Лояльный мужчина (ЛП)

По уверенному и твердому тону хрипловатого голоса, перекрывавшего рев мотоцикла, я поняла, что это очень большое различие.

Точно.

— Гм... извини, — пробормотала я.

— Просто сиди тихо и держись, — приказал он, и я подумала, что это хороший совет, учитывая, что я никогда не ездила на мотоцикле. И я также не знала, что можно ездить на мотоцикле таким образом. Мне казалось, что это не очень безопасно, хотя сам байкер, также мне казалось, понимал, о чем говорил. Он явно знал, как с ним управляться.

И все же, наверное, было бы лучше, если бы он не отвлекался на разговоры со мной и был полностью сосредоточен на дороге, тогда мы не разобьемся и не умрем, поскольку ни у него, ни у меня не было шлемов.

Мы с ревом выехали на бульвар Шпеера, потом свернули на бульвар Юниверсити, потом еще раз свернули и продолжили по Аламеде, потом еще раз свернули и снова покатили по Бродвею, а потом свернули в огромный двор перед гаражными мастерскими.

Он остановился перед длинным прямоугольным зданием, все мотоциклы с ревом въехали за нами, останавливаясь в линию рядом, будто они часто тренировались держать этот строй, будучи ВВС авиации эскадрильи «Буревестники», только на байках.

Именно тогда я поняла, что где-то по дороге потеряла телефон и сумочку.

А я разговаривала в тот момент с Митчем, когда все началось.

— О нет, — прошептала я, глядя на шею Тэка.

— Спрыгивай, Каштанка.

Я моргнула и посмотрела на его затененное лицо, он смотрел на меня сверху вниз.

— Что?

— Я не могу слезть, пока ты не отпустишь меня и не слезешь, так что прыгай, Каштанка.

— Каштанка?!

— Твои волосы, — проворчал он. — А теперь прыгай... давай.

И только тогда я заметила, что все еще крепко обнимаю его за талию. Учитывая, что его голос становился нетерпеливым, я посчитала более благоразумно в этот момент убраться с байка, оторвавшись от него, спрыгнула на землю. Когда я оказалась двумя ногами на земле, то неуверенно осталась стоять рядом с байком, пока его собратья смыкали ряды рядом с нами.

Он перебросил ногу, схватил меня за руку и широким шагом направился к прямоугольному зданию, таща за собой.

— Гм... мистер, э-э... Тэк…

— Просто Тэк, — перебил он меня, не сбавляя шага и таща к двери.

— Эм... Тэк. Я потеряла свой телефон. Я как раз разговаривала со своим парнем, эм…

Он толкнул дверь, одновременно повернув голову ко мне, приказав:

— Дог, позвони Лоусону. Скажи, что мы забрали его женщину в компаунд, и она в безопасности.

Он знал, кто я такая?!

— Вы знаете, кто я такая? — Спросила я, когда он затащил меня в помещение, похожее на комнату отдыха, только гораздо больше и представляющую собой захудалый бар.

— Это мое дело — знать все, что стоит знать в Денвере, — пробормотал он, останавливая меня и дергая за руку.

И поскольку помещение было освещено, я смогла его разглядеть.

Вау.

Большую часть своей жизни я встречала жестких, грубых, неприветливых мужчин, таких, как он, приходящих в трейлер к моей матери, некоторые из них приходили и в мою комнату. Поэтому я не была большой фанаткой жестких, грубых, неприветливых мужчин, которым требовалась стрижка, а также им приходилось выкраивать временя, чтобы подстричь свою щетину и бородку.

Но он был совсем другим.

В его непослушных черных волосах проскальзывали седые нити. Кроме того, у него были видны татуировки и их было много. Кроме того, он обладал потрясающим строением, большой лоб и сильная челюсть. Его козлиная бородка была длинной, но мне она почему-то нравилась, и я решила, что она ему шла. У него были морщинки у глаз, и они были чрезвычайно привлекательными.

И у него были очень-очень голубые глаза.

— Ты тоже опасная горячая штучка, но другого сорта, — выпалила я, к сожалению, все еще пьяная, несмотря на драму, в которую влипла.

Он прищурился, наклонив голову набок, затем козлиная бородка шевельнулась, и уголки его рта слегка приподнялись.

— О да. Можно даже обжечься.

