Страница 10 из 29
Он подходит ко мне сзади и целует меня в шею, пока я полощу рот. Закончив, я поворачиваюсь и целую его в губы.
― Доброе утро, красавица, ― говорит он.
― Доброе утро, соня.
Я выбрасываю зубную нить.
― Похоже, ночь пошла тебе на пользу. Выглядишь отдохнувшим.
― Не помню, когда в последний раз так хорошо спал. Я знал, что ты хорошо на меня повлияешь. А как ты? ― Он целует меня в лоб. ― Хорошо поспала?
― Кто плохо спит в раю?
Только Дженна, конечно же.
Он тянется за своей зубной щеткой, выдавливает на нее пасту, не отрывая от меня глаз. Мужчина так смотрит на меня, отчего у меня возникает ощущение, что я первая женщина, которую он повстречал. Уинстон заставляет меня чувствовать себя особенной всего одним взглядом.
― Не могу дождаться, когда мы начнем нашу совместную жизнь, ― произношу я, чтобы заполнить тишину и подбодрить себя.
― Как и я.
Его зубная щетка зависает в воздухе.
― Нам надо обсудить, как мы будем жить. Я так понимаю, что ты откажешься от своей квартиры и переедешь ко мне.
― Да, конечно. Но у нас для этого еще много времени. Сначала, нам нужно пожениться.
― А еще купить дом. Я люблю планировать все заранее.
Я прислоняюсь к раковине, скрестив руки на груди.
― Ты хочешь купить дом?
― Да, почему нет? Мы начнем новую жизнь вместе. Новый дом, все новое.
― Но у тебя есть пентхаус, который больше, чем любой дом, увиденный мной.
― Но это холостяцкая берлога. Он не подходит для семьи. У нас будут дети, а они все ломают. Там слишком много стекла и окон.
Я улыбаюсь, представив, как наши дети будут бегать по его пентхаусу, прижимая липкие ладошки к окнам.
― Ты прав. Значит, ты хочешь, чтобы мы остались в Нью-Йорке?
― Я готов ехать, куда угодно, если ты поедешь со мной.
― Даже, если я предложу переехать в Мисти Коув?
Он почесывает затылок.
― Я не очень люблю маленькие городки.
― Тогда поосторожнее с высказываниями, мистер.
Я игнорирую боль в сердце.
― В следующий раз буду помнить.
У его глаз собираются морщинки, когда он засовывает зубную щетку в рот.
Пока он чистит зубы, я расчесываюсь и заплетаю две длинные толстые косы.
― Когда наш рейс? ― спрашиваю я, когда он снова может говорить.
Он полощет рот и моет зубную щетку.
― Через два часа. У нас хватит времени, чтобы позавтракать, пока для нас готовят гидроплан.
Я смотрю в окно на бирюзовую воду и вздыхаю.
― Я, правда, буду очень скучать по этому месту. Спасибо, что привез меня сюда.
Я целую его в губы, ощущая вкус зубной пасты.
Отстраняюсь, когда он перемещает руку на мою задницу.
― У нас нет на это времени. Нам нужно начать собирать вещи.
― Что тебе нужно собрать?
Он снова сжимает мою ягодицу.
― Немногое, но все же надо, ― упираюсь обеими ладонями ему в грудь. ― Кстати, я все еще зла на тебя за то, что ты выбросил мой роман. Я не понимаю, почему ты так поступил.
― Милая, забудь об этом. Это была просто книга. Ты можешь купить другие. ― Он берет меня за запястье и притягивает ближе. ― Только если это не романы. Ты слишком умна для них.
― Сейчас ты и впрямь засранец.
Я отстранюсь, мое сердце болит еще сильнее.
Он усмехается:
― По крайней мере, ты знаешь, за кого выходишь замуж.
Я не реагирую на его шутку. Вместо этого я выхожу из ванной комнаты и возвращаюсь в спальню, чтобы собрать свои скудные пожитки.
Глава 7
В момент, когда самолет отрывается от земли, у меня екает сердце. Потеря контроля всегда вызывает во мне чувство дурноты.
Впервые я летала, когда Уинстон повез меня на Гавайи поужинать через месяц после того, как началась наша тайная интрижка.
После того, как пилот завершает сообщения, Синтия, одна из наших стюардесс, подходит ко мне. Она ярко улыбается, наклоняясь, чтобы быть со мной на одном уровне. Я чувствую ванильный запах ее духов.
