Хамсин

Люди старались поскорее юркнуть в заплеванные, но теплые подъезды, подняться на свой этаж, в квартиру, встать под душ и долго поливать себя кипятком. Никто уже не обращал внимания на красочные афиши и рекламные щиты. На то, что скоро в модной галерее откроется выставка «Украинский эротизм». Все озаботились психикой расстроенной погоды.

Одни вечерами спасались вязанием, крутя амплитуды толстыми спицами. Другие обкладывались кроссвордами и выворачивали наизнанку Google. Третьи основательно прилипали к телевизору или к содержимому холодильника. Лада в свободное время утюжила белье. Одновременно горячей подошвой утюга разглаживала воспоминания, а затем выпаривала и уничтожала. Наутро они появлялись, как ни в чем не бывало, словно и не было таких несовместимых с жизнью ожогов.

Прошло несколько дней. Лада и Димка теперь уже по отдельности пытались обустроить свои новые жизни. Обставить новыми привычками и традициями, как мебелью, типа секретера, столика для рукоделия и дамского бюро в стиле «жакоб».

Лебедев кайфовал от новизны и непредсказуемости. От того, что больше не существует правил. Что можно заниматься любовью сразу после завтрака, отодвинув в сторону тарелки с чуть подсохшим желтком. Что можно всю ночь гонять по ночному Крещатику и Подолу, слушать на полную мощность Zaz “Je Veux”, ходить в кино на страшилки, зажигать в клубах и на дискотеках. Они обошли все модные тусовки города: Rich Club, Бинго и Гусеницу. Всюду поражали воображение сумасшедшие танцполы, стриптизерши, целующиеся по-французски, и фирменные коктейли. Ника растрясла его рутину и привнесла свободу, легкость и удовольствия. Она его омолаживала и бодрила. Удивляла и иногда смущала. Не таскала сахар-рафинад исключительно щипчиками и не переживала, если Лебедев подчищал тарелку хлебом или допивал из глиняной миски суп.

Она соблазняла его в примерочной и раздевала в городском парке. Показала совсем другой современный театр, на первом этаже жилого дома на Печерске, где они смотрели «Восемь шагов танго», отстукивая правой ногой сильную долю. В зале театра на задних рядах находились спальные места, и Димка поминутно оглядывался. Потом рассеянно бездействовал в театральном кафе, совершенно не понимая, как в нем обслуживают, а когда догадался, что кофе и чай нужно готовить самому, а деньги оставлять на подносе – вытащил из бумажника пятьдесят гривен. Ника тут же выхватила купюру и спрятала ее в карман. После спектакля он еще долго не мог забыть фразу, произнесенную главным героем: «Мы входим в любовь, как в танец. А танец – это схема, работающая безотказно». Попытался определить, на каком они с Никой шаге, и в конце концов сделал вывод, что они стали в крест и прочно в нем застряли. Как ни крути, а получалось, что шаг пятый.

Лада с головой ушла в работу, выискивая домработниц-филиппинок, специалистов по уходу за дикими животными и мужей на час. Собеседуя замученных теток из провинции, претендующих на должности нянь с проживанием, и тестируя поваров тайской кухни. Улаживая конфликты и утрясая недоразумения. А потом, неожиданно для самой себя, купила билет в оперу. Так совпало, что во время очередной деловой встречи в «Основном инстинкте» стало невыносимо горько на душе, словно и не было во рту бельгийского шоколада. Воспоминаниями нахлынули Димкины фразы. Он называл этот модный бутик мещанской захламленной квартирой и подчеркивал, что люди давно превратились в рабов собственных накоплений. Лебедева раздражали разбросанные вещи и дорогие ковры. Потрепанные книги и блеклые букетики кермека. В них красный выгорел до цвета розового пупса, а желтый смахивал на разведенную в ведре известь. Его раздражала даже столешница из оникса, а барная стойка, привезенная с Монмартра, напоминала фрагменты из фильма Лассе Халльстрема с Жульет Бинош. Лада, напротив, восхищалась непередаваемым шармом заведения и подсовывала новые лакомства:

– Дим, ну попробуй! Это же марципаны в черном шоколаде.

– Мне бы черного хлеба с колбасой.

– Ты никогда не изменишься… Так и проживешь простаком.

Он тогда впервые в сердцах укорил:

– Зато ты слишком быстро изменилась! До неузнаваемости!

Лада не обратила внимания на его слова. Отмахнулась от них, как от пыли на обувной тумбе. А потом выплыл еще один эпизод и маячил перед ней до тех пор, пока она в подробностях его не рассмотрела.

На Прорезной открылась новая кондитерская, и Лада силком притащила его в этот итальянский дом мороженого, хотя знала, что равнодушен к сладкому и будет маяться среди изысканных шоколадных профитролей. Она тогда заказала себе клубничный сорбет с базиликом, а ему порекомендовала сорбет манго-розмариновый. Он был жутко голодный и при весе больше ста килограммов считал насмешкой крохотные пирожные Royal и торт Sable Breton. Смотрел на десерты с ненавистью и мечтал о борще с огромным куском мяса и ворохом рубленой зелени. Она только равнодушно пожала плечами, тронула ложечкой сорбет и ощутила изящно раскрывшийся зеленый чай.

Подобные инциденты исчислялись десятками. Ладе хотелось приучить его к высокому стилю и этикету. Лебедеву, напротив, хотелось оставить все, как было. Есть добротно приготовленную курицу, носить крепкие теплые ботинки и разгуливать по дому в семейных трусах. Неожиданно женщина мысленно перенеслась в город на Приморской равнине. В место площадью в сорок четыре тысячи дунамов, и услышала голос из того маленького семейного салона на улице Daman:

– Очень многое от женщины… Только женщина может возвысить своего мужчину, и только она может полностью его уничтожить.

Как оказалось, в последнем она достигла совершенства.

В пятницу в киевской опере давали «Травиату» – историю куртизанки, отвергнутой обществом. Знаменитое творение Джузеппе Верди в четырех действиях и с тремя антрактами.

Оказалось, что есть еще куда надеть зимнее черное платье Konstantin Miro, приобретенное на одном из последних показов. На лифе болтался бледный, цвета слоновой кости цветок с удлиненными лепестками, словно их долго растягивали предварительными ласками. Лада даже сделала педикюр, буквально затащив себя за волосы в салон, и праздничную укладку. Взглянула перед выходом в зеркало – и не увидела ровным счетом ничего.

В фойе театра в густом человеческом потоке вздрагивали веера. Настраивались бинокли и монокли. В гардероб сдавались надушенные еще зимними духами норковые жилеты и манто. Ухоженные руки жонглировали бокалами. Чаще всего в них болтался настоянный на орехах или ореховых перегородках коньяк. Дамы толпились у зеркал, поправляя искусно наложенный тон. Мужчины дежурили в баре. Лада тоже решила выпить, так как внутри зияла огромная дыра, но опасалась скользких мраморных ступенек. Кроме того, знала, что все выльется обратно, обжигая внутренности, плотную ткань платья, лодочки и отполированный пол.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.