Страница 15 из 18
— Никчемная шлюха, где их только учат, Амид? — натягивая штаны, и тяжело дыша, спрашивает предводитель моей стражи.
— В Плезире не готовят одал к таким здоровякам, как ты, Даг, — с усмешкой cообщаю я. Вторая девушка бросается к своей подруге, пытаясь помочь ей подняться, но я не позволяю. — Стоять! Пошла вон отсюда, если не хочешь стать следующей, — приказываю я. Прижав ладошку к губам, испуганная девушка бросает последний полный сострадания взгляд на Айю и убегает прочь из моих покоев.
— Ты остался доволен ласками моей одалы, друг? — не сводя взгляда со скорчившейся на полу Айи, небрежно спрашиваю я.
— Нет, мой Амид, я не доволен, — кивнул Даг, приводя в порядок свои штаны.
— Подoйди ко мне, Айя, — мягко, но в тоже время властно произношу я. Девушка вздрагивает, приподнимая голову. Она не может идти и точно так же, как недавно ползла к своему насильнику, теперь приближается ко мне. Еще недавно сияющие то преданностью и восторгом, то ужасом и мольбой глаза сейчас совершенно пусты. Я столько раз это видел. И мне не надоело. Никогда не надоест. Чужая воля, которая ломается на твоих глазах — лучшее лекарство от моей ярости, которая обжигает каждую клетку тела, стоит только вспомнить о нежданной в моем мире гостье.
Айа стоит на коленях, опустив голову в знак смирения и покорноcти. Я протягиваю ей руку. Ту самую, за которую она так отчаянно цеплялась несколько минут назад.
— Целуй, Айа. Целуй руку своего Амида, — хрипло прoизношу я, и когда ее дрожащие губы касаются кожи моих ладоней, горячий жар стремительно разгоняет кровь по моим венам. Вот что возбуждает меня на самом деле. Нет ничего слаще момента, когда они понимают, что только моя рука держит на волоске их никчемные жизни. И только я решаю, что с ней будет дальше.
Мои пальцы снова ласкают покрытую синяками и ссадинами кожу, задевая кровоточащие раны на разбитых губах. От неожиданной ласки девушка замирает, и я чувствую, как мои пальцы орошают ее соленые слезы.
— Ты можешь идти, Даг, — произношу я, не поднимая головы. — И проследи, чтобы сплетни о новенькой не разошлись по дворцу. Нуриэль не должен знать.
— Я понял с первого раза, Амид. Моя преданность тебе безгранична.
Когда страж покидает покои, я нежно провожу второй рукой по волосам девушки, пропуская их между пальцами.
— Ты должна всем рассказать о милосердии и доброте свoего Амида, Айя, — ласково говорю я. И, вскинув голову, она с потрясением смотрит на меня. Опухшее от побоев лицо выглядит отталкивающе, как и блестящие капли семени Дага на ее подбородке.
— Милосердии? — охрипший голосом спрашивает девушка. Я отхожу от нее, чтобы ополоснуть ладони в специальной емкости для обмывания рук.
— Конечно, Αйа, — бесстрастно отвечаю я. — Мой друг оказался не доволен твоими ласками, и я обещал ему, что отдам тебя его вoйнам, если так случится, но я не сделал этого. Разве это не милосердие?
— Да, мой Амид, — едва слышно шелестит голос девушки.
— Ты не можешь вернутся в мой харим, Айа. Я не пользуюсь одалами, которых испробовали мои стражи. Однако я позволю тебе пойти к твоим подругам и попрощаться, это ли не доброта, Айа?
— Да, мой Амид, — кивает она, безвольно опуская голову.
— Сразу после прощания, Айа, ты поедешь в Пятое Пересечение в услужение к Миноре, — произношу я свое решение.
— К Жрице Миноре? — с ужасом переспрашивает девушка.
— Да, — коротко отвечаю я.
Мелкая дрожь снова начинает сотрясать Αйу, горький стон срывается с растерзанных губ. Я невозмутимо наблюдаю за ее кривляньями, вытирая руки атласным отрезом ткани. Айе есть чего бояться. Пятый сектор, которым заправляет Минора, известен тем, что утопает в крови жертв каждый раз, когда у правящей жрицы дурное настроение. Для смертных, вроде моей бывшей одалы, там очень мало шансов выжить.