― Могу я принести что-нибудь выпить? ― спрашивает она мягким, успокаивающим голосом.
Ее голос способен убаюкать ребенка, а фигура такая, что я слегка начинаю комплексовать, хотя мне всегда нравилась моя фигура. Я не худая и не толстая. Мне нравится думать, что я получила от родителей только лучшее.
А вот Синтия даже в домашнем будет выглядеть как на обложке журнала «Vogue» или на подиум. Она худая и загорелая. Ее медовые волосы, хоть и собранные в пучок на затылке, густые и блестящие, а кожа безупречна. Она будет царицей на подиуме. Но, конечно же, я не знаю, как она выглядит без макияжа. На мой взгляд, его слишком много. Мне кажется, чем меньше, тем лучше.
Я делала макияж всего несколько раз, когда ходила на вечеринку по случаю окончанию школы. Моя сестра, Хизер, на два года старше меня, постоянно изводила меня, говоря, что я могла бы лучше следить за своей внешностью. Я никогда не испытывала потребности менять что-то в своей внешности. Зачем исправлять то, что и так нормальное? Если бы у меня были проблемы с кожей, может быть, я позволила бы макияжу спасти себя.
― Мне стакан клюквенного сока, пожалуйста.
― Уже несу.
Синтия хлопает своими длинными ресницами и переключается на Уинстона.
Наблюдая за тем, как эти двое разговаривают и улыбаются друг другу, я не могу не задаваться вопросом, как давно она на него работает, и что он видит, глядя на нее. Принимал ли он во внимание ее внешность, когда брал на работу?
Я качаю головой. Я веду себя глупо. Кроме того, вероятно набором кадров занимался один из его сотрудников.
Почему я вообще переживаю из-за Синтии? Какое дело, что он видит, когда смотрит на нее? Он выбрал меня, а не кого-то другого. Некоторые из этих роскошных женщин работают на него годами, но он их не выбрал. Я должна помнить об этом и отпустить ситуацию.
Синтия бросает на него взгляд через плечо, дефилируя прочь. Еще одна тайная мысль набирает силу, требуя моего внимания.
Были ли у него с ней какие-то отношения? Она знает, каков он в постели?
Я отмахиваюсь от неприятных мыслей. У него есть прошлое, как и у меня. У меня нет причин чувствовать себя неуверенно. Он не давал мне повода, и я не должна его себе придумывать.
Уинстон переводит взгляд с Синтии на меня.
― Ты в порядке, детка?
Я натягиваю на лицо уверенную улыбку.
― О, да. Лучше и быть не может.
― Ты уверена? Ты выглядишь так, словно тебя что-то тревожит.
Я выглядываю в окно на пушистые, белые облака.
― Нет, что ты. Просто мне немного грустно, что мы покидаем Мальдивы. Я хорошо провела время.
― Посмотри на меня, ― просит меня он, и я подчиняюсь. ― Мальдивы ― лишь малая часть мира, полного бесконечной красоты. Есть места еще красивее. Подожди, пока я не возьму тебя с собой в Азию.
― Я всегда хотела увидеть Азию, ― говорю я.
― Хорошо. Мы можем поехать на Бали на наш медовый месяц. Как тебе такое?
― Я в восторге.
Мой разум возвращает меня к прошлому.
― Ребенком, мы с моей сестрой мечтали поехать в Азию, погрузиться в совсем другую культуру. Никогда не думала, что однажды эта мечта исполнится.
Когда я рассказываю ему о своей сестре, у него появляется возможность рассказать мне о своем брате.
― Рад, что исполняю твои мечты.
Я слегка киваю ему.
― Они исполняются.
Синтия возвращается с нашими напитками. Я отпиваю от своего напитка, пока Уинстон пьет простую воду. Никогда не видела никого, кто бы пил столько воды. Определенно, это его любимый напиток, особенно во время еды. Время от времени он пьет виски или вино, но это редкость.
Я делаю еще один глоток сока, а затем опускаю стакан на полированный деревянный боковой столик справа.
― Каково это расти единственным ребенком? ― вырывается у меня вопрос. ― Ты когда-нибудь хотел иметь брата или сестру?
Уинстон молчит слишком долго, и я уже хочу вернуть слова обратно. Зачем, черт возьми, я это спросила? Я обещала себе забыть об услышанном мной разговоре. А теперь это. Мой разум иногда имеет привычку делать то, что хочет.