Проклятие княжеского рода

По традиции глаза покойника непременно нужно было закрыть, положив на глазницы по золотому империалу. Но Архип, испугавшись, замешкался и забыл прикрыть глаза князю. А вскоре труп и вовсе окоченел. Так и положили барина, предварительно облачив в парадный генеральский мундир, в роскошный дубовый гроб с открытыми глазами и страшной миной на лице.

На похороны съехались знатные сановники империи. Губернский предводитель дворянства граф Тюрин объявил в губернии трёхдневный траур. Покойного князя отпевали в главном соборе столицы. Похоронную процессию возглавлял эскадрон конных гвардейцев. В похоронной процессии следовали младшие члены царской фамилии.

Словом князя Бориса Григорьевича похоронили со всеми почестями, в Александро-Невской лавре, в фамильном склепе, рядом с его знаменитыми предками.

Наследник князя Бориса, как положено по христианскому обычаю, справил панихиду на сороковой день, и установил на могиле роскошный надгробный памятник, а после спокойно зажил своей жизнью.

Счастливое прибавление

Наступил ноябрь месяц, когда молодая княгиня Анна Никитична Мамаева почувствовала наступление родов. У неё начались редкие, но болезненные схватки. Моментально всё в княжеском дворце оживились. Забегали дворовые девки, засуетились горничные. Заранее приглашённые повитухи, ощутив свою значимость, стали с важным видом отдавать распоряжения. Словом всех охватило некое волнение, всегда наступающее в момент появления новой жизни.

У княгини это были вторые роды. Двумя годами ранее она родила сына Бореньку, наследника княжеского рода. Роды прошли гладко, без осложнений. И теперь княгиня вновь рассчитывала на лёгкие роды, с нетерпением ожидая появление нового ребёнка.

Князь Григорий Николаевич, глава рода Мамаевых, тоже с нетерпением ждал прибавление своего семейства. Стараясь внешне сохранять спокойствие, он степенно бродил по многочисленным комнатам своего дворца, не зная чем заняться. Всё валилось у него из рук. Он жутко волновался, не находя объяснения своим опасениям. И как не силился он сохранить спокойствие, его внешность выдавала его внутреннее волнение. Всё лицо князя покрылось большими бурыми пятнами. Он ощущал слабость в коленях и лёгкую дрожь в руках.

Роды затягивались. Князь уже дважды обошёл дворец, но пока ни каких известий не было. Его волнения усиливались с каждой минутой ожидания. Наконец Григорий Николаевич, чтобы хоть немного успокоиться решил выпить вина. Он подошёл к летнему столику и попытался налить вина в бокал из кувшина. Но у него ни чего не вышло. Руки не слушались, и вино было пролито на столешницу. Князь выругался и отошёл от стола, направившись в смежную со спальней комнату.

Из спальни выглянула одна из повитух, старая сгорбленная баба, с чёрной бородавкой на носу, своим видом напоминающая настоящую Бабу-Ягу, и громко окликнула одну из горничных девок, отдав ей какие-то распоряжения.

Появление повитухи и её тон только накалили и без того тревожную обстановку. Всё замерли в ожидании. Наконец общее оцепенение, длившееся пару минут, нарушил звонкий крик младенца.

– Слава Богу, – опустившись на колени перед образами Иисуса Христа и Богородицы, перекрестился князь Григорий.

Из спальни вновь выглянула старая повитуха и объявила:

– Барыня разрешилась от бремени. Господь даровал девочку!

Все вдохнули с облегчением. Наконец всё закончилось. Дворец загудел радостными воплями дворовых. Все поздравляли друг друга, радуясь господскому счастью.

Григорий Николаевич вновь принялся молиться, благодаря Бога за рождение дочери. У него уже был сын и наследник, особая отцовская гордость, теперь князь желал дочку, родительскую усладу. Объект его особой заботы и любви.

Закончив молитву, князь Григорий поднялся с колен и увидел перед собой сияющего дворецкого Архипа. Это был здоровенный мужик, привезённый в столицу из дальней мещёрской волости и поставленный князем управлять всем хозяйством, за природную смекалку и предприимчивость. Архип многие годы служил своему господину ни разу не вызвав княжеского неудовольствия. Он наперёд угадывал все желания хозяина и без оговорок выполнял все княжеские указания. Он был безгранично предан своему барину.