Он повернул голову к своим парням, которые последовали за нами, приказав:

— Охранять периметр. Никто, кроме Дельгадо и Лоусона, не должен входить.

На этом он снова зашагал, потянув меня за собой. И повел, обогнув бар, в коридор с многими дверьми.

— Ты хоть понимаешь, что происходит? — Спросила я, пока он потащил меня за собой.

— Ты знаешь Григория Лещева? — в ответ спросил он.

Русский мафиози.

Я почувствовала, как желудок сжался.

О боже!

В этом не было ничего хорошего.

— Я слышала о нем, — ответила я, когда он толкнул одну из дверей.

Потом включил свет, и мы оказались в совсем неопрятной спальне.

Он притянул меня к себе, остановил и посмотрел на меня сверху вниз.

— А, он о тебе много знает.

Фантастика.

Тэк еще не закончил.

— Он знает, что твой кузен собирается пойти на сделку с окружным прокурором.

Черт.

Тэк продолжил.

— А еще он знает, что ты недавно его навещала в тюрьме.

Вот черт.

— Э-э... — пробормотала я, не в силах поверить своим ушам.

— И наконец, он знает, что ты общаешься с этим дерьмом вместо мозгов Отисом Пирсоном.

Вот черт!

— Я едва знаю Отиса, — заявила я Тэку. — Я вроде как работаю с ним. И мне кажется, что он жуткий.

— Может и так, но, когда у Лещева появляется проблема, он ее решает все объемно.

И это звучало совсем не очень хорошо.

— Ты хочешь сказать, что он считает меня частью своей проблемы? — Спросила я.

— Я хочу сказать, что ты общалась с двумя людьми, которые доставляют ему серьезные неприятности. Он сделал себе пометку, и когда он начинает убирать беспорядок, то делает это очень тщательно.

Я пристально посмотрела на него и прошептала:

— Это же бред.

— Каштанка, этот парень — русский мафиози. Когда речь заходит о таких как он, с головой у них явно не все в порядке.

Скорее всего, это было правдой.

— А какое отношение ты имеешь к этому? — Поинтересовалась я.

— Твой кузен и Пирсон — заноза в заднице у Лешева, а он — заноза в заднице у меня, — ответил Тэк, но дальше объяснять ничего не стал.

Я решила не выспрашивать подробностей, пока мой пьяный, ошеломленный мозг переваривал ту информацию, которую он мне сообщил, и когда мой мозг переварил всю информацию, то я оцепенела. Вся, кроме руки, которая метнулась к Тэку, крепко сжав его черную футболку.

— Мои дети, — прошептала я.

Он наклонил голову и уставился на мой кулак, сжимающий его футболку. Я, к сожалению, была знакома с байкерами, поэтому знала, что они не очень любят, когда до них дотрагиваются, если это только не приглашение к чему-то более горячему, но я не убрала руки. Вместо этого потянула его за футболку, затем ослабила, сделав шаг к нему, его глаза остановились на мне.

— Мои дети. Бад и Билле. Они дети Билла, но они мои дети. Если этот парень подчищает все объемно, то он...

— Черт, — отрезал он, обрывая меня, проревев: — Брик!

Боже.

О Боже!

Я придвинулась еще ближе, сердце билось с перерывами, ухватившись второй рукой за его футболку, прошептав:

— Тэк…

— Мы уже занимаемся ими, — пробормотал он, дверь открылась, и в комнату ввалился здоровенный байкер с маленьким пивным животиком и копной рыжевато-каштановых волос, собранных в маленький хвост на затылке. — Дети Уинчелла, — сказал Тэк здоровяку.

Лицо здоровяка стало суровым, и он пробормотал:

— Бл*дь!

— Они в доме сестры Митча. Ее зовут Пенни, — сказала я ему, продиктовав ее адрес, но тут мне пришла в голову мысль, и я еще сильнее сжала руками футболку Тэка. — О Боже, Тэк. У Пенни тоже есть дети!

— Позвони Лоусону, — приказал Тэк парню в дверях. — Займись этим.

Здоровяк кивнул и исчез.

— О Боже, — прошептала я.

— Мы уже едем туда, — повторил Тэк.

— О Боже! — Воскликнула я.

Он положил руки мне на плечи и слегка их сжал.

— Детка, мы уже... едем туда.