Пропащий

  - Я иду такая вся, в дольче габана! - фальшиво пропел Данила строку из дурацкой песенки выпускника циркового училища. - Я иду такая вся, на сердце рана … тьфу!

  Стало так противно, что захотелось дать по морде. А ведь совсем недавно скакал под этот «шедевр», нравилось! А с другой стороны, что, гимны с утра до вечера слушать? Хочется отдохнуть, подурачиться немного, это не страшно. Страшно, когда дурачество становится образом жизни. Именно этого от нас добиваются те, кто управляет государством. Это ведь только в сказках дураки на печках-то ездят. В жизни ездят на дураках.

  - Господин Уголков! - пропел женским голосом спрятанный в потолке динамик. - Вы уже проснулись?

  Данила подпрыгивает от неожиданности, небрежно завернутая набедренная повязка спадает. Как настоящий мужчина, Данила слегка приседает и рефлекторно прикрывает ладонями промежность.

  - А… а вы задаете вопрос или утверждаете? - спрашивает он срывающимся от волнения голосом.

  - Мы за вами не подглядываем, так что я спрашиваю, - отвечает неведомая собеседница.

  - Проснулся я, проснулся … щас оденусь и … куда идти-то?

  - Я вас провожу, - сообщил голос и динамик с тихим щелчком отключился.

  «Женщина! - подумал Данила, быстро одеваясь. - Интересно, как они тут выглядят? На шпильках, прическа «лошадиный хвост» и огромные «миндалевидные» глаза? Как в кино».

  На всякий случай Данила глянул на себя в зеркало, одернул складки, пригладил волосы пятерней. Спустя минуту дверь распахивается, через порог переступает … Данила решил, что рыцарь! Вернее, рыцариха, потому что округлые бедра бывают только у женщин. Как правило.

  - Здравствуйте, Данила! - точно выговаривая все буквы говорит женщина в доспехах. Но с ударением на «а» в имени. - Меня зовут Рисса, я ваш проводник, я отвечу на ваши вопросы, расскажу, что вам надо делать и как.

  - Ага, Рисса, - опешил Данила. - Но ведь в вашем языке нет гласных … а, это перевод такой, извините!

  Он рассматривает Риссу, даже не думая скрываться. Первый раз видит инсекта женского пола! Она ниже его на полголовы, тонкая шея, талия, плоский живот, груди нет, это понятно — инсекты не выкармливают потомство как люди. Ну, в целом очень похожа на земную женщину с нулевым размером груди. И вся в латных доспехах насыщенного коричневого цвета из хитина, которые подчеркивают стройность фигуры! А лицо какое интересное! Оно похоже на человеческое - аккуратный нос, большие глаза, заметны ушные раковины, лоб, надбровные дуги и подбородок. Черты резко очерчены и неподвижны, словно маска, но так и должно быть, ведь все тело покрыто твердым хитиновым покровом. Выделяются глаза — чуть вытянутые к краям, большие, темно синие, почти огромные на таком небольшом лице.

  - У вас удивительные глаза! - вырвалось против воли у Данилы.

  - Достались от далеких предков, - произнесла Рисса. - Именно глазами мы выражаем эмоции, потому что нет подвижного кожного покрова.

  - Да, лицо у вас … не такое. А глаза потрясающие. Тот парень, с которым я разговаривал тогда... у него такие же?

  - Почти. У мужчин чуть меньше и лица грубее.

  - Морды.

  - Можно и так сказать, - ответила Рисса, в синих глазах мелькнула искорка смеха.

  «Все понятно, - подумал Данила. - Мужики везде мужики, даже на другой планете. Но не все и я из тех, кто не все!»

  Едва ли инсекты были высокого мнения в целом о людях и о земных мужчинах в частности. Все-таки низшая цивилизация, даже до ближайшего спутник добраться не могут. Еще и делятся по цвету кожи и разрезу глаз. Но Даниле, оказавшемуся в чужом и даже чуждом мире, вдруг захотелось показать лучшие качества людей. Ну, не все мы мерзавцы, думающие только о себе, о своих прихотях, потакающие своим слабостям, жрущие и срущие вволю, совокупляющиеся где попало и живущие одним днем. Вдруг стало стыдно, что его, Данилу Уголкова, сочтут говорящей обезьяной, которая понятия не имеет о манерах, о поведении, вообще о культуре и правилах хорошего тона, а они почти во всех мирах одинаковы. Он даже украдкой, типа шею разминаю, оглянулся — чисто ли в комнате? Ну, в смысле, трусы-носки-рубашки не валяются!

  В комнате было пусто, как в тюремной камере после косметического ремонта. Небрежно заправленная грубой холстиной койка, колченогий табурет и откидной столик из цельного куска древовидного папоротника. И он, Данила Уголков, стоит по середине в замшевой одежде китайского крестьянина Сяо Мяо.

  - Ну, и что дальше? - развел руки Данила.

  - Идите за мной, - ответила Рисса. - У вас есть вопросы к нам, я на них отвечу, но не здесь.

  Они выходят в коридор, вдоль стен через равные промежутки выстроились прочные железные двери — в комнате Данилы такая же! - на потолке тускло горят фиолетовые лампы, поток теплого воздуха ласкает лицо и шею, пахнет больницей, чуть слышно гудят воздуховоды.

  - Обеззараживаете? - спросил Данила, кивая на потолок.

  - Немного, - ответила Рисса. - Здешняя микрофлора быстро мутирует, любая инфекция может быть смертельной.

  - А прививки?

  - Часто нельзя, организм не справляется с нагрузкой. Проще чистить воздух, а прививку делать непосредственно перед выходом за пределы базы. Мы пришли, заходите!

  Рисса нажимает едва заметную кнопку на дверном косяке, створка послушно распахивается, Данила перешагивает порог. Эта комната не похожа на камеру, скорее небольшой конференц зал с традиционным вытянутым столом, десяток стульев в два ряда друг против друга и плоский экран в полстены.

  - Садитесь, - предложила Рисса, указав на место во главе стола.

  Данила послушно опускается на стул, тотчас на других стульях появляются голографические изображения инсектов, похожих как две капли воды и в тоже время чем-то трудноуловимо отличающихся. Как китайцы при первом взгляде на них. Различия, конечно, есть, но они становятся видимыми потом, когда приглядишься. Рисса становится с противоположной от Данилы стороны, она тут в роли ведущей.