Страница 8 из 25
Есть явление так называемых стигматов, которое проявляется больше у женщин. Некоторые монахини, девицы, девственницы, посвятившие себя Христу, настолько думают о Христе, об его страданиях и его язвах, что у них это выражается в виде красных и синих пятен на ногах, руках, у некоторых на бедрах. Это бывает также у мужчин, но чаще всего у женщин. Это явление до сих пор отрицалось. Говорили, что этого явления стигматов на самом деле нет, но некоторые представители этих стигматов были подвергнуты клиническому наблюдению, и это явление было установлено с большой точностью. Это момент индивидуальный.
С другой стороны, есть массовые психозы. Вспомним, например, процессы монахинь и ведьм в Средние века, которые заявляли, что общались со злым духом, вплоть до полового общения с ним. Вопрос о ведьмах и колдовских шабашах – это до такой степени запутанный вопрос, что, по-видимому, есть основание предполагать, что нечто такое существовало в действительности, что это было последнее проявление языческого обряда. Во всяком случае, в этих процессах монахов и других истерических процессах есть огромный процент массовой истерии. К этому анализу надо будет подойти клинически и исследовать превращение пола в чукотском шаманстве и всяком другом – превращение женщины в мужчину, шаманский брак и тому подобное. В шаманстве есть такой момент, что есть представление о духе-помощнике, который является женой, и, наоборот, есть мужской дух, который является мужем. Эти элементы в чрезвычайной силе у шаманов. Суккуб – это налегающий дух снизу – жена, а инкуб, налегающий сверху, это муж. Сверхъестественная жена как колдовской помощник; колдуны устраивают массовые общения, это, конечно, физиологический подход, но тем не менее в этой физиологии есть подход глубоко истерический.
Лекция вторая. 27/Х 1927 г.
После того общего введения, которое я сделал прошлый раз, нам надобно сейчас, прежде чем войти в самую толщу нашего исследования, сделать еще такой предварительный учет – определить, что такое религия и каково ее отношение к другим близким отраслям человеческого познания мира, то есть с заняться вопросами: религия и наука; религия и искусство; религия и поэзия. Затем необходим второй учет: так как религиозные элементы – это часть духовной культуры, которая занимается условными фактами, то есть фактами, действительно не существующими, а существующими только в человеческом представлении, то нам необходимо сделать учет о подходе различных человеческих групп, различных усмотрений к рассмотрению религии. Только после того, как мы этот учет закончим (что такое религия, и что думают по этому поводу различные человеческие группы, какой подход у них к религии), только тогда мы сможем идти вперед и рассматривать самое тело, самую сущность религиозного предмета.
Надо сказать, что дать определение того, что такое религия – трудно, и не менее трудно дать определение того, каковы взаимоотношения религии и науки, религии и искусства, религии и поэзии. По поводу этого существуют различные определения. Насколько я знаю, Лев Яковлевич [Штернберг] давал такое определение (я оговариваюсь, я знаю это не из его курса, а знаю только из рассказов слушателей[15]), что «религия, это есть борьба за существование, но средствами не реальными, а средствами ирреальными, и которая связана с представлениями о несуществующих реально предметах». Это определение острое, но оно все-таки не вскрывает сущности предмета. Ведь вся наша жизнь – это борьба за существование, но это вторая половина борьбы за существование, именно с предметами иррациональными. Следовательно, тут нам надо вскрыть, что такое ирреальный предмет (я оговариваюсь, что, может быть, цитирую неточно, но я привожу это только для того, чтобы, имея это определение, не натыкаться в будущем на этот вопрос об иррациональном предмете, который нужно точно охарактеризовать, чтобы дать точное определение, что такое религия).
Я пойду другим путем. Вместо классификации, вместо терминологии, я всегда ищу наполнение термина. Гораздо интереснее знать его определение, чем его оболочку. Таким наполнением мы, может быть, выведем настоящие границы этой дисциплины. Чем занимается религия в настоящее время и чем занималась с точки зрения ретроспективного рассмотрения до самых первобытных элементов? Помимо обрядовой стороны, мы говорим сейчас и о философской стороне: религия занимается вопросами вне пределов познания человеческого разума. Тут есть ряд вопросов, которые можно приблизительно разделить на три группы.
