Страница 27 из 74
— О, Билл!
Он отчаянно захотел, чтобы порыв ветра унес его куда-нибудь.
Часть 2
Глава 31
Человек из похоронного бюро прибыл днем. На нем был темный костюм, его черные прилизанные волосы были зачесаны назад, и выглядел он удивительно молодо. Войдя в дом, он пожал руки детективу Хокинсу и Пейдж. Билл задался вопросом, почему он предположил, что директор похоронного бюро должен быть старше его. Впрочем, разве не все старые директора похоронных бюро были когда-то молодыми директорами похоронных бюро?
Мужчина, представившийся Тоддом Винтером из «Винтер&сыновья», долго и прочувствованно жал Биллу руку. Билл предположил, что именно отец Тодда организовывал похороны Джулии, так как этого молодого человека он не помнил.
— Примите искренние соболезнования, — сказал он, а затем огляделся, ища, на что бы присесть. В левой руке он держал тонкий черный портфель.
— Мы можем сесть за кухонный стол, — сказала Пейдж, поскольку Билл молчал.
Они вчетвером вышли в кухню. Через сутки после открытия, сделанного в больнице, пришли несколько соседей и коллег, которые принесли с собой огромное количество еды. Большую ее часть отправили в холодильник, а несколько тортов и пирогов лежали на полках нетронутыми. Билл накануне несколько раз прикладывался к теннессийскому виски, и затуманивание его разума от горя усилило расплывшееся облако похмелья. Он смутно помнил, как приходил Адам, предлагая поддержку, а уже после полуночи Пейдж забрала у него бутылку. Билл помнил, что он плакал, как ребенок, когда Пейдж отвела его в спальню, сняла с него туфли и штаны и засунула его под одеяло.
Наверняка это она оставила рядом с кроватью ведро, на которое он наткнулся утром, когда проснулся от тошноты и адской боли, пронзавшей его мозг.
Пейдж всем предлагала что-нибудь выпить и съесть.
Гробовщик отказался, Билл тоже ничего не захотел, но Пейдж все же принесла ему кружку крепкого кофе, чтобы его ум был острым во время разговора.
Когда все расселись, Хокинс дал знак Тодду Винтеру. Тот кивнул и вытащил из своего портфеля несколько бумаг.
— У нас есть кое-какие предположения, мистер Прайс, — сказал он. — Я обсуждал с Роджерсами, а также с полицией, в каком направлении нам нужно двигаться дальше. Вы готовы сегодня принимать решения?
Билл уставился на руки этого человека, которые были профессионально ухоженными. Солнечный свет, струившийся через окно над мойкой, падал на стол, и покрытые лаком ногти Тодда поблескивали.
Так как Билл не ответил, заговорила Пейдж:
— Билл, ты сказал, что хочешь поговорить об этом сейчас. И ты с этим справишься.
— Да, — произнес он, и одно это слово потребовало от него огромного усилия.
Он отхлебнул из своей кружки, когда Тодд Винтер кивнул, довольный тем, что ему дали зеленый свет. Биллу вдруг ни с того ни с сего захотелось рассмеяться. Он не знал почему, но было смешно сидеть за столом в своем доме, рядом с сестрой, и слушать человека, настолько молодого, что он мог быть его сыном, рассказывающего о похоронах и кладбищах.
— Первый вопрос связан с Саммер. Хотите, чтобы она осталась на своем нынешнем месте упокоения, или вы планируете ее похоронить в другом месте? Семья Роджерсов не будет возражать, если вы захотите, чтобы она осталась там, где…
— Конечно они не будут возражать, — сказал Билл. — Они в порядке. Их дочь жива.
Тодд Винтер продолжил, не обращая внимания на то, что сказал Билл.
— И еще слишком рано устанавливать там надгробный камень. — Тодд бросил взгляд на Хокинса.
Детектив понял его и сказал:
— Мы уже провели все необходимые экспертизы, и, хотя преступление еще не раскрыто, тело мы больше не будем исследовать.
— Эксгумация — это дополнительные расходы, — сказал Тодд. — Но, учитывая ситуацию, будет правильным, если городские власти возьмут эти расходы на себя. Мне сообщили, что они хотят, чтобы это прошло как можно менее болезненно для вас, насколько это возможно, ведь это такой удар для вас. Разве это не так, детектив?
