Страница 38 из 107
Святое дерьмо!
Я безрезультатно пыталась оттолкнуть его руками в грудь, но он удерживал меня своей рукой на спине, прижимая к себе. Я почувствовала, как его язык коснулся моих губ, мне нравилось, я сделала усилие, чтобы еще раз оттолкнуть его, но мои губы сами собой открылись, и его язык мгновенно скользнул внутрь. Мои пальцы так же сами собой мгновенно вцепились в его рубашку, а движение его языка было таким приятным у меня во рту.
Он целовал меня и делал это вдумчиво. А позволяла ему себя целовать, и не только позволяла, но с энтузиазмом участвовала в этом процессе.
Когда он наконец поднял голову, я ошеломленно встретилась с его возбужденным взглядом, его руки судорожно сжались вокруг меня, и он прошептал:
— Я же говорил тебе, что ты поцелуешь меня.
Боже, как я ненавидела, так ненавидела, когда он был прав.
12
Именно так все и будет
Я измученная поднималась по лестнице на свой этаж, пережив эмоциональный стресс, потому что сегодня в «Матрасах и кроватях Пирсона» был сумасшедший дом. Плохая новость заключалась в том, что даже выспавшись я снова чувствовала себя измотанной. Хорошей новостью было то, что я продала целую кучу кроватей и матрасов, включая два размера кинг-сайз «Сприн Делюкс», что означало, что Билли, Билле и я не будем в ближайшее время питаться только консервированным супом, отчего я была счастлива даже несмотря на свою усталость.
Я добралась до своего этажа и направилась прямиком к двери Митча, подняла руку, готовая постучать, но дверь распахнулась прежде, чем мои пальцы коснулись двери. Я вздрогнула от неожиданности, увидев Митча, стоящего в дверном проеме, затем он подался вперед, крепко схватив меня за руку, втянув в свою квартиру.
Затем закрыл дверь и повернулся ко мне.
Странное поведение, но я не обратила на его странное поведение особого внимания, так как была занята тем, что с любопытством осматривала обстановку его квартиры. То, что находилось за его дверью давно меня интересовало (очень интересовало) в течение очень долгого времени, и как только мои глаза остановились на его гостиной, я обнаружила, что реальность его обстановки ввергла меня в шок.
У него была просто фантастическая мебель, подобранная с фантастическим вкусом. Я работала в мебельном магазине до того, как перешла к Пирсону, и с первого взгляда оценила, что его мебель была хорошей. То есть, по-настоящему хорошей. Огромный шоколадно-коричневого цвета секционный диван, который был одновременно удобным и сделанным с умом. Гигантская квадратная оттоманка находилась перед секционным диваном. Темная деревянная стенка, весившая должно быть тонну, выполненная рукой мастера. Телевизор с плоским экраном, куча компакт-дисков, DVD-дисков и книг.
Вау. Митч всегда очень хорошо одевался и менял внедорожники с тех пор, как переехал в наш дом, но мне казалось, что копы всегда неплохо зарабатывали. Его квартира говорила мне, что он зарабатывал намного лучше, чем просто хорошо.
— Милая, — позвал он, и я оторвала взгляд от его потрясающей гостиной, сосредоточившись на нем.
Затем затаила дыхание от его выражения лица.
Что-то было не так. Я это чувствовала, не ошибаясь.
— Билли и Билле? — Прошептала я.
— С ними все хорошо, — прошептал Митч, и я заметила, что его рука все еще крепко сжимает мою.
Ой-ой.
— Что случилось? — Спросила я, все еще шепотом.
Его рука притянула меня ближе к себе, другая обвилась вокруг моей шеи.
— Мы с детьми после ланча пошли пройтись по Вашингтон-парку. Дерек и Латанья весь день провели в гостях у ее сестры. Брэй работал. Брент был на тренировке в клубе.
Я уставилась на него, недоумевая, зачем он мне все это рассказывает.
— И что? — Подсказала я, когда он замолчал.
Митч некоторое время молчал, продолжая пристально всматриваться мне в лицо. Потом закрыл глаза и пробормотал:
— Черт, я не знаю, как тебе об этом сообщить.
Он напугал меня своими словами, у меня двоюродный брат, на котором стояла «черная метка», находился сейчас в тюрьме, моя мать и тетя Луламэй находились сейчас в городе, поэтому я приблизилась и положила руку ему на грудь.