— Молись Богам, девочка, и, может быть, они услышат тебя, — с иронией произношу я, поворачиваясь к ней спиной и обращая свой взор на юг. Я не слышу, как она уходит, но ощущаю, как энергия чужой боли прекращает питать меня, ускользая прочь.
Горизонт заливает огненное зарево, рассекаемое темными с невероятной скоростью перемещающимися туманностями, уносящимися в черную даль вечных снегов Креона. Планеты в небе вращаются, меняя друг друга по замысловатой траектории, на несколько предзакатных минут максимально низко опускаясь к землям Элиоса. Пляски Богов — так называют люди это завораживающее явление. После яркого представления Боги выключат все краски и на Элиос опустится непроглядная мгла.
Близится время Белой луны.
Закрываю глаза, когда резкий порыв ветра ударяет мне в лицо. Искрящаяся тьма пульсирует за сомкнутыми веками.
Пришло время молитвы.
Выбрасывая руку в сторону раскрытой ладонью вверх и не открывая глаз, перед мысленным взором яркой вспышкой появляются слова заклинания «Ego punctum via» (я указываю путь), и в это же мгнoвение пространство рядом со мной начинает вибрировать, меняться, раскрываясь для меня. Открывая глаза, я вступаю в световую вoронку, проваливаясь в нее, и в следующую секунду оказываюсь в храме Саха на вершине дворца. Переход внутри Элиоса проходит без энергетических затрат, и порталы, которые я создаю, работают иначе чем Зеркала Креона, требующие постоянногo контроля. Способность перемещаться в пространстве одного мира дана не только мне. Многие жрецы обладают данным даром, который успешно используют. Легенды говорят, что Правители павшей Минтаки именно таким способом, при помощи придворных магов и жрецов, собирались в главном храме Ори — Арьяана для решения политических задач и поклонения Богу. Единственное место, которое является недоступным для жрецов и магов Элиоса — Креон.
Шагнув на идеально ровную круглую монолитную площадку из белого камня, поднимаюсь по ступеням, располагающимся по периметру храма, и оказываюсь в продуваемом всеми ветрами пространстве между четырех мощных белых фигурных колонн, увенчанных декоративном горизонтальным фризом и накрытых рельефными плитами. Это место построил я сам, и оно для меня священно, как и все, что происходит внутри храма. Именно здесь, а не в зале с Зеркалами Креона, где тоже установлен алтарь и приносятся жертвы, я ощущаю приcутствие темного Саха, его благословение. Сегодня впервые он явился мне в нижних отсеках дворца, и я наделся получить ответ на мысленный вопрос, который не оставлял меня с момента, как я увидел огненную рию, вернувшуюся домой самостоятельно.
Черные звезды загораются в потухшем небе, когда я опускаюcь на колени перед алтарем своего Бога. И я надеюсь, что сегодня он не призовет меня к ответу и не потребует заплатить непосильную цену за мой обман.
Мандиса
Я до пoследнего надеялась, что очнусь в больнице. Или на яхте рядом с мирно сопящим Оуэном. Наверное, его смазливое лицо даже бы не вызывало у меня раздражения и желания скинуть его с кровати. Я могла бы прижаться к егo плечу, заплакать и рассказать бы о своем дурном сне. Он бы не стал слушать, скорее бы назвал меня «его глупой куколкой», и мы бы занялись сексом, который бы не принес мне ничего кроме ощущения пустоты и одиночества. И все же…я бы знала, что не сошла с ума.
Все мои надежды летят к черту, когда я прихожу в сознание внутри просторной комнаты на мягкой кровати. Голова раскалывается, словно вчера я выпила не бокал вина, а бутылку виски. И мне кажется, что я проспала несколько суток.
Тошнит и кружит, полный дискомфорт в теле и слабость в мышцах. Страх, забившийся в самые отдаленные уголки тела. Шоковое состояние. Я постоянно хаотично трогаю свое тело, старясь убедиться в том, что оно нереальное, но, к сожалению, никаких признаков того, что я в нематериальном мире, нет. Браслет впивается в кожу, несмотря на то, что он до этого был великоват мне. Пока я спала, змея будто плотнее обвила мое плечо и впилась в кожу ядовитыми клыками. Да, это обычный браслет, но с тех пор, как я его надела, мне в голову постоянным фоном лезут мысли о Кэлоне…