Вернуть ее домой

Даже в детстве она сопротивлялась — когда ее укладывали спать, когда пытались накормить.

Упряма и независима. Билл быстро усвоил один из самых трудных уроков воспитания: ты видишь себя, свои привычки и все остальное в своем ребенке.

— Надеюсь, она засунула ему его яйца в глотку, — сказал Билл.

Детектив и доктор просто кивнули, показывая полное согласие с этим.

Билл сказал:

— Доктор, детектив что-то сказал о… проверке на сексуальное насилие. Я хотел… просто… Через какое время это можно узнать наверняка?

— Учитывая ее состояние, мы не проводили полное обследование. В основном это инвазивные методы… Но мы все результаты передадим полиции.

— Она ничего не говорила, да? — спросил Билл. — Может быть, хотя бы что-то?

Дэвис выглядела расстроенной, потому что позитивных новостей у нее попросту не было.

— Нет, она ничего не сказала. Но, пожалуйста, дайте мне знать, если вас что-то насторожит. Мы все будем внимательно наблюдать за ней.

— Спасибо, — сказал Билл.

— Когда вы выйдете, Билл, у меня будет к вам еще несколько вопросов, — сказал Хокинс. — Я знаю, что сейчас вы должны быть с ней, но есть кое-что еще, и нам необходимо сделать это сегодня.

Билл глубоко вздохнул, чувствуя, как сжимается все внутри, и открыл дверь в палату Саммер.

Глава 4

Свет здесь был очень ярким.

Взглянув на бесформенную кучу под одеялом на кровати, Билл встал спиной к двери, когда она закрылась.

Монитор издавал ритмичный писк. Сердце его дочери. Когда Саммер была ребенком, Билл часто пробирался в детскую и стоял над ее кроваткой, просто наблюдая за тем, как бьется ее крошечное сердце. Тогда она была такой маленькой, такой беспомощной, что жизнь внутри нее казалась почти невозможной. Мерцающая свеча под сильным ветром.

Билл подошел к кровати. Ее руки были перебинтованы. Одеяло аккуратно заправлено под руки.

Ее лицо, особенно левая сторона… Раздувшееся, как воздушный шар, все в синяках и ссадинах. Глаза тоже опухли. Марлевая повязка покрывала ее голову, скрывая большую часть светлых волос Саммер.

Билл знал, что он необъективен, но считал ее очень красивой девушкой. Когда она улыбалась, что случалось не так часто после смерти Джулии, то при этом светилась так, что ее можно было бы использовать в качестве источника энергии. Как и ее мать. Всякий раз, когда Билл смотрел на лицо Саммер, он видел Джулию. Билл иногда сравнивал снимки Джулии и Саммер в одном и том же возрасте, и они были такими похожими, как близнецы. Яркая синева их глаз, веснушки, которые появлялись, когда солнышко пригревало.

Билл почувствовал облегчение, увидев, что ни из ее горла, ни из носа не тянутся трубки. Она дышала сама. Из капельницы прозрачная жидкость поступала в вену в районе локтя.

Билл хотел лечь рядом с дочерью, прижать ее к себе, согреть и защитить. Но он опасался, что любое прикосновение причинит ей боль. Он подтащил стул к кровати и сел, а затем очень осторожно положил ладонь на левое предплечье Саммер, единственное место на ее теле, которое не было травмировано, или забинтовано, или укрыто одеялом.

Он погладил мягкие пушистые волосы, ощутил гладкость ее кожи. Она еще совсем ребенок! Выглядит уязвимой и слабой, как младенец в своей кроватке пятнадцать лет назад. Ее рука казалась еще меньше, чем он помнил, она была тонкая, как у ребенка.

— О, дорогая, что они с тобой сделали? — прошептал он. — Кто сделал это с тобой?

Никакой реакции не последовало. Губы Саммер были иссохшими и потрескавшимися. Так больно! Билл поискал кувшин с водой и тряпочку, которую он, смочив, мог бы положить на ее губы, но ни того ни другого не обнаружил. Он хотел что-то делать. Двигаться.

Но ему нечего было делать.

— Как ты, Саммер? Я здесь. Это папа, и я буду здесь все время, пока тебе не станет лучше.

Билл надеялся на что-то. Звук. Стон. Движение. Но ничего не происходило.

Он продолжал поглаживать ее руку.

