Перевернутый мир

Василий достал бутылку, которую он принёс с собой, разлил коньяк в пластмассовые стаканчики, все чокнулись и выпили за знакомство, и действительно как-то приподнялось настроение и стало хорошо. Перед тем как отправиться в ресторан решили пройтись по праздничной Москве. По Никитской до Красной площади, шли радостной компанией, затем вышли на Манежную, и через Столешников переулок на Тверскую и Пушкинскую площадь.

Стояла небольшая морозная погода. Москва выглядела великолепно. Неповторимые, красочно подсвеченные фасады, окаймлённые разноцветными лампочками, создавали ощущение сказочного города. Витрины магазинов, в свете шикарной праздничной иллюминации, были украшены разнообразными новогодними игрушками. Большую Дмитровку, Столешников переулок освещали фламинго, а из неоновых мельниц в небо взлетали птицы. На Рождественке сверкали гирлянды в виде маленьких цветков. Спиральная ёлка у Кинотеатра привлекала своими мелькающими огнями. На Пушкинской площади у «Макдоналдса» по всем кронам деревьев шёл тёплый ламповый дождик, а на Страстном бульваре арками и виньетками были задекорированы почти каждый метр.

Вдоль Тверской туда и обратно двигались толпы молодых радостных мужчин и женщин с бутылками в руках, они периодически кричали ура и с новым годом. Открывались бутылки, все обнимались, выпивали, а затем почему-то их бросали на асфальт, разбивая вдребезги. Теперь это главная московская улица представляла собой уже месиво из битого стекла и снега, ходить по ней было очень трудно.

Василий тоже достал свою недопитую бутылку, разлил остатки по стаканчикам.

–– С наступающим! – громко сказал он, и первым допил до дна.

–– С наступающим Годом! – прокричали ребята, последовав его примеру.

Выпив и ещё больше порозовев, направились встречать Новый Год в свой ресторан.

Здесь все было в полном разгаре. В гардеробной их улыбчиво приветствовал чернокожий парень, откуда-то специально приглашённый на эту работу, на нем был красный мундир с блестящими пуговицами. Внутри было шумно и весело. Ресторан располагался в старинном особняке. Его главный зал находился на уровне первого и цокольного этажей. Вдоль стен справа и в противоположной от улицы стороне были организованы как бы два уровня, где располагалась эстрада и столы для гостей. Рядом, справа от неё, был накрыт стол на шесть персон, где и разместилась наша компания. На подмостках играл оркестр, и пела блондинка, разодетая в блестящее платье. Расселись. Василия посадили рядом с Людой. Наконец на большом телевизионном экране, повешенном за эстрадой, появился новый президент, который произнёс небольшую речь и поздравил всех с наступающим годом. Гости, встали, закричали ура, с новым годом, откупорились десятки бутылок шампанского. Бокалы пенились, превозносились вверх, все обнимались, целовались.

Василий во время тоста посмотрел на Людмилу, улыбнулся, он хотел произвести на неё особое впечатление. Игорь ему говорил, что мы познакомим тебя с очень красивой шикарной женщиной, постарайся ей понравиться. И он начал стараться.

– Ребята,– сказал Василий,– Миллениум, это особый дар судьбы, ведь не каждому выпадает счастье встретить такой знаменательный год. А мне особенно повезло в такой прелестной компании с такими красивыми женщинами. Произношу этот тост за присутствующих женщин!

Его последние слова, конечно, были произнесены в адрес Людмилы. Она это поняла, и улыбнулась в знак благодарности. Однако почему-то с первого взгляда Василий был для неё, как-то безразличен. Казалось все при нем, и улыбчивый, и симпатичный, и разговорчивый, но бывает ведь так, душа не принимает. Он старался, рассказывал, что только что на прошлой неделе был в Лондоне и видел там Купол тысячелетия на Гринвичском меридиане, который специально построили к этому событию, и ещё много-много другого. Но это не производило на Людмилу никакого впечатления, он был для неё не интересен. Затем танцевали, затем пели. Все были веселы и пьяны.