— Просто скажи, — тихо попросила я.
Он открыл глаза, и его рука на моей шее сжалась.
— Когда все ушли, здесь кое-кто появился. Они вломились в твою квартиру и разгромили ее… сильно.
О. Боже. Мой!
— Нет, — прошептала я.
— Боюсь, что так, детка, — прошептал он в ответ.
Я не знала, что мне делать. Мне даже думать об этом не хотелось. Мама и тетя Луламэй были ненормальными, злыми и тупыми. Они имели определенные навыки во многих областях, но их навыки, как правило, проявлялись вербально. Это же было совершенно другого уровня — безумие, подлость и тупость совершенно нового уровня.
Я опустила руки, Митч обнял меня за талию и позвал:
— Мара, милая, вернись ко мне.
Я сфокусировалась на нем.
— Насколько все плохо?
— Плохо.
— Насколько?
— Черт, Мара, — пробормотал он, и моя рука заскользила вверх по его груди, обвившись вокруг шеи.
— Насколько все плохо, Митч?
Его глаза смотрели мне прямо в душу.
— По шкале от одного до десяти? — Я кивнула. — Пятнадцать.
Я больше не могла смотреть на него, моя голова упала ему на грудь, он притянул меня ближе, обхватив обеими руками.
Я глубоко вдохнула и попыталась переварить то, что услышала. Я не смогла переварить, поэтому спросила:
— А дети видели?
— Когда мы вернулись, я заметил, что твоя дверь была приоткрыта. Я привел детей к себе, а сам пошел туда. Затем я вызвал полицию. Они не видели твоей квартиры, но знают, что что-то случилось. Даже Билле начеку.
Я кивнула, уткнувшись лбом ему в грудь. По крайней мере, это было хорошо. Вроде бы.
— Ты с детьми останешься у меня сегодня на ночь, — сообщил он мне.
Я снова кивнула.
— Ты должна сказать, что тебе нужно, милая, чтобы я смог туда сходить и забрать вещи.
Услышав его слова, я подняла голову.
— Я сама за ними схожу.
— Может лучше тебе стоит пойти туда как-нибудь в другой раз. Когда у тебя следующий выходной?
— Во вторник.
— Тогда мы сходим к тебе завтра вечером.
Я уставилась на него с мрачной уверенностью, что «пятнадцать» — это очень плохо, если он не хочет, чтобы я зашла в свою разгромленную квартиру.
Я прикрыла глаза.
— Милая, скажи мне, что тебе нужно из вещей, — настаивал Митч, и я открыла глаза.
— Мне нужно сходить к себе.
— Думаю, что сейчас не самое подходящее время.
— Митч, мне нужно туда сходить. Я не смогу заснуть, гадая, что там. Мне нужно все увидеть своими глазами.
— Уже поздно, завтра увидишь.
— Митч, — я наклонилась и привстала на цыпочки, — пожалуйста, мне необходимо.
Он снова внимательно посмотрел на меня. Затем пробормотал:
— Черт побери, ладно. Подожди, я попрошу Брэндона или Брента побыть с детьми, если они вдруг проснутся.
Я кивнула, и он опустил одну свою руку, вытащив телефон из заднего кармана джинсов.
Пока он это делал, я спросила:
— А где сейчас дети?
Он нажал несколько кнопок и ответил:
— Билле спит в моей второй спальне на кровати, Билли спит там же на надувном матрасе, который мне дал Дерек и Латанья.
Я прикусила губу, когда он поднес телефон к уху и сказал:
— Это Митч. Да, привет. Ты можешь подойти ко мне на несколько минут, пока я отведу Мару в ее квартиру, чтобы забрать кое-какое барахло? — Он помолчал, потом сказал: — Спасибо, старик. — Потом он захлопнул телефон и сунул его в задний карман, прежде чем снова обнял меня.
— Это новый уровень, — заявила я ему, когда он обнял меня.
— Что? — спросил он.
— Вандализма, — объяснила я. — Это новый уровень Близнецов Одни Неприятности. Они глупые, сумасшедшие и злые, но это... — я замолчала и перевела взгляд на его плечо.
Тут до меня дошло, что я пялюсь в его плечо, а Митч молчит, поэтому я снова посмотрела ему в глаза, он задумчиво смотрел на меня.