— У нас есть предложение по поводу участия мэрии.
— Я должен подать на вас в суд, — сказал Билл сквозь стиснутые зубы. Его рука сжалась в кулак, и он с трудом поборол желание ударить им по столу. — Я должен подать в суд на вас и на больницу, а также на всех остальных, кто к этому причастен, за то, что ввели нас в заблуждение.
— Билл, — сказала Пейдж.
— И семья Роджерсов тоже должна подать на вас в суд. — Туман в голове Билла немного рассеялся, и его место занял гнев. Он сделал паузу — ему в голову пришла мысль, что гнев то и дело охватывает его с тех пор, как с его дочерью случилась беда. — Мы прошли через ад, потому что вы все напутали. В больнице тоже. А ведь у них есть возможность провести любые исследования.
— Я понимаю, Билл, — сказал Хокинс. — Я извинился, и я буду извиняться снова и снова. Перед вами и Роджерсами.
— Как это могло произойти? — спросила Пейдж. — Я не могу понять.
Хокинс, прежде чем ответить, замялся, потирая подбородок.
— Мы искали двух девочек, и мы нашли двух девочек. Изувеченных до неузнаваемости. Вы видели ее, Билл. Вы знаете, в каком состоянии она была. Одну девушку мы приняли за Саммер. Она была только частично одета. И в легкой куртке, которая была на ней, мы обнаружили идентификатор Саммер.
— Итак, на Хейли была куртка Саммер, — сказала Пейдж. — Они, должно быть, поменялись одеждой по какой-то причине. Может, им просто так захотелось.
— Все это случилось потому, что одна девушка взяла курточку другой девушки, — сказал Билл. — Кэнди не обратила внимания на одежду? Она этого не заметила?
— Она полагала, что ее дочь мертва, — сказал Хокинс. — Она не думала об одежде. Вы ее тогда не видели, не так ли? С Хейли все сняли, когда ее привезли в больницу неотложной помощи. Никто не думал больше об этом. И еще одна любопытная деталь, касающаяся одежды. Об этом мы много размышляли в ходе расследования.
— Какая любопытная деталь? — спросила Пейдж.
Билл видел, что сестре это действительно интересно. И Тодду Винтеру тоже.
— Мы предполагаем, что на этих девочек напали где-то в другом месте. Мы тщательно осмотрели парк и нигде ничего подозрительного не обнаружили. А девочек нашли возле дорожки, по которой часто ходят. И мы понятия не имеем, где они были с момента исчезновения и до того момента, когда были найдены. Нападение и избиение, похоже, произошло в субботу, учитывая состояние травм. Мы просто не знаем, где эти девушки находились в течение тридцати шести часов или около того.
— Вы так и не сказали, что было необычного в их одежде, — произнес Билл ровным тоном.
— Да, верно, — сказал Хокинс, поднимая вверх указательный палец. Он прочистил горло. — Девушка, которая, как мы теперь знаем, оказалась Саммер, умерла во время нападения или вскоре после него. Но Хейли выжила. Нападавший знал, что одна из них жива, что она, несмотря ни на что, цепляется за жизнь.
— Может быть, он думал, что она мертва, — сказал Билл.
— Может быть. Но это маловероятно. Видите ли, Хейли не просто надела куртку Саммер. На ней было много одежды, самой разной. Гораздо больше одежды, чем на Саммер, когда они были найдены. — Хокинс выглядел довольным собой, излагая свою теорию. — Похоже, напавший на них знал, что Хейли жива, и знал, как холодно ночью в парке. Кто-то надел на нее как можно больше одежды, чтобы она не замерзла, чтобы она могла пережить ночь. Это говорит, как ни странно, о сознательности нападавшего.
— Нападавшего или нападавших, — сказала Пейдж, подчеркнув множественное число.
— Согласен, — сказал Хокинс. — Мы не знаем, был ли он один.
Билл закатил глаза. Ему понадобилось собрать все силы, чтобы распрямить плечи.
— Если у одной девушки была большая часть одежды и вы не могли ее распознать, как вы определили, кто это? — спросила Пейдж.
Она была взволнована и сердилась. При обычных обстоятельствах Билл вмешался бы и как старший брат попросил бы ее успокоиться. Но он этого не сделал. Ему нравилась эта ее вспышка гнева, вызванная абсурдностью душераздирающей ситуации, в которой они все оказались.