Разошлись утром с открытием метро. Людмила не позволила Василию проводить её. Уехала одна, благо до дома было совсем недалеко. В Метро она задумалась о том, что в уходящем веке были свои и радости и плохие времена, но ей казалось, что наступает славное будущее, в котором будет всё только очень хорошо. Однако, никто ещё и не знал, что совсем скоро все изменится, и станет не таким каким они его сегодня представляли.

Ещё в университете Людмила начала увлекаться теннисом. Этот вид спорта был популярным в то время, и она с удовольствием начала ходить на секцию. Теперь уже работая, не бросила этот спорт, регулярно продолжала им заниматься.

Её привлекали с одной стороны значительные физические нагрузки, с другой сам азарт игры, ну и вообще это было всегда, аристократичным и красивым занятием.

По средам она, вместе с Еленой, посещала теннисный корт расположенный, недалеко от их работы на улице Троицкая, в Спортивном комплексе "Олимпийский" на проспекте Мира.

После новогодних каникул, в один из таких дней они с Еленой азартно продолжали третий сет второго гейма. Счёт был шесть на шесть, разыгрывался, тай – брейк. В их запасе было ещё сорок минут игрового времени, на которое арендовали корт. В это время в зал пришли двое молодых мужчин, которые стали у игровой площадки и смотрели за их поединком. Затем один из них предложил.

– Девушки давайте объединим наше время и поиграем вместе два на два.– Они согласились и познакомились.

Один из мужчин, который первым к ним обратился, был повыше и очевидно старше другого у него был строгий целеустремлённый взгляд, высокий лоб чуть сморщенный к переносице, открытая лёгкая улыбка. Он представился, как Андрей Георгиевич. Второй со светлыми голубыми глазами прямым носом и тонкими сжатыми губами был Юрой.

Как они рассказали, оба были научными работниками бауманки и приехали играть сюда, потому что их корт временно закрыли на ремонт. Объединились, сыграли несколько партий, это понравилось, решили также встретиться в следующий раз через неделю. Встретились, на этой встрече играли попарно в основном трёхсетовые матчи. Вначале два на два, мужчины против женщин, затем в смешанных парах. Людмила играла в паре с Андреем. На пятом гейме они выигрывали со счётом два к одному.

В третьем сете при счёте, пятнадцать на тридцать, подавала Людмила. Её "Форхенд", справа, оказался неудачным ударом. Она, задержавшись с разворотом после отскока мяча, скомкала удар и, подпрыгнув, упала, растянувшись в шпагат. Было больно, но чувствовала, что встать может, однако вдруг, очень захотелось, что бы помог Андрей Георгиевич. Людмила сделала страдающее лицо, и в ожидании помощи посмотрела на него.

Андрей быстро подбежал, и спросил, – вам помочь?

– Да, Андрей Георгиевич,– ответила Людмила, – зачем так, зовите меня просто Андрей.

Андрей подхватил её на руки и понёс в сторону кресел для переодевания. Посадил, присел рядом на корточки, и, прощупывая её ногу, спросил,

– здесь больно,– перешёл в другое место, и опять спросил, – а, здесь?

Так он прошёл всю ногу, затем начал массировать её снизу вверх. Людмиле было приятно, боль прошла, она с благодарностью смотрела в его глаза.

– Спасибо, спасибо,– сказала Людмила,– теперь я смогу уже самостоятельно двигаться дальше.

– Нет, нет,– ответил Андрей, – я довезу вас до дома.

Он приезжал на корт на собственной машине. Они переоделись, затем Андрей посадил её в машину и довёз до дома. Поднялись на лифте. Дверь открыла мама.

– Что с тобой доченька,– с тревогой спросила она, увидев дочь вместе с незнакомым мужчиной, который поддерживал её за локоть.

– Все нормально мамочка на теннисе немного потянула ногу.

– Знакомься, это партнёр по теннису Андрей.

– Анна Григорьевна,– протянула руку мама и улыбнулась,– заходите, заходите, сейчас напою вас чаем,– и начала хлопотать вокруг, усаживая в большие кресла возле низкого чайного столика.

На следующий день Андрей позвонил Людмиле, и поинтересовался, как она себя чувствует, как нога? Затем пригласил на концерт Рождественские встречи Аллы Пугачёвой.