За Гранью

Валтор вспомнил царевну Ириану, брак с которой ему уже несколько лет пыталась устроить латирская царица. При всем уважении к царице Армире король не спешил соглашаться на предложение союзницы. Зачем платить за союз Дайрии с Латирэ, если они и так в дружбе? Однако теперь, после провала эларской кампании, Армира может начать сильнее давить на короля Дайрии, пользуясь сложным положением, в котором он оказался. Как монарх, он понимал царицу, искавшую выгоды для своей внучки и своей страны. Возможно, ему стоит согласиться. В конце концов, родство с самой сильной и мудрой правительницей Доэйи в любом случае — выгодный расклад, пусть и не идеальный. Да и сама царевна неглупая и по-своему даже привлекательная девица. Судить о ее характере и душевных качествах было сложно: Ириана всегда находилась в тени своей великой бабушки. В любом случае, на сегодняшний день Ириана больше всего подходила на роль будущей королевы Дайрии. И все-таки при мысли о том, что решение о свадьбе нужно принимать не завтра, Валтор вздохнул с облегчением.

Дождь стал слабее, гром глуше, а молнии все реже расчерчивали небосвод. Пора было возвращаться к бумагам от тягостных мыслей о проигранной войне, погибшем друге, вынужденном браке и красивой безумной убийце.

Глава 6

Элвир впервые оказался за пределами своей комнаты. Недели полторы назад он начал подниматься с постели, но ему удавалось сделать лишь несколько шагов. Четыре дня понадобилось одному из первых рыцарей Дайрии, прежде чем он смог проделать путь от одной стены до другой. Но с каждым днем силы возвращались, а упрямства Торну всегда было не занимать. А еще очень хотелось увидеть Изгоя. Он ведь так и не поблагодарил верного друга, спасшего ему жизнь. Когда Альва в очередной раз зашла навестить раненого, отданного братьями под ее опеку, Элвир спросил, позволено ли ему покидать комнату. Девушка удивилась такому вопросу.

— Эта комната — не темница, а вы — не пленник.

— Но и не гость, — он грустно улыбнулся. — Вряд ли я могу бродить по замку, где вздумается.

— Было бы ради чего по нему бродить, — фыркнула Альва. — Если захотите, могу провести вас по замку. Но мне кажется, что вы пока слишком слабы для таких прогулок.

— В вашем обществе я бы с удовольствием гулял где угодно и сколь угодно долго. Но для начала я бы хотел выйти на воздух. Мне кажется, я нахожусь здесь целую вечность.

— Всего лишь месяц, — поправила она. — Но я бы на вашем месте тоже успела стосковаться по солнцу и ветру.

— И по коню, — Элвир вспомнил об Изгое.

Он знал, что о его жеребце хорошо заботятся в замковой конюшне. Альва постоянно рассказывала Торну, как поживает его любимец. Девушка сама заходила к Изгою, разговаривала с ним и угощала лакомствами. Правда, об этом Элвир узнал не от Альвы, а от старой Хэнн. Когда же он выразил девушке благодарность, та очень смутилась. А теперь искренне обрадовалась грядущей встрече хозяина с конем.

— Конечно, вам первым делом стоит зайти к Изгою, он очень скучает. Но вы уверены, что сможете проделать такой путь? Хэнн разрешила вам?

— Хэнн сказала, что я могу делать что угодно, если готов отвечать за последствия. Я готов. На самом деле, я чувствую себя гораздо лучше благодаря ее заботам. И вашим.

— От меня пользы мало, — рассеялась девушка. — Хэнн пыталась обучить меня всяким своим травам и припаркам, уверяя, что жена, сестра и мать рыцарей должна уметь позаботиться о своих мужчинах, если они ранены или больны. Но все ее премудрости мне скучны и непонятны. Матушка моя разбиралась в таких вещах, а меня Хэнн признала безнадежной и оставила в покое.

— От трав и припарок Хэнн не было бы никакой пользы, если бы вы не спасли меня, — возразил Элвир.

Он заметил как девушка смутилась. Вообще его похвалы и прочие проявления галантности скорее приводили Альву в замешательство, чем тешили самолюбие. Этим она сильно отличалась от придворных дам, не мыслящих жизни без лести и комплиментов.

