Пропащий

  Гремя броней, сверкая блеском стали … и воняя выхлопными газами, вездеход выбирается на поляну, где притаился квадролет, кое-как присыпанный старыми лопухами папоротниковых листьев. За штурвалом вездехода сидит Петр, который решил сам управлять наземной техникой. Данила почему-то не вызвал у него доверия. В итоге Уголков всю дорогу трясся в пассажирском отделении, которое по совместительству было и багажным. Путь занял минут сорок. За это время Данила хорошенько покопался в барахлишке охотников, обзавелся неплохим дробовиком с запасом патронов для охоты на динозавров. Мелочь вроде арбалета с зазубренными стрелами, комплекта мин ловушек — подошел, получил несмертельную дозу яда, уснул! - и просторной палатки из многослойной ткани с металлической кольчугой для пущей прочности да еще и с обогревом Петр забрал себе. В хозяйстве, которым он собрался обзавестись, это пригодится. Подумав, Данила отдал ему и дробовик — здесь он нужнее, а дома как-нибудь обойдется.

  - Ну, враг всего живого, мы на месте! - говорит Петр, кивая на летательный аппарат.

  - Почему это я враг всего? - удивился Данила.

  - Так тебя именуют в рекламных роликах рептилоидов, - объяснил Петр. - Ты не знал?

  - Телевизор не смотрел, - буркнул Данила. - Некогда было.

  - Ну, тогда знай, что из тебя сделали самого лютого врага всех времен и народов рептильных. Ты воплощение зла и этот, как его? - наморщил лоб Петр. - В общем, исчадие! Все, кто видел тебя или знает, где ты, обязан немедленно сообщить, куда следует. Или просто убить на месте.

  - А награда?

  - Все!

  - Понятно. Вытряхайся и пошли.

  Тарахтят двигатели, набирая обороты, дрожит старый, латаный перелатаный корпус, посадочные «лыжи» нехотя выбираются из мягкой почвы. Данила сидит в кресле пилота, пальцы сжимают регулятор оборотов, взгляд устремлен вперед. Смотрится красиво, но в душе скребут кошки и растет чувство неуверенности. Он, конечно, учился, но не так чтобы очень. И вообще, что за мода на этой планете летать исключительно на квадролетах! Нельзя ли что-нить по-проще? Типа сел, назвал адрес и приказал взлететь. Как в кино, где герои блокбастеров управляют космолетами одной рукояткой. На мотоцикле и то два, а тут одна. Ну, еще кнопка включения гипердрайва для гиперпрыжка в подпространство с последующим выныриванием там, где надо или в непосредственной близости.

  - Мы взлетаем или как? - с тревогой в голосе спрашивает Петр.

  - Двигатели надо прогреть! - окрысился Данила.

  - Ну да, - кивнул Петр. - Зима на дворе. Аляска, сэр!

  Поднять и послать куда надо транспортное средство Даниле все же удалось. Лететь вдоль узкой извилистой речки посоветовал Петр. Так безопаснее и не надо включать навигатор. Поселок, в котором собрался провести остаток жизни Петр, располагался как раз в устье.

  - А чего именно там? - поинтересовался Данила.

  - Земляки, - коротко ответил Петр.

  На земле, после более-менее приличной посадки, на прощание Петр сказал:

  - Удачи тебе, Данила Уголков. Ну, а если не повезет, приезжай сюда. Тут люди мирные, не злобные, живут своим трудом и никому не мешают.

  - Спасибо. Только вот если я здесь появлюсь, как бы вам тут совсем плохо не стало. Рептилоиды меня в покое не оставят.

  - Перебьешь карликов — успокоятся. Бывай!

  Квадролет отрывается от земли. Данила смотрит в иллюминатор. Поселок охотников и рыбаков состоит из полутора десятков простых деревянных домов на берегу реки. Жители собирают урожаи с огородов, ловят рыбу, охотятся и тем живут. Здесь нет грабителей, наемников и прочих искателей приключений. Просто люди, случайно оказавшиеся в чужом мире и вынужденные жить здесь так, как умеют и могут. Не всем же решать мировые проблемы или маяться на острие технического прогресса.

   Глава 5.

  Последние километры до храмового комплекса Данила идет пешком по границе папоротникового леса и обширной полупустыни, стараясь не выходит из-под сени широких листьев. Бешеное дневное солнце поджаривает живьем все движущееся и неподвижное на поверхности земли. Под землей видимо тоже, потому что на открытых участках встречаются растрескавшиеся пятна окаменелой почвы, из которой торчат высушенные кости животных или мумии насекомых. Мощные папоротники стойко противостоят напору огня, густые кроны не пропускают жар к земле, корни тянут из глубин потоки воды холодной воды, набухшие от влаги стволы держат широкие толстокожие листья, под которыми прячутся хилые хвощи, таится хмурый мох и копошится вечно голодная живность.

  Дабы не чокнуться от перегрева Данила опустил забрало и включил автоматический режим кондиционера. Внутри бронекостюма царит комфортабельная прохлада и сухость, приятный ветерок обдувает лицо. Все хорошо, только вот ходьба по мхам и вспученным корням чрезвычайно утомительна. Корни путаются под ногами, мох проваливается. «Вот бы пропеллер на спину! - мысленно рассуждает Данила. - Включил и полетел над цветочной поляной, как жук. Задолбал этот пеший переход!» Но выходить на открытую местность, где почва твердая и шагать намного проще, Данила опасался. Храмовый комплекс, святыня рептилоидов и место очень комфортабельного проживания карликов невидимок наверняка просматривается с воздуха. Уж один спутник они точно «подвесили»! А может, и нет. Кого им опасаться? Про храм невидимых богов столько легенд создано воображением простого рептильного народа, еще больше придумано самими «богами» - они, де, и умнейшие, и всезнающие, и вездесущие-всемогущие … словом, не вздохнуть ни выдохнуть без их непосредственного участия.

  Похоже, это общее явление любой цивилизации - всегда найдутся те, кто не от мира сего, чью мамашу - или мамаш! - «оприходовал» бог и потому отпрыски их, а также последующее потомство имеют божественное происхождение, им надо поклоняться, слушаться во всем и не перечить. И не важно, что прямых доказательств совокупления с богом нет. И сама фигура «бога» вызывает серьезные сомнения. И «богами» такими укомплектовано каждое племя и если всех их собрать, «богов» этих, то получится целый футбольный стадион — что уже вызывает сомнение в божественности и наводит на подозрение, что это просто инопланетные мужики напились и сделали тын дыр-мындыр с туземными бабами, которым свои потные охотники на мамонтов надоели.