Страница 1 из 39
Дж.Куин, Э. Джеймс, К. Брокуэй.
Самая подходящая леди
Глава 1 (редактура: Nara, Carlyn, Zirochka)
20 августа 1817 года
Лондонский особняк маркиза Финчли
Кавендиш-сквер, 14
Хью Теодор Данн, граф Брайерли, много лет снося хихиканье, пронзительные вопли и неприкрытые взрывы хохота, великолепно понимал, что старший брат существует прежде всего для того, чтобы младшим сестрам было над кем потешаться.ьчжцчх Как-никак батюшка с матушкой наградили его четырьмя такими негодницами. Одного наследника им показалось мало – требовался второй, так сказать, про запас, – но в последствии им удалось произвести на свет только девчонок, которые превратили подтрунивание над братом в своего рода искусство.
– Список! – воскликнула старшая из его сестер, Кэролайн, едва не всхлипывая, так сильно она хохотала. – Джорджи, ты слышала, что только что попросил Хью?
Возможно, ему не следовало высказывать свое пожелание в присутствии лучшей подруги сестры, поскольку леди Джорджина Соррелл также сотрясалась от смеха.
– Вот дьявольщина, что в этом такого уж смешного? – возмутился Хью, начиная ощущать, как в нем закипает раздражение. – Разве не ты тысячу раз твердила мне, что я должен жениться, если не хочу, чтобы мой титул унаследовал Подкрадывающийся Саймон. И вот, когда я готов смиренно сунуть голову в супружескую петлю, ты едва не лопаешься от смеха, настолько тебе это кажется забавным.
– Я действительно считаю, что ты должен жениться, – ответила Кэролайн. – И даже уверена, что повторяла это раз тысячу, не меньше. Но теперь, решившись наконец пойти к алтарю, ты хочешь, чтобы я тебе и жену выбрала?! – И она снова начала всхлипывать. – Чтобы я составила тебе список?
– Простите, – заговорила Джорджина, слегка задыхаясь. – Я определенно не думала смеяться. Мне следует вас оставить поговорить с глазу на глаз. Я уезжаю.
Сквозь ее пальчики прорывались смешки – и Хью, не сдержавшись, широко улыбнулся. Ему всегда нравилась Джорджи, даже в те годы, когда еще носила детские платьица, в последнее же время улыбка стала редким явлением на ее лице.
– Оставьте свои шуточки, – приказал он обеим. – Мне недосуг слоняться по бальным залам и самому во всем этом разбираться. Вы же постоянно крутитесь в подобных местах и знаете все поголовье; просто-напросто укажите мне женщину с приличной родословной и здоровыми зубами.
– Похоже на покупку герефорда[1], – заметила Джорджина подруге.
– Речь не о корове, – уточнила Кэролайн. – О лошади. Ты же знаешь Хью: конюшни – вот о чем он думает дни и ночи напролет.
– Ау, я здесь, никуда не ушел, – напомнил Хью. – Можете глумиться на все лады, но я жду списка.
– Хью, – произнесла Кэролайн.
Он поднял бровь.
– Ты серьезно?
Собственная сестра вдруг не принимает его всерьез – чертовщина какая-то.
– У меня совершенно нет времени охотиться на жену, – объяснил он. – Каро, я объезжаю нового жеребца. Он...
– Минуточку, – встряла Джорджина. – Почему вы вообще решили жениться? – Смеха в ее голосе как не бывало.
– Он наконец повзрослел, – небрежно обронила Кэролайн. – Не скажу, что в двадцать восемь это слишком скоро.
Джорджина нетерпеливо махнула рукой.
– Что-то подвело его к этой мысли, Каро. – Джорджина повернулась к Хью. Она обладала изящным подбородком, но, провалиться Хью на этом месте, если тот сейчас не был похож на бульдожий. – Так что же произошло?
Хью уставился на нее. Он знал Джорджину с той поры, как ей исполнилось пять. Их матери были близкими подругами, посему они каждое лето проводили вместе. Не то чтобы последние несколько лет он часто виделся с ней... по правде говоря, они ни разу по-настоящему не беседовали с самых похорон ее мужа. А это было, кто бы подумал, два года назад?
– Хью? – окликнула Кэролайн, тоже перестав смеяться.
– Не стоит делать из мухи слона, – произнес он, задумавшись, когда это глаза Джорджины успели превратиться в два мрачных колодца. Когда-то – девчушка-хохотушка, теперь же – истинная матрона. Вдова, хотя ей не больше двадцати пяти – они с Кэролайн одного возраста.
Джорджина сидела, вытянувшись в струнку, всецело сосредоточившись на нем.
– Меня сбросил Ришелье, – признался Хью.
– Но ведь тебя же не раз сбрасывала лошадь, – удивилась Кэролайн.
Угол его рта слегка дернулся.
– Естественно. Нельзя объездить лошадь – и речь даже не о тех лошадях, которых я предпочитаю, – и не сломать при этом пару-тройку костей.
– Но этот раз произошло что-то еще, – заявила Джорджина. – Так что же?
– Я отсутствовал, – неохотно признался Хью.
– Отсутствовал? – эхом переспросила Кэролайн. – Где?
– Был без сознания. Совершенно. В коме, или как там это называют.
– И сколько дней? – спросила Джорджина. Голос ее звучал ровно и спокойно. Конечно, ведь она наблюдала, как умирал ее муж. Бедняга промучился несколько месяцев... точнее, целый год.
– Неделю, – безропотно ответил Хью. – Меня не было целую неделю.
– Почему же я не знала? – вскричала Кэролайн. Ее большие голубые глаза наполнились слезами – вот именно поэтому он и не хотел ей ничего рассказывать, вообще.
– Для подобных случаев у Пеккеринга имеются четкие указания. И он их придерживался.
В комнате повисла минутная пауза.
– Пеккеринг – ваш грум? – поинтересовалась Джорджина.
– Камердинер, – уточнил он. – Я доверил бы ему свою жизнь.
– Он хоть позвал доктора? Такой пункт есть в указаниях?
– Разумеется. Но какой в том прок? Вы же понимаете. После удара по голове вы либо очнетесь, либо нет.
– А если вы все же очнетесь, то можете остаться калекой до конца своей жизни, – проговорила Джорджина. Лицо ее побелело настолько, что проступили все ее веснушки. Джорджина всегда отличалась бледной кожей. Это свойственно всем огненно-рыжим.
– Я здоров, – резко возразил Хью. – И совершенно compos mentis[2]. – Не сказать, что он совсем уж не испугался, особенно когда к нему не сразу вернулось зрение. Он очнулся и целый день лежал в кромешной темноте, и именно тогда Хью понял, что пришло время произвести наследника. Либо так, либо придется отказаться от тренировки лошадей. Жена представлялась крайне предпочтительным вариантом.