— Я растерян, дорогая. Часть меня хочет, чтобы твоя мама была здесь, чтобы помочь нам справиться с этим. А другая часть меня рада, что она не здесь, что не видит тебя в таком состоянии.

Нижняя губа Билла дрогнула, и он сглотнул, сдерживая слезы. Он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь понять, как его жизнь, протекающая абсолютно нормально, за несколько дней полностью вышла из-под контроля и здесь, в больнице, превратилась в настоящую катастрофу. Он попытался выстроить цепь событий. Саммер спросила, может ли она пойти с Хейли в субботу днем. Билл сказал «да» — почему бы и нет? Девушки все делали вместе. Они родились в разных семьях, но их вполне можно было принять за сестер. А в субботу ближе к вечеру девушек нигде не могли найти. Они не отвечали на звонки и СМС. Никакой реакции ни от одной из них.

И ничего не было до того утра, когда позвонили из полиции, пробудив Билла от беспокойного, поверхностного сна, чтобы сообщить, что Саммер найдена и необходимо как можно скорее приехать в больницу.

Билл терпеть не мог чувствовать себя беспомощным, а сейчас у него было ощущение, будто его парализовало. При виде того, что с ней сделали. Кто-то сделал.

Кто-то совершил это зверство.

Позади него открылась дверь. Билл не обернулся — кто бы это ни был, плевать. Он не сводил глаз с Саммер, с ее грудной клетки, которая едва заметно поднималась и опускалась в ритме ее дыхания, с ее распухшего лица. Он вспомнил слова доктора о долгосрочных осложнениях и задался вопросом: разве хоть кто-то может оправиться после таких травм? Возможно ли исцелить ее молодое тело?

И потом, а как насчет психологической травмы? Что, если тесты, которые они делали для выяснения факта изнасилования, пришли?

Что, если?..

Он отогнал все эти «что, если», крутящиеся в голове. Одно могло бы привести к другому, и тогда в его мозгу возникла бы приливная волна.

— Билл? — Детектив успокаивающе и осторожно сжал плечо Билла. — Я думаю, нам с вами нужно обсудить еще кое-что.

— Разве мы не можем сделать это здесь? — спросил Билл. — Я не хочу оставлять ее.

— Думаю, будет лучше, если мы поговорим наедине, — произнес Хокинс своим уютным шепотом, не оставляющим шансов на дискуссию. Он точно знал, как будет лучше, и намеревался это доказать. — Сюда сейчас придет медсестра. Мы должны уйти.

— Я хочу остаться, быть рядом.

— Вы будете рядом с ней, друг мой. Но давайте найдем укромное место. Чем скорее вы ответите на мои вопросы, тем выше наши шансы выяснить, кто мог сделать это с Саммер.

Билл продолжал смотреть на нее. Его единственный ребенок. Его ребенок. Эта яркая, светлая жизнь.

— Это не займет много времени? — спросил он.

— Нет, не займет, — пообещал Хокинс.

Билл наклонился и поцеловал ей руку.

— Я люблю тебя, Саммер. Я скоро вернусь. Папа здесь.

Когда он произнес эти слова, растрескавшиеся губы его дочки задрожали и она издала горлом очень низкий и очень слабый стонущий звук.

«Она здесь, — подумал Билл. — Она здесь и она слышит меня».

Глава 5

В коридоре Хокинс подвел Билла к маленькому кожаному дивану. Медсестры и медицинский персонал проскальзывали мимо них, а Билл не мог перестать оглядываться на дверь палаты Саммер. Он хотел знать, войдет или выйдет кто-нибудь оттуда, есть ли какие-либо намеки на чрезвычайность ситуации или на ухудшение состояния.

— Может быть, вы хотите позвонить кому-то? — спросил Хокинс; его большие руки опустились на колени. — Семья? Друзья?

— Моя сестра придет завтра. Она живет в Огайо.

— Хорошо. У вас больше нет родных в Джейксвилле?

— Знаете, и Джулия, и я родились не здесь.

Хокинс, изменив тему разговора, перешел к делу:

— Я хотел рассказать вам о ходе расследования.

— Мне вот что интересно, — сказал Билл. — Раньше, когда-нибудь, нечто подобное происходило здесь? Я не припоминаю таких преступлений в Джейксвилле.

Хокинс задумчиво поджал губы.