— Я сбегаю за Юргом, — на вопросительный взгляд Торна девушка пояснила. — Это сын Хэнн. Он работает на конюшне, но иногда помогает в замке.

— Но зачем? — не понял Элвир.

— Он поможет вам спуститься и проводит к Изгою.

Элвир хотел было возразить, но прикусил язык. Он ведь и вправду недостаточно окреп для такого расстояния. Лучше не переоценивать свои силы, чтоб не рухнуть по дороге. Не опираться же, в самом деле, на эту хрупкую девушку. Хоть и соблазнительно иметь законную возможность прикоснуться к Альве. Но придется терпеть общество этого Юрга, раз уж пока с трудом удается передвигаться, а голова начинает кружиться уже после пяти минут, проведенных на ногах.

Юрг оказался рослым и крепким, но уже пожилым человеком, что заставляло задуматься о возрасте старой Хэнн, которой он приходился сыном. К досаде Элвира Альва решила удалиться, передав его на попечение конюха. Наверное, не всерьез говорила о том, что проводит его по замку.

Торн не скрывал от себя, что хочет как можно больше времени проводить в обществе своей спасительницы. И дело было не в вынужденной скуке выздоравливающего больного, лишенного привычной деятельности и развлечений. Свою симпатию к Альве Элвир предпочитал объяснять достоинствами девушки. Она была доброй, честной, открытой и благородной. В ее суждениях виделся живой и проницательный ум. А привлекательностью дэнья Свелл не уступала придворным дамам Тиариса. Они, правда, умели выгодно подать природную красоту с помощью нарядов, украшений и причесок, но зато, по большей части, были лишены ума и душевных качеств простой эларской дворянки.

Визиты Альвы и разговоры с ней стали для Элвира настоящей радостью и ощущались как необходимость. Но первую вылазку из комнаты, увы, придется сделать без нее. Юрг в качестве провожатого оставлял желать лучшего. Он предпочитал молчать, храня при этом донельзя мрачный вид. Наверное, недоволен поручением юной госпожи сопровождать проклятого дайрийца. Впрочем, беседовать с конюхом — невелика охота.

Все помещения замка, по которым они шли, выглядели старыми и требующими ремонта. Кладка стен местами серьезно повреждена, балки кое-где подгнили, света не хватало. Что уж говорить о пыли, гнили и сквозняках. Когда же они наконец вышли во двор, Элвира ослепил солнечный свет, от которого он за месяц болезни успел отвыкнуть. Жара и духота показались нестерпимыми после прохлады каменных стен замка. Но все равно возможность вдыхать полной грудью свежий, пусть и горячий воздух, смотреть на синь неба, на зелень холмов и дальнего леса наполняла Торна радостью. Он почти забыл о своем спутнике и даже об Альве, наслаждаясь летней красотой и призрачной свободой. Мучительно захотелось вскочить в седло и мчаться по зеленым просторам, ощущая ветер на лице.

Путь по двору показался Элвиру бесконечно длинным. Не стоило ему предпринимать такую прогулку, пока не окреп. С другой стороны, как набраться сил и научиться вновь владеть своим телом, если не выходить за пределы комнаты? Элвир постарался отвлечься, рассматривая замок Свеллов. Снаружи замок выглядел тяжелым, приземистым, но довольно надежным. Одна единственная башня была пристроена с западной стороны, к ней вела деревянная галерея. Внутренний двор был обнесен каменной стеной, переживавшей не лучшие времена. Торн не знал, что за стеной, но мог бы поклясться, что там ров, притом пересохший. Впрочем, такие окружали половину захолустных замков, как в Эларе, так и в Дайрии.

Добравшись наконец до конюшни, Элвир возблагодарил светлых богинь, хотя по дороге чаще поминал Изгоя, чьим именем назвал своего коня, ради которого и проделал этот путь. Изгой, увидев хозяина, чуть не пробил хлипкую загородку стойла, где его держали. Торн обнял шею жеребца и зарылся лицом в черную гриву. Он шептал коню слова благодарности, рассказывал как скучал по нему, как рад встрече, а тот в ответ вскидывал голову и негромко ржал. Сзади послышалась какая-то возня, но Элвир, погруженный в общение с другом, не обратил внимания. Наверное, его провожатый возится с другими лошадьми, он же, вроде, конюх.