Вот и теперь Архип искренне желал разделить радость с хозяином и, уличив самый подходящий момент, появился перед барином с подносом с вином и фруктами.

– Дозволь Григорий Николаевич поздравить вас с рождением доченьки, – с поклоном приветствовал хозяина Архип. – Вот пожалуйте выпить, в честь радости.

– Благодарствую Архипушка, – сияя от счастья, ответил князь.

Он принял бокал из рук дворецкого и залпом выпил его. Вслед за первым бокалам князь осушил ещё два бокала. Утолив жажду и почувствовав лёгкий шум в голове, вполне довольный собой князь разгладил пышные усы.

– Какой нынче день?

– День Пресвятой Параскевы-Пятницы, князь батюшка, – перекрестившись, ответил Архип. – Светлый ныне день. Я с самого утра истово молил Святую Параскеву помочь барыне разродиться. И чтоб дитё было здорово. И чтоб княгинюшка не лишилась сил. Видать Святая Параскева услышала наши молитвы и помогла.

– Значит, тому и быть, – выслушал дворецкого, объявил князь Григорий. – Наречём новорождённую княжной Прасковьей.

– Вот и славно, – поддержал барина дворецкий.

– А ты Архипушка, готовься к празднованию. Нужно родины как следует отметить. Гостей созовём, устроим пир на весь мир. Смотри, чтоб было всё организовано на высшем уровне.

– Не извольте беспокоиться князь-батюшка, всё сделаем по первому разряду. В грязь лицом не ударим. Пусть знают, князья Мамаевы всегда держат свою марку.

Архип низко поклонился и, поцеловав руку князя, удалился, спеша выполнить хозяйскую волю.

Проводив дворецкого, Григорий Николаевич решил навестить супругу. Он тихо прошёл в спальню, где на большой кровати среди множества подушек, лежала княгиня, прижав к груди новорождённую.

Увидев супруга, княгиня улыбнулась, показывая рождённую девочку. Григорий Мамаев присел на кровать рядом с женой, любуясь ребёнком. Малышка спокойно спала, тихо посапывая во сне.

– Она прекрасна, словно маленький ангелочек. Так похожа на тебя. Твои тонкие губы и слегка вздёрнутый носик, – внимательно рассматривая дочку, объявил Григорий Николаевич.

– Она чудо, – продолжала улыбаться княгиня.

– Как ты себя чувствуешь? – обратился к супруге князь.

– Хорошо? – слабым голоском ответила Анна Никитична.

– Спасибо тебе милая Аннушка за девочку, – поцеловал жену князь Григорий. – Я так рад, я так счастлив.

Пока супруги ворковали возле малышки, в спальню влетел маленький княжич Борис. Он лихо вскочил на кровать и на четвереньках подполз к матери.

– Тише Боренька не шуми, а то разбудишь сестричку, – одёрнул сына Григорий Николаевич.

– Покажите мне сестричку, – попросил Борис.

– Смотри, – княгиня развернула малышку в сторону сына.

– Ой, какая маленькая, – обрадовавшись, завопил княжич.

– Она же только что родилась.

– Да она просто крошка.

– Да крошка, но какая красивая.

– А что она молчит?

– Она спит.

– Пусть проснётся, я хочу с ней играть, – попросил Борис. – Мы с ней будем в догонялки играть.

– Она пока не может, она слишком маленькая. Она ещё не умеет ходить.

– А как же я буде с ней играть? – насупился княжич.

– Ни чего, – поцеловала в лоб сына княгиня Анна. – Она быстро подрастёт, и вы сможете вместе шалить.

– А у неё имя есть, как её зовут? – продолжал засыпать вопросами родителей юный князь.

– Мы назовём её княжной Прасковьей Григорьевной, – объявил князь Григорий Мамаев. – В честь Святой Параскевы, раз она появилась на Божий свет в день её поминовения.

– Прасковья, – повторил за отцом Борис. – Мне нравиться.

– Милая, как тебе имя Прасковья? – обратился Григорий Николаевич к супруге.

– Мне нравиться это имя, – согласилась с мужем Анна Никитична.

– Тогда так и окрестим её, как только малышка немного окрепнет, – поцеловал руку жены князь. – Я уже отдал нужные распоряжения.