Мама

– Теперь не отстанет, – подумала Вера, не очень хорошо относившаяся к журналистам.

Когда позвонили в дверь, Вера почему-то вздрогнула. Пошла открывать. На пороге стояла моложавая женщина в дублёнке, в шапке из серой норки, из-под которой выбивались светлые локоны.

– Ольга Алексеевна, – представилась вошедшая и, сняв перчатку, подала руку.

Вера пожала её и отметила про себя, что рука тёплая и мягкая, такие руки обычно бывают у ласковых и отзывчивых женщин.

– Раздевайтесь, давайте дублёнку повешу в шкаф, шапку можно на полочку. Я вам приготовила тапочки.

– Спасибо. Где у вас можно помыть руки?

– Вот здесь, – указала Вера на ванную комнату, – а потом проходите на кухню. Сначала чай попьём, вы же, наверное, прямо с работы?

– Конечно, – голос у Ольги Алексеевны был звонкий, молодой, именно по голосу Вера предположила, что к ней придёт девушка лет 25. Но Ольге Алексеевне, наверное, больше, где-то около сорока.

– Наверное, чуть младше меня, – подумала Вера, значит, опыта у неё достаточно, чтобы взяться за такую трудную тему. Интересно, у неё самой есть дети?

Когда Ольга Алексеевна пришла на кухню, то Вера оглядела её придирчивым взглядом профессионала – среднего роста, плотная, но не полная, с живыми карими глазами, чуть вздёрнутым носом и располагающей к себе открытой улыбкой. Одета просто – свитер фиолетово-бордового цвета и серая расклёшенная юбка до середины икры.

– Я рада, что мы наконец-то встретились, – сказала гостья, – я вас такой и представляла. Иногда посмотришь на человека и сразу можно с уверенностью сказать, что он по сути своей добрый и отзывчивый. Другой бы никогда не взял в дом чужого ребёнка!

– А у вас есть дети? – вырвалось у Веры.

– Да, сын. Учится на первом курсе в университете. Будущий математик.

– Не захотел быть журналистом?

– Не захотел. Он видит, сколько приходится работать и как низко такой труд оплачивается. Это в столице журналисты, если повезёт, могут хорошо зарабатывать, в провинции такого нет. Ой, что-то у нас разговор не туда пошёл! Вера степановна, вы не возражаете, я включу диктофон?

– Я так понимаю, это для личного пользования?

– Конечно, кроме меня, запись эту никто не услышит. Я обычно делаю заметки в блокноте и параллельно записываю, чтобы при написании статьи уточнить детали.

– Ольга Алексеевна, а почему вас заинтересовала тема брошенных детей? – спросила Вера, испытывающие посмотрев в лицо собеседницы.

– У меня все темы социальной направленности, а обездоленные дети, наверное, волнуют меня давно – сама выросла в неблагополучной семье, где пил отец, и подружка у меня была из детского дома.

– Понятно, – Вера задумалась, – с чего начнём?

– С самого начала. Как вам пришла в голову мысль взять на каникулы ребёнка?

– Всё получилось случайно, хотя мы с мужем уверены, что случайного не бывает, я услышала объявление… – и Вера подробно рассказала корреспонденту всю историю с Наденькой.

– Спасибо за чай, за беседу. Я вам позвоню, когда статья будет готова. Прочитаете, сделаете замечания, а потом распишетесь, что согласны на публикацию. До свидания. Ещё увидимся! – Ольга Алексеевна снова пожала Вере руку. Это тёплое пожатие внушило Вере надежду, что её следующий приход в Детский дом не станет для неё причиной слёз и разочарований. Блажен, кто верует?

Глава 5 Молчаливая девочка Лена

В начале февраля зима полностью вошла в свои права. Снегу насыпало больше полуметра, ночи стояли морозные – ниже климатической нормы, до тридцати, да ещё и ветер дул не переставая. В такую погодку в выходные дни сидеть бы дома, пить кофе или чай, читать, смотреть телевизор или заняться каким-либо хобби. Но Верочке после разговора с директором Детского дома, которая сказала, что Лена хочет с ней познакомиться, с утра в субботу не сиделось на одном месте. То она по очереди вынимала из шкафа платья и костюмы и, прикладывая к себе, представляла, какое она впечатление произведёт на девочку, то спрашивала Мишу, всё ли в порядке с машиной, то проверяла холодильник, ничего ли не забыли купить перед приездом долгожданной гостьи. Верочка явно волновалась, пожалуй, даже больше, чем перед каким-нибудь ответственным совещанием. Наконец-то стрелка часов приблизилась к половине одиннадцатого, и Михаил ушёл в гараж за машиной. Минут через семь он позвонил Вере, чтобы она спускалась.