Группа первая, это человеческая жизнь. Что такое жизнь? Откуда рождение? Откуда идет и куда человеческая жизнь уходит? Что такое смерть? Есть ли смерть конец всему, или есть какая-нибудь загробная жизнь? И здесь есть подход волевой: хочу, чтоб не было смерти. Это и индивидуальный, и коллективный вместе с тем подход, так как человечество хочет, чтобы было бессмертие. Мы можем быть яркими позитивистами и безбожниками, но все наши действия на земле ведут к укреплению и утверждению бессмертия.
Вторая группа вопросов – это мироздание. (Первый ряд вопросов это был о человеке.) Откуда мир? Кто создал мир? Какой мир? Конечный или бесконечный в пространстве? Вечный или невечный во времени? Как создан мир? Начало создания мира, и было ли какое-нибудь начало? Границы мира? Границы вселенной? Есть ли какие границы? Вот между этим – конечным или бесконечным, вечным или невечным – мы всегда колеблемся и блуждаем, не умея разобраться.
Третий ряд вопросов – это теологический подход к миру, то есть его целевая установка. Зачем существует мир? Зло и добро. Зачем существует зло и как идет борьба между добром и злом? Кто победит в этой борьбе?
Итак, есть три ряда вопросов. Первые вопросы – о сущности человеческой жизни и ее направлении. Второе направление – о возможности бессмертия и о смерти и рождении. И третий подход к миру – это подход теологический. Эти вопросы религия ставит и на них не имеет ответа.
Между прочим, позитивная школа пыталась эти вопросы выкинуть, объявив их не подлежащими рассмотрению человеческого разума и поэтому непригодными для изучения, это были как бы запрещенные вопросы. Но дело в том, что запрещение не есть еще ответ. Дело обстоит так, что религия эти вопросы ставит, а ответа на них нет, и тем не менее вопросы эти не исчезают, они остаются. И нам придется в дальнейшем, рассматривая взаимоотношения религии с поэзией и наукой, постоянно с этими вопросами сталкиваться.
Сделаю ссылку на Пушкина:
Опять встречаемся с этими же вопросами, только у Пушкина ответа опять-таки нет, а одни только вопросы. Настроение у него пессимистическое, а из религиозных вопросов не вытекает, что настроение должно быть пессимистическим, кроме того, мы пытаемся изучать настроение как таковое.
У Гейне мы видим приблизительно так: стоит человек на берегу моря и вопрошает, задает эти же самые вопросы: зачем мир? зачем жизнь? зачем добро и зло? И ниоткуда нет ответа[16]. И мы постоянно это спрашиваем, пока судьба нам не затыкает землей рот, но это не есть ответ на вопрос.
Такой подход к религии у позитивистов вынимает жало, потому что он тоже признает, что ответа на эти вопросы нет, и тем не менее эти вопросы остаются. Единственно возможный и серьезный подход к изучению религиозных явлений, это изучение религии в совокупности, взятой как целое. Если мы начнем уходить в прошлое, то мы увидим такой же подход, который был 2–3 тысячелетия тому назад. Если мы возьмем более всего знакомый подход философский к религии, например такой, какой есть в Библии в книге Иова, в книге Соломона, в Экклезиасте, то мы увидим, что там, в сущности, основы те же самые, которые я читал вам в строчках поэтов и изложил в вопросах.
15
Курс лекций Л. Я. Штернберга «Эволюция религиозных верований», который он читал в 1925–1927 гг. на этнографическом отделении географического факультета Ленинградского университета был опубликован только в 1936 г. (примеч. сост.).
16
Имеется в виду стихотворение Г. Гейне «Вопросы» («Fragen») из цикла «Северное море» (примеч. сост.).