу она выделила на зубы три золотых царских пятерки. Их у нас вскоре благополучно украли. Таковы реалии трудной российской жизни. Непрерывные мобилизации…
Во-вторых, клады зарывали, спасаясь от внутренних междоусобиц, набегов соседей-врагов, разбойников. А межродовые, внутрисемейные свары и распри? Сколько от них погибло людей и осталось захоронок?
Третья причина (и самая важная на Руси до XX века) – это пожары. Деревянная Русь выгорала раз в 20–25 лет почти полностью. Раз в пять лет в любом селе, городе случались значительные пожары, от которых страдало от четверти до трети населения. «От копеешной свечи» не раз выгорала Москва. Кроме свечного освещения были еще лампады и свечи перед иконами. А бани, печи в домах и во дворах? Крытые соломой дома бедноты… Частые грозы и молнии тоже являлись нередкой причиной возгорания. Случались и умышленные поджоги из мести. Сжечь людей, древнерусский город во время осады летом было делом вовсе не хитрым. Но в связи с дешевизной леса и обилием плотников новые дома отстраивали очень быстро. Деньги же и ценности в жилых покоях до XVIII века чаще всего не держали, а хранили либо в каменных подвалах богатых домов и церквей, либо просто зарытыми в надежном уголке собственной усадьбы. После пожара эти сбережения чаще всего востребовались и помогали крестьянам, купцам, посадскому люду быстро «влезть» в новые хоромы.
Таким образом, земля становилась для русского человека и сберегательной кассой, и страховым фондом на случай любого бедствия.
Четвертая важная причина – явное неудобство хранения более или менее крупных сумм денег в медной и серебряной монетах. Все это очень громоздко, сильно бросается в глаза, тяжело для перевозки при расчетах в других городах или на ярмарках. Современники ехидно вспоминали, как однажды Михаилу Ломоносову за оду императрице Елизавете Петровне было высочайше пожаловано 500 рублей. Поскольку серебра в казначействе на тот момент не оказалось, то к дому поэта подъехала большая телега с мешками медной монеты. И как же при этом чертыхался не воздержанный на слово великий русский энциклопедист!
Действительно, встречаются очень большие клады чисто медной монеты: пятаки, алтыны в котлах, чанах, бочонках. Перевод меди в серебро, а серебра в золото чаще всего был связан с потерями в сумме и затруднителен. Убрать с глаз долой в тайник – очевидное напрашивающееся решение для больших сумм.
Бумажные ассигнации боялись воды, огня, неосторожного обращения. Один русский писатель горестно вздыхал, вспоминая причины разорения своего дедушки. При спешном отъезде из Москвы в 1812 году от французов его дед вместе с коляской попал в промоину на реке (ведь главным бедствием русских дорог тогда были мосты) и вымочил свои бумажные сбережения в воде. Они вылиняли до полной белизны и превратились в пачку простой бумаги. Металлическая монета в этом смысле все же надежнее.
Пятой важной причиной массового зарытия русскими кладов во все века истории России являлся слепой произвол государства по отношению к своим подданным. «Был я холопом привилегированным в стране холопства всеобщего», – вспоминал уже в середине XIX века родовитый князь Петр Долгоруков (между прочим, Рюрикович). Иностранцы рассказывали, что если в Средние века государь и великий князь Московский замечал, что кто-то из его подданных сильно разбогател, то он просто находил повод, чтобы арестовать этого человека, а все его имущество отписать в казну.
Выставлять свое богатство на всеобщее обозрение было смертельно опасно. Могли дать ход доносу собственного холопа или слуги и разорить любого купца или даже боярина.
Юмор русских царей был весьма своеобразным. Вспомним, как грабил собственные города и села, нещаднее, чем любую страну, царь Иван Грозный. Это именно он приказал повесить боярина Овцына на воротах собственного дома рядом с повешенной овцой.
Кроме того, налоги были часто не просто громадны и непосильны, но произвольны и внезапны. Понадобился царю Петру I военный флот – платите, господа купцы, деньги на постройку кораблей.
Таиться, казаться меньше, скрывать свое достояние, а не кичиться им напоказ – таков закон русской жизни. Эта психология поведения надолго стала всеобщей для большинства слоев нашего общества.
Очевидцы рассказывают такой случай уже конца XIX века. Много лет живший в городе нищий, скитаясь по дворам и питаясь сухими корками хлеба с водой, внезапно умер на дворе небогатого купца. Тот послал слугу спалить лохмотья старика, чтобы не занести в дом заразу. Слуга пропал. Купец не поленился сам сходить к кострищу за усадьбой и в пепле нашел с десяток золотых монет, зашитых прежде в ветхую одежду нищего.
Судя по всему, его слуга выгреб из кострища несколько десятков таких монет. Чтоб не искушать судьбу, он просто сразу ушел в родную деревню, где стал самым зажиточным и крепким домохозяином.