На пороге Детского Дома их ждала воспитательница, Вера видела её раньше, но как зовут, не знала.

– Римма Ивановна, – не дожидаясь вопроса, сказала молодая женщина лет до тридцати, с короткой стрижкой тёмных волос и каким-то строгим выражением лица, какие частенько бывают у престарелых дев. – Вы за Леной Петровой? Мне директор поручила передать её вам с рук на руки и попросить расписаться в журнале, что к семи вечера вы её привезёте. Паспорт у вас с собой?

– Да, конечно. У вас тут даже копия есть, мы ведь не первый раз.

– Я знаю. Ладно, постойте в коридоре, я схожу за Леной. Сначала познакомитесь, потом, если она захочет к вам, сходит оденется.

Когда вышла девочка, Вера растерялась. Она не могла себе представить, что воочию увидит… гадкого утёнка. Для двенадцати лет ребёнок был слишком маленьким и худеньким. Тёмно-русые волосы были не первой свежести и заплетены в две косички. Из-под чёлки смотрели на Веру глубоко посаженные глаза болотного цвета, нос явно был непропорционален худенькому остроконечному лицу, а тоненькая шея и оттопыренные уши завершали портрет. Девочка вышла в халате и пляжных шлёпанцах.

– Ладно, это даже хорошо, что не красавица, не будет перед зеркалом вертеться как Надюшка, – подумала Вера, успокаивая себя, а вслух произнесла:

– Тебя Леной зовут? А я Вера Степановна. Мне сказали, что ты любишь шить, вышивать и рисовать. Я тоже. Хочешь, чтобы я тебя учила?

Девочка потупила глаза, помедлила, а потом тихо сказала:

– Да.

– Вот и хорошо. Тогда иди одевайся, поедем к нам в гости. Ты была когда-нибудь в гостях?

Девочка помотала головой и что-то промычала.

– Она у нас скромная и молчаливая, – встряла в разговор Римма Ивановна. – Леночка, иди одевайся, только потеплее, на улице холодно.

Когда Лена ушла, Римма Ивановна, видно, увидев растерянность на лице Веры, решила заступиться за воспитанницу:

– Леночка у нас самая талантливая и воспитанная девочка! Если бы все были такими послушными и покладистыми, мы бы горя не знали! Она и в конкурсах участвует, и в самодеятельности, и плакаты нам рисует, и в столовой помогает. Золотой ребёнок! Присмотритесь к ней.

– Конечно, присмотримся. Моя бабушка всегда говорила – с лица воду не пить!

В это время по лестнице спускалась Лена – в каком-то сером пальто с чужого плеча, вязаной шапке непонятного грязно-розового цвета и старых сапогах.

Вера, привыкшая всегда одеваться по моде и довольно дорого, чуть не воскликнула:

– Неужели у девочки нет приличной одежды? – но прикусила язык, улыбнулась, протянула ребёнку руку:

– Ну, ты готова?

Лена руку не взяла, кивнула и пошла вслед за Верой. На воспитательницу даже не оглянулась. Когда Лена садилась в машину, а Михаил вышел и открыл перед ней дверцу, то Вера случайно посмотрела на коттедж, откуда они вышли. И заметила в каждом окне по два-три ребёнка…

– «Всех не обогреешь!» – вспомнила она слова директора Софии Ивановны.

Всю дорогу Лена молчала, а Вера, сидевшая с ней рядом на заднем сидении, делала вид, что не замечает этого, и периодически глядя в окно, показывала здания, которые попадались по пути.

– Вон то – новый гипермаркет, а дальше самый большой в городе кинотеатр «Родина», за ним – стадион, потом красивое овальное здание – крытый бассейн. Ты когда-нибудь была в бассейне?

Лена отрицательно помотала головой.

– Ладно, когда-нибудь сходим. А вот и наш дом! Видишь – большой разноцветный с аркой? Мы живём на пятом этаже. Ты когда-нибудь на лифте поднималась?